Жаклин Кэри - Стрела Кушиэля. Редкий дар

• Название: Стрела Кушиэля. Редкий дар
• Автор: Жаклин Кэри
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2001

Земля Ангелов — страна непревзойденной красоты и величия. По легенде, ангелы, придя на эту землю, нашли ее прекрасной и гостеприимной... и раса, произошедшая от семени ангелов и людей, с давних пор живет по одному простому правилу: "Люби по воле своей".

Федра но Делоне — девушка, рожденная с красным пятнышком в левом глазу. Ребенком проданная в кабалу, она была перекуплена Анафиэлем Делоне, знатным господином с особой миссией. Именно он первым понял, кто такая его подопечная: отмеченная Стрелой Кушиэля, избранная находить в боли величайшее наслаждение. Федра в равной мере постигала и придворные манеры, и искусство плотской любви, но превыше всего развивала способность наблюдать, запоминать и анализировать. Став столь же талантливой шпионкой, как и куртизанкой, Федра сталкивается с заговором, угрожающим незыблемым устоям ее родины. И обнаруженное предательство толкает ее на путь правды, любви и чести. Путь, который приведет ее на грань отчаяния... и даже заставит преступить эту грань. Ненавистный друг, любимый враг, обожаемый убийца — в этом мире все они носят одинаково блестящие маски, и Федре выпадет единственный шанс спасти все, что ей дорого.

Мир льстивых поэтов, хищных придворных, героических изменников и поистине макиавеллиевских злодеев — это и есть "Стрела Кушиэля", роман о блеске, роскоши, жертвенности, предательстве и искусной паутине заговора. Со времен "Дюны" еще не было эпической саги такого размаха — прекрасной повести о жестоком умерщвлении старой эпохи и о рождении новой.

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Переводчик: LuSt

Редакторы: KattyK, Marigold, Talita, Bad Girl, codeburger

Использованы иллюстрации с сайтов:

http://www.kushielsdebut.org

http://collector-of-art.deviantart.com/favourites/23573016/Kushiel-s-Legacy

Принять участие в работе Лиги переводчиков

http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151

---

Весомость мешочка в ладони была приятна. Первые в моей жизни собственные деньги. Я покачала головой:

— Если вы не против, милорд, я приму подарок. Этот гость был моим первым.

Не будь я такой реалисткой, наверное, постаралась бы углядеть хоть какой-нибудь признак ревности. Делоне прищурился куда-то вдаль и рассеянно кивнул, уйдя в свои мысли. Он ничуть не осерчал.

— Как хочешь. Я запишу тебя к туарье.

Так начался мой путь Служительницы Наамах.

* * * * *

Неделю спустя состоялся мой первый визит к туарье. Как и предрекала Сесиль, рубцы на спине и боках за это время зажили и кожа вновь стала безупречным чистым листом для творчества мастера. Избранники Кушиэля быстро исцеляются — без этого нам не выжить.

Поскольку Делоне был тем, кем он был, его домочадцам годилось только самое лучшее, поэтому я отправилась к тому же туарье, что и Алкуин, — непревзойденному виртуозу своего дела. Робер Тильхард изображал туары вот уже двадцать лет, и его услуги ценились ох как дорого. Конечно же, только самому высокооплачиваемому искуснику можно было доверить зримое воплощение моего туара, обошедшегося Делоне в огромную сумму.

В отличие от Алкуина я не помнила наизусть многочисленные правила, которыми руководствуются все гильдии в нашей стране, зато назубок знала правила той, к которой принадлежала сама. Гильдия Служителей Наамах не допускает откровенного рабства. Делоне не владел моим туаром в полном смысле слова, а управлял им от имени Наамах — и по договору властвовал надо мной лишь до завершения узора на спине. При этом все вознаграждения за мои труды, прописанные в контрактах, уходили Делоне, а на рисование туара я могла тратить только подарки гостей, врученные в благодарность и в жертву Наамах.

Первый час в мастерской я, обнажившись, пролежала на животе, пристроив голову на сложенных руках, пока мастер Робер Тильхард суетился надо мной с циркулем, снимая мерки и перенося их на бумагу. Когда он закончил, я села, оделась и восхитилась мастерским наброском той части моего тела, которую мне редко удавалось увидеть. Особенно мне понравились изгибы по бокам внизу спины, расширяющейся от тонкой талии, словно виолончель.

— Я делаю это не для потехи вашего тщеславия, мисс! — рявкнул мастер Тильхард и отвернулся к ученику. — Сбегай на улицу, парень, и кликни лорда Делоне из винной лавки.

Пока я сидела в ожидании на верстаке туарье, он, не обращая на меня внимания, вытащил из подсобки скрученный свиток и пришпилил его на пробковую стену рядом с наброском моей спины.

Я узнала туар Алкуина по нижней части, уже нанесенной на кожу моего товарища, и ахнула, узрев эскиз полностью. Впитывая глазами невообразимую красоту, я поняла, что Робер Тильхард по праву снискал себе славу непревзойденного мастера.

У каждого из Тринадцати Домов имеется свой базовый узор, зато у вольных служителей Наамах дело обстоит иначе. Наши туары — в пределах некоторых ограничений — абсолютно индивидуальны.

Конечно, рисунки на первый взгляд довольно абстрактны, но опытному глазу не составляет труда вычленить основные мотивы, так на эскизе туара Алкуина я вскоре разглядела множество деталей. Изысканные волнистые линии в основании навевали мысли о горном ручье, а вдоль позвоночника тянулась стройная гибкая береза в облаке затейливо стилизованных листьев вперемежку с веточками, увенчанном короной на шее. Линии были четкими, но цвета — приглушенными: спокойные серые и серовато-черные тона, которые станут эхом вторить необычной внешности Алкуина, и легкий намек на бледно-зеленый оттенок у кромки листвы.

