Николай Шмелёв - Поцелуй кобры. По следу Кроноса

• Название: Поцелуй кобры. По следу Кроноса
• Автор: Николай Шмелёв
• Жанр: Боевая фантастика

Роман сюжетно продолжает предыдущий роман Николая Шмелёва «Кронос»

---

— Вот так вот! — подвёл итог сказанному Мастодонт. — Ищут ценности вдалеке, но стоило бы обратить внимание себе под ноги — вдруг под боком, что-нибудь есть?

— А что, такое может быть? — насторожился Почтальон.

— Вполне, — лениво ответил старик. — Раньше такого не было, чтобы фруктовые деревья вели себя неправильно. Разве — шальная альфа частица залетит издалека, да осядет на фрукте. Но это дело поправимо — помыл, как следует и всё. Ну, или почти — всё… А теперь! Появились растительные аномалии.

— Это как? — осведомился Пифагор, недоверчиво косясь в сторону Мастодонта.

— А так! — воскликнул старик, нервно подпрыгнув на месте. — Внимательно присматривайтесь к тому, что срываете с ветвей яблонь и особенно, груш. Остерегайтесь «Колбасное дерево», коих полно — повсеместно. Плоды на дереве похожи на спелые груши и не фонят. Самое главное — ешь, не хочу. Да и само растение, как фруктовое дерево — один в один.

— Тогда почему колбасное? — не понял Бармалей, проводя в дымящемся мозгу параллели фруктов и ливера, но, естественно, не находя их.

— Попробовавшего этих плодов сталкера — колбасит, не по-детски, — пояснил Мастодонт. — Правда, про смертельные случаи ничего не слышал, но всё-равно, приятного мало. Отличить аномалию от настоящего грушевого дерева возможно только одним способом — попробовать. Других отличительных признаков не наблюдается.

Товарищи, как один, схватились за животы, вспоминая чудные пиалы и возможные последствия, после их использования. Бульдозер, как все помнили, выпив последним, пиалой и закусил, смакуя каждое неудалённое зёрнышко. Он, при этом, ещё удовлетворённо причмокивал и утверждал, что плоды спелые, раз семена коричневые. Никаких побочных эффектов не выявлялось, как ни убеждал себя каждый сталкер и, мало-помалу, все успокоились, вернувшись к беседе. Мастодонта уже порядком развезло и он начал плести несусветную чушь, в которой уже не представлялось возможным отличить правду от вымысла. Движения старика всё больше отличались резкостью, а суждения аномальностью.

— Намедни заходили ко мне сталкеры, — продолжал рассказывать Мастодонт. — Они мне поведали о том, что в зоне стали появляться загадочные личности, не вписывающиеся в общую характеристику охотников за удачей. Например, «Чёрный турист». К сталкерам никогда не приближается, а разбивает свою палатку, чуть поодаль — в стороне. Атрибуты, которыми он пользуется, могут сильно разниться в описаниях, но неизменным остаётся одно — гитара, под аккомпанемент которой, турист горланит непотребщину, а точнее, неуместные в запретной зоне песни. Как рассказывали сами сталкеры: «Сидим в дерьме, чуть ли не по уши; ноги мокрые, а морды соседей по костру, уже до того осточертели, что если бы не боязнь остаться посередине псевдорая в гордом одиночестве, то давно бы поубивали друг друга — на хрен. Ни ноги, ни глотки — не просыхают. Неухоженность; всё плохо, а этот, как затянет, падла: «Как здорово, что все мы здесь, сегодня собрались!» Кто-то кричит, что пришибёт, со всеми вытекающими, кто-то угрожает карами небесными, а того уже и след простыл, как будто бы и не было его, вовсе. А настроение-то испорчено…»

— А сейчас, пятый отряд, в рамках художественной самодеятельности, споёт остальным прочувственную песню, — засмеялся Бармалей. — Часовым, на вышке не притоптывать и не прихлопывать… А так же — не подпевать…

— Да ещё, говорят, есть монстр «Турист», — продолжил Мастодонт, когда все отсмеялись. — Огромный горб напоминает рюкзак запасливого туриста, особенно издалека, когда они друг за другом бредут в тумане — цепочкой. Поступь у особей тяжёлая, а в шагах прослушиваются странные звуки слежавшихся бутылок, заполненных до краёв. В пении замечены не были, а смысл, во взглядах — отсутствует.

Товарищам ничего не оставалось, как только ещё раз посмеяться над рассказом, загадочно посматривая через грязные стёкла окна вдаль, за края огородов, где возможно, бродит один такой и только ждёт, как бы захрумкать на завтрак зазевавшегося сталкера, унося его утрамбованным в рюкзаке. Крон, заглядывая в недалёкое будущее, спросил Мастодонта:

— А что, дед, без света-то, небось — плохо сидеть?

