Алексей Константинович Толстой - Стихотворения и поэмы

• Название: Стихотворения и поэмы
• Автор: Алексей Константинович Толстой
• Жанр: Поэзия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-47901-6

Поэт Иннокентий Анненский говорил о педагогическом, воспитательном значении произведений этого поэта, религиозный мыслитель Иоанн (Шаховской) нашел в его стихотворениях и поэмах пророческий дух, а российские читатели уже многих поколений, услышав в детстве его стихи, возвращаются к ним снова и снова.

Алексей Константинович Толстой (1817–1875) был наделен удивительным творческим даром – он оставил замечательные литературные произведения едва ли не во всех литературных жанрах. Но современники ценили прежде всего его поэтический гений, многообразно воплощенный в стихотворениях и поэмах, в балладах и сатире. В книгу вошло большинство написанных А.К. Толстым стихотворений и поэм, сатирические и юмористические произведения, включая сочинения Козьмы Пруткова, к созданию которых поэт имеет самое непосредственное отношение.

---

Февраль 1866 г.

Чужое горе

В лесную чащу́ богатырь при луне
       Въезжает в блестящем уборе;
Он в остром шеломе, в кольчатой броне
И свистнул беспечно, бочась на коне:
       «Какое мне деется горе!»

И едет он рысью, гремя и звеня,
       Стучат лишь о корни копыты;
Вдруг с дуба к нему кто-то прыг на коня!
«Эй, кто за плечами там сел у меня?
       Со мной, берегись, не шути ты!»

И щупает он у себя за спиной,
       И шарит, с досадой во взоре;
Но внемлет ответ: «Я тебе не чужой,
Ты, чай, об усобице слышал княжой,
       Везешь Ярослава ты горе!»

«Ну, ври себе! – думает витязь, смеясь, —
       Вот, подлинно, было бы диво!
Какая твоя с Ярославом-то связь?
В Софийском соборе спит киевский князь,
       А горе небось его живо?»

Но дале он едет, гремя и звеня,
       С товарищем боле не споря;
Вдруг снова к нему кто-то прыг на коня
И на ухо шепчет: «Вези ж и меня,
       Я, витязь, татарское горе!»

«Ну, видно, не в добрый я выехал час!
       Вишь, притча какая бывает!
Что шишек еловых здесь падает вас!»
Так думает витязь, главою склонясь,
       А конь уже шагом шагает.

Но вот и ступать уж ему тяжело,
       И стал спотыкаться он вскоре,
А тут кто-то сызнова прыг за седло!
«Какого там черта еще принесло?»
       «Ивана Васильича горе!»

«Долой вас! И места уж нет за седлом!
       Плеча мне совсем отдавило!»
«Нет, витязь, уж сели, долой не сойдем!»
И едут они на коне вчетвером,
       И ломится конская сила.

«Эх, – думает витязь, – мне б из лесу вон
       Да в поле скакать на просторе!
И как я без боя попался в полон?
Чужое, вишь, горе тащить осужден,
       Чужое, прошедшее горе!»

Змей Тугарин

1

Над светлым Днепром, средь могучих бояр,
        Близ стольного Киева-града,
Пирует Владимир, с ним молод и стар,
И слышен далеко звон кованых чар —
        Ой ладо, ой ладушки-ладо!

2

И молвит Владимир: «Что ж нету певцов?
        Без них мне и пир не отрада!»
И вот незнакомый из дальних рядов
Певец выступает на княжеский зов —
        Ой ладо, ой ладушки-ладо!

3

Глаза словно щели, растянутый рот,
        Лицо на лицо не похоже,
И выдались скулы углами вперед,
И ахнул от ужаса русский народ:
        «Ой рожа, ой страшная рожа!»

4

И начал он петь на неведомый лад:
        «Владычество смелым награда!
Ты, княже, могуч и казною богат,
И помнит ладьи твои дальний Царьград —
        Ой ладо, ой ладушки-ладо!

5

Но род твой не вечно судьбою храним,
        Настанет тяжелое время,
Обнимут твой Киев и пламя и дым,
И внуки твои будут внукам моим
        Держать золоченое стремя!»

6

И вспыхнул Владимир при слове таком,
        В очах загорелась досада —
Но вдруг засмеялся – и хохот кругом
В рядах прокатился, как по небу гром, —
        Ой ладо, ой ладушки-ладо!

7

Смеется Владимир, и с ним сыновья,
        Смеется, потупясь, княгиня,
Смеются бояре, смеются князья.
Удалый Попович, и старый Илья,
        И смелый Никитич Добрыня.

8

Певец продолжает: «Смешна моя весть
        И вашему уху обидна?
Кто мог бы из вас оскорбление снесть?
Бесценное русским сокровище честь,
        Их клятва: «Да будет мне стыдно!»

9

На вече народном вершится их суд,
        Обиды смывает с них поле[26] —
Но дни, погодите, иные придут,
И честь, государи, заменит вам кнут,
        А вече – каганская[27] воля!»

