Розмари Черчилл - Дочь Генриха VIII

• Название: Дочь Генриха VIII
• Автор: Розмари Черчилл
• Издательство: Крон-пресс
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00001-2

У российского читателя всегда был велик интерес к истории, историческим событиям и личностям. Издательство «КРОН-ПРЕСС» решило внести свою лепту и порадовать любителей истории публикацией ранее не переводившихся на русский язык исторических романов, объединив их в серию «Кровь королей».

Роман американской писательницы Розмари Черчилл знакомит нас с судьбой дочери английского короля Генриха VIII от его брака с Екатериной Арагонской. Впоследствии она становится королевой Англии Марией Тюдор — одной из самых одиозных фигур в английской истории, известной под именем Марии Кровавой.

---

Томасу захотелось, чтобы он был на десять лет помоложе, но он утешил себя тем соображением, что шансы Бесс на корону были так же призрачны, как надежды снежинки не растаять в пламени ада. На сегодняшний день леди Мария оставалась наиболее обещающим проектом. Господи, что за жену он себе подыскал! Но умный мужчина никогда не позволит радостям своей любовной жизни вмешиваться в соображения супружества!

В полном удивлении Мария бродила по опустевшим комнатам Хансдона, все еще со страхом ожидая, что вот сейчас, выйдя из-за угла, она вновь наткнется на леди Шелтон и услышит ее скрипучий голос, бранящий ее за то, что она чего-нибудь не сделала. Еще сегодня утром без сожаления, но и, как ни странно, без особого злорадства Мария собственными глазами наблюдала за тем, как леди Шелтон, ее семья и все прочие навсегда исчезали из ее жизни.

Теперь, по высочайшему соизволению короля, его дочь была хозяйкой Хансдона. В будущем ей еще предстоит занять самое почетное место в зале, вокруг нее будет толпа слуг и ее решения будут окончательными во всех вопросах. А больше всего грело душу то, что ей будут прислуживать те, кто когда-то уже составлял ее окружение. Маргарет Байнтон прошла с ней через все превратности судьбы, и теперь к ней присоединятся еще и Мэри Браун, и Сьюзен Кларендье, и старая няня госпожа Маргарет, а также еще несколько слуг-мужчин, которые сопровождали Марию из Уэлш-Маршеза, когда она останавливалась в замке Ладлау много лет назад.

Увы, с ней не будет больше графини Солсбери, чтобы опять присматривать за ней, — ее подопечная уже вышла из того возраста, когда ей положена государственная гувернантка, — но компанию Марии составят ее единокровная сестра и леди Брайан, которые оставались жить с нею, и ее кузина леди Маргарет Дуглас, ее подруга с детских лет. Конечно, король был достаточно щедр в уступках, с которыми он пошел навстречу своей дочери; он мог позволить себе это, принимая во внимание те высокие дивиденды, которые он извлек с ее помощью.

Мария даже вздрогнула при воспоминании о своем очень неудачно прошедшем воссоединении с ним. Она поехала в Хакни на своем гнедом мерине, прекрасно себя чувствуя в новых нарядах. Король и королева прибыли несколькими часами раньше, и Мария заставила свои негнущиеся ноги присесть в глубоком книксене перед колоритной громадной фигурой своего отца. Как сквозь туман она видела румяный круг его лица, слышала произнесенные его громовым голосом приветствия, на которые едва смогла пробормотать что-то с трудом различимое. Потом она повернулась к стройной белокурой женщине, стоявшей рядом с ним, но прежде чем смогла сделать реверанс, Джейн притянула ее к себе с нежным поцелуем.

Конечно, в течение всего своего короткого визита королева делала все от нее зависящее, чтобы никак не подчеркивать различие между ее теперешним положением и положением своей новой падчерицы. После слишком частых проявлений Анной высокомерного презрения к ней скромность Джейн была как освежающий бальзам, и Мария была бы счастлива наедине с нею. Но в присутствии отца она просто терялась и не могла ни вести себя, ни разговаривать естественно. Вместо этого она ощущала странное чувство нереальности всего происходящего, как будто они были актерами в какой-то пьесе, произносящими заученные слова и ждущими, когда наступит очередь другого говорить.

И конечно же, Генрих, любивший играть сразу много ролей, с удовольствием включился в эту новую игру. Никому не удалось бы превзойти его в этой новой роли доброго, всепрощающего отца, готового забыть мрачное прошлое, и Мария поняла, что она должна поддержать его, изображая из себя покорную, раскаявшуюся дочь, потому что он казался довольным ею. Джейн находилась где-то слегка на заднем плане, обогащая постановку всеми тактичными нюансами своего спокойного поведения, а придворным, сопровождавшим короля и королеву, отводилась роль поглощенной зрелищем аудитории.

Не было произнесено ни единого слова, касающегося того главного, что когда-то разъединило Марию с ее отцом, поэтому разговор по необходимости носил весьма ограниченный характер и через некоторое время превратился в кошмарный повтор высокопарных затертых фраз.