— Чего, — от неожиданности заданного вопроса, старик не понял его постановки и на секунду опешил, — без какого света? Без электричества, что ли?

— Ну, да, — несколько растерянно, подтвердил Крон правильность его выводов.

— Да вы что — родимые! — умилился Мастодонт. — Поначалу, действительно было туговато, но теперь-то — каких только генераторов в магазинах нет. Закажи — любой доставят, коль самому ехать лень.

— А в деревне ещё кто-нибудь живёт? — осторожно поинтересовался Комбат, как будто его за это могли арестовать.

— Конечно, — хмыкнул старик. — В соседнем доме живёт Влас Скупердяй. Почти не вылазит из своего подвала. Что он там делает — не говорит, но за него рассказывает запах. Кому посчастливилось побывать в подвале, в один голос утверждали, что Влас из него бункер сделал — бомбоубежище, способное выдержать ядерный удар. Врут, поди… А меня он туда не пускает… Разводит живность, на огороде выращивает зелень, да картофель. Ну, как и все остальные, живущие здесь.

— А кто ещё есть в деревне? — нетерпеливо спросил Дед.

— Ну, кто ещё? — Мастодонт закатил глаза к небу. — Через дорогу — Петька Дроссель. Как вы поняли, большой мастер чего-нибудь отремонтировать. Запчастей — завались… Рядом с ним Гриша Недоделанный… Да вы с ними в процессе познакомитесь.

— Знаком я с такими мастерами, — усмехнулся Крон. — У нас на корабле, один такой был — имел два пакета запчастей, от наручных часов, которые уже не подлежали ремонту. Так и накапливается материальная база. Впрочем, зачем военному моряку часы? Всё делается по зелёному свистку и разбудят на вахту или построение, не переживай: кого пинком, а кого — шёпотом умоляя, ломая в руках шапку, но поднимут…

— А у него что — нибудь поиметь можно? — спросил Комбат, нетерпеливо теребя законченную пачку сигарет.

— Что именно? — не понял Мастодонт, отправляясь в нирвану.

— То, что можно приобрести в магазине или сельпо: хлеб, тазы, топоры и прочие помидоры.

— У всех можно, — сквозь сон ответил старик и уже больше не подавал признаков осмысленной жизни, отправляясь в длительную спячку.

— Председатель совета сталкерских ветеранов сломался, — сделал заключение Крон, прислушиваясь к равномерному храпению Мастодонта.

Старик причмокивал во сне, строя, время от времени, довольное лицо. Он ворочался, но, храпел на удивление ровно, как слаженно работающий двигатель трактора, бережно взлелеянный и регулярно подвергавшийся смазке. Уложив, после бурного знакомства, уставшего ветерана почивать на синтепоновую перину, товарищи решили прошвырнуться по деревне, в первую очередь — в поисках информации. Остальное, пока — было неважно…

Выйдя на улицу, Крон осмотрелся по сторонам, но, уже ничего не было видно. Даже луч света от фонаря, прорезав кромешную тьму ночи, казалось, увяз в чёрном месиве. Все остальные знакомства товарищи решили отложить до утра и присоединились к Мастодонту, разделив с ним небывальщину сладких грёз о светлом будущем, в котором не оставалась места теплящейся надежде на благополучный исход дела.

Утро вставало не торопясь, как будто не желая разгонять ночную тьму. Крон привык подниматься рано и нетерпеливо дожидался рассвета. В последнее время, несмотря на зрелый возраст, которому присуще старческая неторопливость, он приобрёл ещё большую нетерпимость. С улицы потянуло дымом печных труб — селение просыпалось. Через улицу буянил курятник, потревоженный ранним визитом хозяина, перепутавшего туалет с птичьим двором, а может быть, и целенаправленно свернувшего не туда, куда надо, чтобы не делать большой крюк с утра, которое, как известно, добрым не бывает. Курятнику вторил вороний гвалт, поднятый за компанию, а может, и за пернатую солидарность.

Крон разбудил Комбата и они, на — пару, вышли на разведку в деревню, оставив остальных досматривать продолжение ночных сновидений. Шляться толпой не имело смысла и десант решили ограничить малой численностью. Для начала, решили навестить Власа Скупердяя и, если удастся, осмотреть запасы бункера, чтобы впредь было на что опираться, в смысле материальной базы, а не полагаясь на буйную фантазию, да сплетни Мастодонта. Как и следовало ожидать, бункер оказался неприступным, во всех смыслах и со всех сторон. Влас забаррикадировался в своём убежище наглухо и не подавал признаков жизни. Никакие ухищрения не помогали, включая хруст денег и Комбат уже было посоветовал плюнуть на это дело, идя сразу к Барыге, как за дверями что-то лязгнуло. Послышался нерешительный шорох и на ногу добровольного арестанта, судя по нецензурной брани, доносящейся из-за запертых дверей, что-то смачно упало.