Денис Абсентис - Злая корча. Книга 1. Невидимый огонь смерти

• Название: Злая корча. Книга 1. Невидимый огонь смерти
• Автор: Денис Абсентис
• Издательство: Ora & Co Publishing
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-616-90718-3-9

Связаны ли древние элевсинские мистерии с афинской чумой? Что именно помогло разбогатеть тамплиерам? Изображен ли демон на Изенхеймском алтаре? Спасал ли паломников путь святого Иакова или же был Дорогой Смерти? Какие «невидимые бесы» напали на Полоцк? Откуда взялись лютые крокодилы в русской летописи? Что делает загадочная ведьма на гравюре из трактата Молитора? Почему на Руси боялись росы святого Ферапонта? Инквизиторы верили, что ведьмы крадут половые члены и селят их в гнезда на деревьях, а отрывает члены лично дьявол. Считали ли русские скопцы, что члены, наоборот, отрывает сам Господь? С кем выходила на драку баба Яга? Чем объясняются эпидемии одержимости в монастырях в XVI–XVII вв? Что влияло на популярность галлюциногенной мандрагоры? Почему серьезная охота на ведьм и оборотней началась только в XVI веке? Что спровоцировало Великую Французскую революцию? Какую роль сыграл в этих и многих других событиях скромный грибок, из которого в XX веке был синтезирован знаменитый психоделик ЛСД?

---

Но вернемся к произведению Нитхардта. До 1792 года алтарь находился в церкви Изенхейма. Это было время Великой Французской революции, церкви стали громить, поэтому он был разобран на части и перевезен на хранение в бывший иезуитский колледж в соседнем городе Кольмаре, а в 1852 году алтарь переместили в секуляризированный революционерами доминиканский монастырь, где он в настоящее время и хранится в музее Унтерлинден. Картина «Распятие Христа» Изенхеймского алтаря размером примерно три на три метра является самым крупным произведением на этот сюжет в истории европейской живописи. Обычно считается, что это не простая картина страстей Христовых, а яркий образец лечебного искусства. Предполагается, что идентифицируя себя с образами на картине, больной наполнялся духовной силой, помогавшей ему справиться с телесными страданиями. В лечебные процедуры, возможно, входили молитвы больных у алтаря в монастырской церкви: либо святой Антоний совершит чудо и поможет больному, либо алтарь послужит духовным утешением обреченному. Вот как, например, описывается Христос с Изенхеймского алтаря в статье английской «Гардиан», посвященной выставке лечебного искусства:

Первое, что вы видите, проходя через прохладную готическую часовню к Изенхеймскому алтарю Маттиаса Грюневальда, нарисованному между 1512 и 1516 г. — это смерть. Сама неприкрытая смерть, гротескная и ужасающая. Деревянный трехконечный крест, к которому приколочен мертвец. Грубые, дешевые, уродливые деревянные части небрежно сколочены, как будто художник попросил плотника сделать ему макет. Тело умирающего человека свисает с этого Т-образного креста. Его зеленые пальцы изогнуты в ужасные скрюченные когти. Этот Христос предстает пугающим, как умирающий человек, хватающийся за вас, отчаянно жаждущий помощи, которая никогда не придет. Христос умирает в ужасном, пустынном месте с далекими низкими горными массивами, без света, в угнетающей, тоскливой, пустой темноте. Его желтовато-серая гниющая плоть покрыта красными язвами, а зеленый труп мертвого Христа на нижней панели покрыт язвами с выделяющимися биологическими жидкостями. Это ужасно. Почему средневековый художник изобразил Христа таким отвратительным образом? В современном западном понимании, искусство стало неотделимым от идеи самовыражения — художники занимаются искусством, чтобы сказать нам, о чем они думают и во что верят. Религиозное искусство для церквей и монастырей в средневековье не было подобным сегодняшнему. Оно имело социальную функцию. Искусство служило тому, чтобы преподать религиозные сюжеты неграмотным беднякам — оно было книгой неграмотного. Изенхеймский алтарь был сделан для монастыря антонитов в Изенхейме, что около Кольмара. Антониты специализировались на лечении огня св. Антония — болезни, которую современная наука теперь знает как эрготизм, вызываемый употреблением в пищу ржаного хлеба, зараженного паразитным грибком. Ужасающий вид плоти Христа на алтаре — вовсе не фантазия, а изображение симптомов, которые монахи пробовали облегчить[125].

В том же XVI веке Рабле в письме кардиналу Шатильонскому рассуждал о влиянии лекаря на состояние больного, «который всматривается в выражение лица своего врача и по нему угадывает, каков будет конец и исход болезни: если радостное, то и конец будет радостный и желанный, если же мрачное, то и конец будет мрачный и устрашающий; или же они зависят от того, какие от врача к больному идут токи». Но если простой врач может вселять оптимизм, то разве не лучший врач сам Христос? Возможно, именно так и полагали монахи, хотя нам сегодня трудно проникнуться оптимизмом при виде этого алтаря. Люди тех веков воспринимали его иначе? Какой исход своей болезни мог бы увидеть на лице Христа описываемый Рабле больной? На мой взгляд, есть одна причина, по которой такая картина вряд ли могла вылечить, скорее, наоборот — Христос умер на своем кресте. Он мог лишь обещать воскрешение уже умершему. Таков известный сценарий, проецирующийся в мозг больного, когда он смотрит на картину и причащается Телу и Крови этого Христа — учтем, что это не просто живопись, а главный алтарь монастыря, имеющий, соответственно, помимо художественной и основную литургическую функцию.[126] Идентифицируя себя с образом на картине, можно было только ускорить развязку.

