Новомир Лысогоров - Когда отступает фантастика

• Название: Когда отступает фантастика
• Автор: Новомир Лысогоров
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биология
• Год: 1968

Знаете ли вы, что «союз» растений и микробов намного теснее, чем думали раньше? Белки микробов становятся частью тела растений, которые, кстати сказать, позволяют микробам питаться соками своих корней? Или что изучение «войны» низших грибов с бактериями привело к открытию антибиотиков?

Но этого мало. Вызывая по своей воле борьбу обычно мирных микроорганизмов друг с другом, человек научился «дирижировать» их взаимоотношениями. Исследование идет дальше, и… обыкновенные пивные дрожжи начинают нападать на клетки раковой опухоли.

Изучение строения вирусов и бактериофагов во многом изменило наши знания о живой природе. Мир микробов предстает перед человеком во всем многообразии деятельности его обитателей, и начинается перестройка этого мира по желанию человека.

О том, как это происходило, какими путями шли ученые и как в последние годы удалось снять покров таинственности со многих сторон жизни обитателей «микрокосма», об их роли в существовании высших организмов и самой Земли увлекательно рассказывает эта книга.

---

Прямое пожирание не единственный, даже не главный способ ведения войны. Чаще всего применяется «химическое оружие». Винные дрожжи, например, вырабатывают спирт, а уксуснокислые бактерии — уксусную кислоту. И то и другое губительно действует на остальных микробов. Это, так сказать, средство борьбы против всех, кто посмеет приблизиться. А вот против близких соседей, тех, с которыми чаще всего приходится сталкиваться, применяется оружие, если можно так выразиться, «персонального прицела». Это антибиотики. Грибы, например, вырабатывают антибиотики против строго определенных видов бактерий. Вот даже сейчас бактерии смогли одолеть грибную гифу лишь после того, как она была поранена. Сами же бактерии выделяют антибиотики против амеб и инфузорий, охотящихся за ними. Хотя это их тоже не всегда спасает.

Сотни самых разнообразных химических соединений, губительно действующих на их врагов, но иногда безвредных и даже полезных другим видам, вырабатывают почвенные микроорганизмы. Среди них и витамины С и В12.

Я начинаю менять увеличение.

— Стой! — вдруг кричит Димка диким голосом. — Стой, крути обратно!

От неожиданности нажимаю не ту кнопку. Микробы мечутся, составляя самые невероятные сочетания красок и форм. Клетки выглядят то квадратными, то даже треугольными. Потом по всему экрану рассыпается золотой каскад огней и гаснет. Как бы в последней конвульсии по черному фону пробегают голубые змейки молний. Я слышу щелчок аварийного выключателя: генераторы обесточены, остаточный заряд ушел в землю. Шурша, поднимаются экранизирующие шторы.

Должно быть, с перепугу я нажал одновременно на препаратоводитель и на кнопку, отключающую ограничители. И теперь препарат раздавлен и засосан в вакуумную трубку. Неприятность…

Димка ошарашенно смотрит на меня, потом на экран и тихо произносит:

— Там были они! «Крестики»!

— Но почему же я их не видел? — зло спрашиваю я Димку. — У тебя галлюцинации…

Хочу добавить еще что-нибудь злое, но тут высокий, почти визжащий звук зуммера заполняет комнату. На щите управления заводом вспыхивает зигзаг желтых лампочек. Дежурный робот беспомощно мигает красными вспышками: он бессилен.

Мы бросаемся к приборам. Количество микробов? Норма. Видовой состав? Тот же. И все-таки белая линия на световом экране, указывающая количество витаминов, поступающих на завод, неуклонно идет вниз, приближаясь к красной черте. Еще несколько секунд, и белая линия касается красной, но дальше не идет.

— Пять минут! — глухо говорит Димка. — Если через пять минут витамины не начнут поступать на завод, он остановится.

Я это знаю и без Димки. Завод работает, лишь когда количество попадающих с воздухом витаминов достигает определенного критического уровня.

Но что же произошло там, на наших многокилометровых плантациях?

«Количество микробов то же, видовой состав тот же», — мелькает в мозгу. «Может быть, врут приборы? Нет. В это трудно поверить». Установленные на каждых десяти гектарах микробиологические автоматы, показания которых мы читаем на главном пульте, не могут ошибиться сразу все. Мы с Димкой смотрим друг на друга. Вот из-за этой минуты сидели здесь три месяца, хотя и не верили, что такое может случиться.

Роботы сейчас беспомощны, наступила очередь людей.

На пульте одна за другой гаснут диаграммы и лампочки. В комнате становится неестественно тихо: ушли звуки, которые мы раньше не слышали. Стал завод. Это ЧП.

Первым нарушает тишину Димка.

— А все-таки они были, — задумчиво произносит он.

— «А все-таки она вертится!» Видали Галилея двадцать первого века! — не выдерживаю я. — «Она вертится», а завод стоит, и «Кирлиан» сломан. Нет, ей-богу, ты свихнулся! Плюс к аварии не хватало только сумасшедшего…

Хлопнув дверью, выхожу из лаборатории. В голове стучит: «Видовой состав тот же, количество микробов то же». Надо послать за пробами почвы танкетку-робота. По маленькому кругу (в радиусе семи километров) за полчаса «Кибер» соберет полсотни проб.