Для меня же художник придумал нечто другое.

Делоне, смеясь, вошел в мастерскую, привнеся с собой послевкусие вина и приятной беседы, но мигом сосредоточился на первостепенной задаче и вместе с Тильхардом принялся разглядывать листки писчей бумаги, на которых туарье набрасывал эскиз за эскизом, которые тут же дорабатывались или отвергались. Я сгорала от любопытства, но Делоне не позволял мне смотреть, пока они с мастером не сошлись на рисунке, устроившем их обоих.

— Что думаешь, Федра? — наставник с улыбкой повернулся ко мне и показал набросок.

Схематичный, намного четче метки Алкуина. Присмотревшись, я выделила базовый образ, основанные на старинном узоре — розе. Непостижимым образом Тильхард сумел сохранить бескомпромиссный напор древних штрихов, но привнес в них многозначность, которая наталкивала на мысль и о виноградной лозе, и о путах, и о кнуте. Черные как ночь шипы лишь изредка всверкивали алой краской — лепестком, каплей крови, точкой в моем глазу.

Просто, но изысканно. Я сразу влюбилась в новорожденный рисунок. Неважно, сколько потребуется визитов к туарье, дабы начертать туар полностью или вернуть ему первозданное состояние после жестоких милостей моих гостей — он того стоил.

— Милорд, я в восторге, — честно ответила я.

— Я так и знал, что тебе понравится. — Делоне довольно охорашивался, а Тильхард принялся переносить эскиз на изображение моей спины, что-то бормоча себе под нос. Я заворожено смотрела, как расцветают узоры под уверенными движениями рук хмурого ворчуна. Ученик мастера топтался неподалеку, вытягивая шею из-за плеча Делоне, чтобы ничего не упустить.

— Буду в винной лавке, — обратился мой покровитель к Тильхарду. — Отправите мальчика за мной, когда закончите?

Туарье, всецело сосредоточенный на работе, что-то согласно буркнул. Небрежно чмокнув меня в растрепанные кудри, Делоне махнул на прощание и ушел.

Я ждала и ждала, пока умелец копировал вдохновенный эскиз, точь-в-точь перенося каждый штришок. А когда он закончил со свитком, вновь разделась и легла на верстак, чтобы мастер изобразил основание моего будущего туара уже на коже. Тильхард то и дело прикладывал к моей спине холодный циркуль, сверяя пропорции. Перо щекотало кожу, а от чернил пощипывало. Художник разок рассеянно шлепнул меня по ягодице, когда я заерзала, — так обычно осаживают егозящих детей. После этого я старалась лежать неподвижно.

Спустя еще одну маленькую вечность контур узора был нанесен. Приподнявшись на локтях и подперев руками подбородок, я наблюдала, как Тильхард готовит свои инструменты: корытце с чернилами и наметочный станок. Его ученик краем глаза следил за мной, нервный и возбужденный. Мальчик казался не старше четырнадцати, и я улыбнулась, угадывая, какое впечатление на него произвожу. Смешивая чернила, подмастерье зарделся, но притворился, будто тому виной тепло из жаровни, в которую он постоянно подкладывал уголь, пока в мастерской не стало жарко и уютно, словно в булочной.

Наконец настало время начинать туар. По обычаю туарье приступил с нижней части спины, у самого копчика, под ямочками на пояснице. Я не видела, как он выбирал станок и окунал его в чернила, только почувствовала прикосновение к коже — давление дюжины плотно прижатых друг к другу игл и мокроту стекающей с них краски.

А затем мастер ударил по станку молоточком, и иглы дружно пронзили кожу, оплодотворяя мою спину солидной порцией чернил. Эта боль стала для меня изысканным потрясением. Я непроизвольно застонала, бедра сами собой задвигались, вжимая лобок в твердый деревянный верстак. Тильхард снова меня шлепнул.

— Чертовы ангуиссетты, — проворчал он. — Мой дед рассказывал, что ваше племя куда хуже плакс и гемофиликов. Теперь вот и я сподобился в этом убедиться.

Пропустив его сетования мимо ушей, я изо всех сил пыталась не двигаться, пока мастер продолжал стучать и стучать молоточком, вколачивая мне под кожу узор будущего туара.

Я наслаждалась каждой секундой.

Глава 18

Так начался период, во многих отношениях ставший лучшим в моей жизни. Все, что давно уже прочил мне Делоне, действительно исполнилось. Молва о его ангуиссетте распространялась как огонь на торфянике, постоянно тлеющий под поверхностью, который невозможно полностью погасить. Предложения продолжали поступать, большинство через посредников, но некоторые — напрямую.

В первый же год мне стало ясно, до чего хитро наставник представил нас широкой публике. Поклонники Алкуина в большинстве своем принадлежали к замкнутой группе избранных лично Делоне. Друзья, знакомые или даже враги — все они регулярно бывали в нашем доме и видели, как из красивого мальчика Алкуин превращался в прекрасного юношу. Да, аукционом Делоне довольно широко раскинул сеть, но на уме у него были совершенно конкретные рыбы. И, вытягивая невод, он тщательно перебирал улов.

К моему же служению наставник подходил совсем по-другому.

Некоторых моих гостей, например, того же Хильдерика д’Эссо, он имел в виду с самого начала, но другие — многие — не были предусмотрены в его продуманных планах. Если Алкуин был сетью, расставленной в знакомых водах, то меня наугад забрасывали в открытое море, и даже Анафиэль Делоне не знал наверняка заранее, кто в очередной раз клюнет на приманку и окажется на крючке.