Марии, во всяком случае, казалось, что прошла целая вечность, пока наконец следующим полуднем королевская чета не отбыла, и она с кривой усмешкой поинтересовалась про себя, кому — ей или ее отцу — стало легче в тот момент, когда Джейн вновь пылко обняла ее, теперь уже на прощание.

— Дорогая Мария, вы должны навестить нас при дворе. Мы с нетерпением будем ждать вас у себя, не так ли, ваше величество?

И все это с полным страстного желания устремленным вверх взглядом. Но Генрих неожиданно как будто оглох, проигнорировав явный намек своей жены и не сделав ни малейшей попытки поддержать ее приглашение. Он заключил Марию в свои медвежьи объятия, заверил ее, что в будущем она не будет знать отказа ни в чем, и затем отбыл с видом человека, который успешно завершил очень неприятную работу.

— Могу ли я поговорить с вами, пока мы одни? — вырвал Марию из ее задумчивости жалобный голос леди Брайан. — Это насчет леди Елизаветы. Я не знаю, что делать с этим ребенком.

— Я думала, что зубки у нее перестали резаться.

— Ах, дело в другом, гораздо более важном. Одежда малышки в таком ужасном состоянии, что еще немного — и придется все время держать ее в постели, чтобы не сгорать от стыда. У нее нет ничего, кроме того, что она носит каждый день, и я штопала ее платья так часто, что на них уже не найти живого места.

— Но, конечно же, счет за ее гардероб…

— Был закрыт давным-давно. — Гувернантка с отчаянием вздохнула. — Еще за много месяцев до того, как коро… я имею в виду маркизу Пэмбрак… э… умерла. Я оттягивала, как могла, но в конце концов была вынуждена написать мистеру Кромвелю по этому вопросу. Я писала, что ребенку нужны платья, юбки, халаты, ночные рубашки, корсеты, носовые платки и шляпы. Он предпочел проигнорировать меня, поэтому я подумала, что, может быть, вы?..

«Сейчас, когда вы опять в фаворе», — так явно должно было заканчиваться ее предположение. Мария пообещала написать, хотя и очень сомневалась, что всесильный министр пожелает потратить хоть какую-то часть своего бесценного времени на изучение вопроса о гардеробе маленькой девочки… Она отогнала от себя постыдную мысль о том, что три года назад она сама была ненужной дочерью, обреченная носить поношенные платья, в то время как Елизавета ежедневно появлялась перед ее глазами в разнообразных нарядах, прямо-таки кричавших о ее богатстве, и похоронила это воспоминание под искренней озабоченностью. Она была слишком эгоистична, слишком занята своими делами, чтобы заметить брошенную всеми девочку.

Ей бы следовало самой снабдить Бесс новым гардеробом… Если бы не такой пустяк, как денежные соображения! Чек, присланный ей королем, который тогда казался такой удачей, быстро растворился в ее нетерпеливых пальцах. Она накупила богатых подарков своим преданным слугам, которые должны были опять состоять при ней, оплатила мессу за упокой души своей матери и, следуя примеру Екатерины, раздала значительные суммы старикам и больным в округе.

На более земном уровне оказалось необходимым заплатить гонорар врачу за удаление ее больных зубов. Мария стоически перенесла душераздирающую процедуру, хотя и упала в обморок в ее конце.

Правда, какая-то смешная сумма еще оставалась, и она нахмурила брови.

— Я распорю одно или два из своих новых платьев и перешью их для Бесс. Потом я могу купить хотя бы немного материала, которого ей хватит на шляпку, еще одно платье и нижнюю юбку, я думаю, персикового или абрикосового цвета, которые пойдут к ее волосам и коже.

Она пустилась в пространные рассуждения о цветах и материалах, а леди Брайан с удивлением слушала ее. Нет, она прелесть, просто прелесть, если смогла забыть обо всех этих грустных мыслях о самой себе, подумала гувернантка. Призови Марию помочь несчастному ребенку или больному животному — и ее личность засверкает новой восхитительной гранью. Замуж, вот что ей надо, мудро решила леди Брайан. И чтобы дом был полон назойливых детей и животных, которые не оставили бы ей времени на меланхолию. Из всех известных ей женщин Мария больше всего подходила для материнства. И если его величество хоть чуть-чуть стоит звания ее отца, ему бы следовало организовать этот брак без задержки. Почему надо эгоистично отказывать своей старшей дочери в том, на что он был так часто щедр в своей жизни?

Глава десятая

Король поздравил себя с тем, что ему удалось сломить мятежный дух Марии. Теперь он мог отдохнуть в домашнем уюте своего третьего брака. Джейн была нежна и благожелательна; подобно восковому отпечатку всеподавляющей личности своего супруга, она всегда была готова безропотно следовать в его тени.