Сообщать о случившемся пока не будем, попробуем разобраться сами. Техника у нас отличная: микробиологические комбайны в порядке, биохимические автоматы-анализаторы могут разложить любое вещество, вплоть до отдельных молекул, рентгеноструктурный анализ налажен, «Гений» тоже. Но что искать? «Видовой состав тот же, количество микробов то же!..»

С этими мыслями я возвращаюсь в лабораторию.

— Ты что, послал «Кибера» за пробами? — спрашивает Димка.

Я киваю и направляюсь к микробиологическим комбайнам. Димка молча возится у своей группы приборов. Нужно все срочно проверить, пока не вернулся «Кибер». Потом уже будет некогда. Анализы поведем параллельно, дублируя друг друга. Обычно мы этого не делаем, мы верим и себе и приборам, но сейчас ЧП, нужен параллельный контроль, и каждая разделенная пополам проба будет исследована дважды на разных приборах и разными людьми.

Когда возвращается «Кибер», у нас все готово. Резервуары комбайнов наполнены питательными средами, отрегулирована подача стерильного воздуха, прокалены платиновые петли микроманипуляторов, фотоэлементы и экраны микроскопов настроены.

Три часа работы проходят в молчании. Пробы раскладываются по видовому составу микроорганизмов. Каждый вид микробов выделяется в чистую культуру, определяются вещества, которые он потребляет и вырабатывает. Димка, как всегда, проводит еще и биохимический анализ самих микробных клеток.

Часам к семи сверяем результаты и подводим итоги. Ничего нового и утешительного! В почве существуют все те же «мирные» сообщества микроорганизмов, созданные нами. Хищные инфузории и амебы в необходимом минимуме. Прочный, не допускающий никаких вмешательств симбиоз различных грибов и бактерий вырабатывает витамины в количествах, достаточных на три таких завода, как наш. Обычен и биохимический состав тех самых чистых культур грибов и бактерий.

Для верности обращаемся к «Гению». Несколько секунд он мигает вспышками огней на табло, сверяя наши результаты с имеющимися у него прежними данными, и спокойно произносит: «Все нормально, полный порядок!»

Я молчу. Димка вздыхает и трет подбородок. Есть у Димки такая привычка: когда он усиленно думает, то потирает подбородок или тихо покусывает палец.

— Давай рассуждать логично, — наконец говорит он. — Начнем с того, что ошибиться в анализах почвенных проб мы не могли.

Данные совпадают, да и «Гений» врать не будет. Стало быть, количество микробов ничуть не уменьшилось. Это первое. Витамины они вырабатывают. Это второе. А вот куда деваются эти витамины, мы не знаем.

— Прежде всего нужно выяснить, попадают ли витамины на завод, — говорю я. — Если верить приборам, никаких поломок там не случилось. Ну, а если приборы врут или же авария, тогда все объясняется просто: витамины попадают на завод вместе с воздухом и с ним же улетают прочь. Я предлагаю снова пустить завод и провести анализ отработанного воздуха. Потом надо сделать простой опыт: взять сотню килограммов витаминов, растворить их и подать раствор в одну из засасывающих труб. Таким путем мы проверим работу завода и узнаем, сколько витаминов он уловит.

— Добре, — соглашается Димка. — Займись этим. А я, может, придумаю что-нибудь еще. Советую взять С; В12 растворяется хуже.

И Димка снова уткнулся подбородком в ладони.

Включаю пусковой тумблер, на пульте управления заводом снова загораются сигнальные лампочки. На диаграмме выхода продукции белая линия пересекает красную. Завод работает вхолостую. Беру пробу отработанного воздуха. На сей случай существует специальная пневматическая магистраль.

Я соединяю цилиндр с отработанным воздухом с патрубком газоанализатора. Даю автомату задание определить количество витаминов В12 и С. Проходит несколько секунд, и в окошко анализатора выскакивает ноль.

«Так, первая версия отпадает. Наш завод витамины не выбрасывает. Это уже не плохо, — думаю я. — Посмотрим, что произойдет с раствором витаминов. Если на заводе все механизмы в порядке, через полчаса все витамины будут выделены из раствора и вернутся обратно на склад продукции».

В конечном итоге так оно и вышло. Когда через полчаса я вернулся в лабораторию, Димка встретил меня словами:

— Ну вот, вся сотня килограммов снова уложена в ящики — ОВЗ работает как часы. Можешь выключать.

Димка снова выглядит спокойным и веселым. Хотя, на мой взгляд, радоваться нечему.

— У меня есть идея, — бодро говорит Димка. — Опыт элегантен и элементарно прост. Сейчас мы на двух группах приборов исследуем несколько проб почвы. Схема такая. Проба делится строго пополам. Из одной половины выделяются все микроорганизмы, и мы определяем суммарное количество белка в них. Вторая половина идет прямо в химанализатор, без всякой микробиологии, но на тот же самый предмет суммарного определения белков. Я тебе обещаю, что во втором случае белка окажется намного больше, чем в первом. Итак, начнем.