К тому же среди ученых нет никакого согласия, насколько часто больные вообще могли видеть алтарь. Не исключено, что всего один раз во время прибытия в монастырь, как можно предположить, исходя из устава антонитов 1478 года. Монахи же, в любом случае, видели его ежедневно во время богослужения[127].

С уменьшением частоты эпидемий эрготизма орден св. Антония стал клониться к упадку. Все меньше паломников приходили в Изенхеймский монастырь, а к моменту ликвидации ордена на территории Франции оставалось немногим больше двух сотен каноников. Так обычно об этом сообщается в энциклопедиях. И это в целом выглядело бы верно, если не обращать внимания на то, что как раз с 1770 по 1780 год во Франции и Германии почти каждый год происходят серьезные эпидемии эрготизма. Не самое, казалось бы, оправданное время для полного разорения ордена. Что же случилось?

Во-первых, наступает эпоха Просвещения, время сильного антагонизма между духовной и светской властями. Просвещенный абсолютизм относится отрицательно к традициям католицизма, защищая права светского государства от клерикальной опеки и видя опасного врага в римской курии и клире. Борьба против католицизма закономерно вылилась в борьбу с католическими орденами. Иезуиты изгнаны из Франции уже в 1764 году. В следующем после изгнания иезуитов году по настоянию Людовика XV создается «Монастырская комиссия» (Commission des Réguliers) по расследованию деятельности орденов, их реформированию, и по пресечению злоупотреблений духовенства. И хотя, по мнению некоторых исследователей, достижения Комиссии только иллюстрируют невозможность радикальных реформ при Ancien Régime, «старом порядке»[128], ордена все же постепенно теряют свое влияние. За время деятельности Комиссии до 1784 года были закрыты, по меньшей мере, 426 религиозных обителей[129].

Во-вторых, непосредственно по антонитам бьет другой фактор — все более ширится понимание, что причиной гангрены являются вовсе не «наказание Господне» и «происки бесов», а всего лишь черные рожки спорыньи. Такие слухи ходят и непосредственно в Эльзасе, что мы видим даже из опубликованного «отцом картофеля» Парментье в Физическом журнале (Journal de physique) в 1774 году письма мадам Дюпиль: «Мсье, я читала в последнем Меркурии в июне 1774 года извлечение из ваших публикаций касательно спорыньи ржи. Уже несколько лет назад я слышала об опасности такого зерна и об ужасных болезнях, которые оно, как говорили, произвело в Эльзасе (если я правильно помню) или его окрестностях»[130]. То есть понятно, что дальнейшее существование ордена св. Антония уже под большим вопросом. Так оно и происходит. Сам Парментье во вред спорыньи не верит, но в это время аббат Тессье и другие врачи тщательно исследуют причины гангрены и окончательно приходят к выводу об ответственности спорыньи за огонь св. Антония. Члены Королевской Академии Наук после докладов и последующих демонстраций, проведенных Тессье, Поле и Жюсье в 1776 году, уже больше не сомневаются, что болезнь вызывается отравлением, и лишь ждут проверки вины именно спорыньи в опытах на заключенных[131].

Вот и все, орден св. Антония больше не нужен, «чудо» излечений этой болезни антонитами теперь прозрачно: не надо есть ржаной хлеб. Бизнес можно сворачивать. Лечебные мази и вино из мандрагоры, настоянное на мощах якобы св. Антония, уже никого не привлекут, заболевание окончательно потеряло мистический ареол. В том же 1776 году, 17 декабря, папа Пий VI выпускает буллу Rerum humanarum conditio, согласно которой неактуальный более орден антонитов поглощается госпитальерами св. Иоанна (Мальтийским орденом)[132]. Булла дополняется папой 24 марта 1777 года, а во Франции — с подачи «Монастырской коммиссии» королевской грамотой (Lettre patente) от 25 июля 1777 года. Не подчинились папскому распоряжению три десятка обителей антонитов в Кельне; в 1803 году они были секуляризированы.

Вскоре исходный ужас изображенной на Изенхеймском алтаре болезни позабылся. Некоторые даже стали считать это произведение искусства связанным то ли с сифилисом, то ли с чумой. На этот момент указывали искусствоведы еще в середине прошлого века:

В Германии придерживались мнения, что Изенхеймский Алтарь работы Маттиаса Нитхардта, известного также как Грюневальд, был «алтарем чумы». Тем не менее, эта замечательная работа, несомненно, относится к другой эпидемии, огню св. Антония, бедствию, вызываемому грибком ржи и чреватому очень болезненными поражениями кожи, гангреной конечностей и неврологическими расстройствами[133].

Вообще говоря, если орден св. Антония, занимающийся больными, страдающими от огня св. Антония, заказывает алтарь с несколькими изображениями св. Антония, то странно искать здесь изображения какой-нибудь другой болезни (но при этом подобные попытки не прекращаются и сегодня[134]).