10

«Стой! – молвит Илья, – твой хоть голос и чист,
        Да песня твоя не пригожа!
Был вор Соловей, как и ты, голосист,
Да я пятерней приглушил его свист —
        С тобой не случилось бы то же!»

11

Певец продолжает: «И время придет,
        Уступит наш хан христианам,
И снова подымется русский народ,
И землю единый из вас соберет,
        Но сам же над ней станет ханом!

12

И в тереме будет сидеть он своем,
        Подобен кумиру средь храма,
И будет он спины вам бить батожьем,
А вы ему стукать да стукать челом —
        Ой срама, ой горького срама!»

13

«Стой! – молвит Попович, – хоть дюжий твой рост,
        Но слушай, поганая рожа:
Зашла раз корова к отцу на погост,
Махнул я ее через крышу за хвост —
        Тебе не было́ бы того же!»

14

Но тот продолжает, осклабивши пасть:
        «Обычай вы наш переймете,
На честь вы поруху научитесь класть,
И вот, наглотавшись татарщины всласть,
             Вы Русью ее назовете!

15

И с честной поссоритесь вы стариной,
             И, предкам великим на сором,
Не слушая голоса крови родной,
Вы скажете: «Станем к варягам спиной,
             Лицом повернемся к обдорам[28]!»

16

«Стой! – молвит, поднявшись, Добрыня, – не смей
             Пророчить такого нам горя!

Тебя я узнал из негодных речей:
Ты старый Тугарин, поганый тот змей,
        Приплывший от Черного моря!

17

На крыльях бумажных, ночною порой,
        Ты часто вкруг Киева-града
Летал и шипел, но тебя не впервой
Попотчую я каленою стрелой —
        Ой ладо, ой ладушки-ладо!»

18

И начал Добрыня натягивать лук,
        И вот, на потеху народу,
Струны богатырской послышавши звук,
Во змея певец перекинулся вдруг
        И с шипом бросается в воду.

19

«Тьфу, гадина! – молвил Владимир и нос
        Зажал от несносного смрада, —
Чего уж он в скаредной песни не нес,
Но, благо, удрал от Добрынюшки, пес, —
        Ой ладо, ой ладушки-ладо!»

20

А змей, по Днепру расстилаясь, плывет,
        И, смехом преследуя гада,
По нем улюлюкает русский народ:
«Чай, песни теперь уже нам не споет —
        Ой ладо, ой ладушки-ладо!»

21

Смеется Владимир: «Вишь, выдумал нам
        Каким угрожать он позором!
Чтоб мы от Тугарина приняли срам!
Чтоб спины подставили мы батогам!
        Чтоб мы повернулись к обдорам!

22

Нет, шутишь! Живет наша русская Русь!
        Татарской нам Руси не надо!
Солгал он, солгал, перелетный он гусь,
За честь нашей родины я не боюсь —
        Ой ладо, ой ладушки-ладо!

23

А если б над нею беда и стряслась,
        Потомки беду перемогут!

Бывает, – примолвил свет-солнышко-князь, —
Неволя заставит пройти через грязь —
        Купаться в ней свиньи лишь могут!

24

Подайте ж мне чару большую мою,
        Ту чару, добытую в сече,
Добытую с ханом хозарским в бою, —
За русский обычай до дна ее пью,
        За древнее русское вече!

25

За вольный, за честный славянский народ!
        За колокол пью Новаграда!
И если он даже и в прах упадет,
Пусть звон его в сердце потомков живет —
        Ой ладо, ой ладушки-ладо!

26

Я пью за варягов, за дедов лихих,
        Кем русская сила[29] подъята,

Кем славен наш Киев, кем грек приутих,
За синее море, которое их,
        Шумя, принесло от заката!»

27

И выпил Владимир – и разом кругом,
        Как плеск лебединого стада,
Как летом из тучи ударивший гром,
Народ отвечает: «За князя мы пьем!
        Ой ладо, ой ладушки-ладо!

28

Да правит по-русски он русский народ,
        А хана нам даром не надо!
И если настанет година невзгод,
Мы верим, что Русь их победно пройдет, —
             Ой ладо, ой ладушки-ладо!»

29

Пирует Владимир со светлым лицом,
        В груди богатырской отрада,
Он верит: победно мы горе пройдем,
И весело слышать ему над Днепром:
        «Ой ладо, ой ладушки-ладо!»

30

Пирует с Владимиром сила бояр,
        Пируют посадники града,
Пирует весь Киев, и молод и стар,
И слышен далеко звон кованых чар —
        Ой ладо, ой ладушки-ладо!

Вторая половина 1867 г.

Поток-богатырь

1

Зачинается песня от древних затей,
        От веселых пиров и обедов,
И от русых от кос, и от черных кудрей,
        И от тех ли от ласковых дедов,
Что с потехой охотно мешали дела;
От их времени песня теперь повела,
        От того ль старорусского краю,
        А чем кончится песня – не знаю.

2