Виктор Поротников - Фемистокл

• Название: Фемистокл
• Автор: Виктор Поротников
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2008
• ISBN: 5-17-046034-1

Новый роман современного писателя-историка В. Поротникова рассказывает о жизни и судьбе знаменитого афинского государственного деятеля и полководца времён греко-персидских войн - Фемистокла (ок.525-ок.460 до н.э.).

---

Как бы продолжая тему, начатую Адимантом, Фемистокл заговорил о потерях и жертвах, понесённых эллинами в войне с Ксерксом. Выходило, что покуда только афиняне, фокийцы и эвбеяне несут на своих плечах тяжесть всех жертв и потерь. Фемистокл упрекнул спартанцев и коринфян в том, что те оставили в беде фокийцев, феспийцев и платейцев, города которых сожжены варварами. Теперь, похоже, пелопоннесцы готовы предать и афинян, несмотря на то что те выставили для борьбы с персами самый большой флот…

Военачальники пелопоннесцев недовольно заворчали. Обвинение в предательстве задело их за живое.

Фемистокл продолжал говорить, обращаясь теперь непосредственно к Еврибиаду:

- В какой мере достойно похвалы мужество Еврибиада в битве при Артемисии, в такой же мере достойно порицания его малодушное стремление поскорее покинуть Эвбейский пролив. Впрочем, не меньше Еврибиада к бегству от Артемисия стремился и Адимант, выказывая больше рвения в сохранении флота, нежели в противостоянии варварам. Не могу не упомянуть и Поликрита, наварха эгинцев, который подталкивал к тому же Еврибиада. Таким образом, эти трое устроили забег от персов. Началом дистанции был мыс Артемисий, а концом - Сарониеский залив. По-моему, они заслужили бычью шкуру, по обычаю наших предков[133], - с усмешкой закончил Фемистокл.

Теперь уже не выдержал Еврибиад, видя, что Фемистокл открыто насмехается над ним, а афиняне и эвбеяне дружно смеются.

Еврибиад вступил в перепалку с Фемистоклом, забыв, сколь тот силен в риторических спорах. Сторонники афинянина давились от смеха, слушая корявые речевые обороты спартанца, стоявшего на том, что у него, дескать, был приказ: сражаться у Артемисия, покуда царь Леонид удерживает Фермопиды.

Фемистокл, обсуждая решения спартанских властей, разбил доводы Еврибиада в пух и прах. На утверждение, что спартанские власти просто-напросто пожертвовали Леонидом, выполняя волю дельфийского оракула, Еврибиад не смог ответить ничего вразумительного. Воин до мозга костей, он не привык обсуждать и тем более оспаривать решения эфоров.

Фемистокл начал было рассказывать басню Эзопа[134] про змею, у которой взбунтовался хвост, потребовав одинаковых привилегий с головой. В результате змея свалилась в пропасть, когда попыталась двигаться хвостом вперёд. Но тут пришёл стражник и сказал Фемистоклу, что его непременно желает видеть какой-то человек в дорожной одежде. Судя по всему, это гонец.

Заинтригованный Фемистокл покинул совещание. Толпа воинов перед шатром Еврибиада стала ещё больше.

Косые лучи вечернего солнца ударили Фемистоклу в глаза, поэтому он не сразу узнал человека, подошедшего к нему со словами приветствия. Фемистокл повернулся к солнцу боком, и с его уст невольно сорвался возглас радостного изумления.

Перед ним стоял Аристид.

- Какой счастливый день сегодня! - воскликнул Фемистокл. - Честнейший из афинян пришёл разделить судьбу своих сограждан. В твоём благородстве, Аристид, я никогда не сомневался!

Недавние враги крепко обнялись.

Афинские матросы и воины, увидев это, разразились бурными возгласами радости.

Прохаживаясь вдоль полотняной стенки шатра, там, где лежала тень, Фемистокл и Аристид завели беседу. Оказалось, что Аристид прекрасно осведомлён о ситуации, царящей в эллинском стане. Перед тем как увидеться с Фемистоклом, он встретился с архонтами и своими друзьями-эвпатридами.

- Если у нас есть хоть капля здравого смысла, мы оставим пустые, недостойные мужей раздоры и вступим в благотворное и прекрасное соперничество, направленное к спасению Эллады. Ты - повелеваешь войсками, я - повинуюсь и служу тебе советом, - начал Аристид. - Мне известно, что в нынешних обстоятельствах ты нашёл единственно правильное решение, требуя дать морское сражение в Саламинском проливе.

Фемистокл посетовал на то, что Еврибиад и пелопоннесские союзники, к сожалению, не хотят видеть всех выгод узкого пролива для сражения с персами.

- Союзники намерены отступить к Истму. Сейчас Еврибиад и его сторонники стараются убедить в своей правоте афинян и мегарцев.

Фемистокл сделал паузу, кивнув в сторону шатра, откуда доносились громкие раздражённые голоса военачальников.

- Я обрадую тебя, - сказал Аристид. - Еврибиад и пелопоннесцы могут сколько угодно рассуждать об уходе от Саламина, но это совершенно бесполезно. Никто не сможет теперь отплыть отсюда, даже если бы и захотел, ведь мы окружены.

Фемистокл застыл на месте, схватив Аристида за руку:

- Ты в этом твёрдо уверен?

- Я отплыл с Эгины на тридцативёсельном судне сегодня утром. Вместе со мной вышли в море ещё несколько афинян, обречённых на разлуку с родиной. Когда мы узнали о решении афинского народного собрания о призыве всех изгнанников в войско, то без колебаний двинулись в путь, заплатив деньги хозяину судна. Так вот, наш корабль два часа тому назад с большим трудом смог прорваться сквозь строй персидских кораблей, которые перегородили море между Пиреем и островом Пситталея, а также между Пситталеей и полуостровом Киносура. Путь к отступлению отрезан. Иди и сообщи об этом Еврибиаду.

- Раз ты пришёл с доброй вестью, Аристид, то сам и передай её, - промолвил Фемистокл. - Ведь если я скажу об этом Еврибиаду, то он сочтёт мои слова пустой болтовнёй. Поэтому лучше тебе сообщить всем, как обстоит дело!

Аристид предстал перед советом и объявил, что приплыл с Эгины, лишь с трудом избежав преследования сторожевых кораблей варваров. Весь эллинский флот окружён, поэтому следует приготовиться, чтобы дать отпор врагу. Затем Аристид покинул собрание.

В совете опять начались споры, поскольку большинство военачальников не поверили сообщению…

Когда погасли последние отблески заката, в бухту, где стоял эллинский флот, вошла теносская триера под начальством Пантия, который перешёл на сторону эллинов.

Пантий был приглашён в шатёр Еврибиада. Он сообщил о том, что персидский флот встал на якорь в Мегарском проливе и в проливе у Пситталеи, а на островок высадились две тысячи персидских воинов.

- Когда начнётся битва в Саламинском проливе, то повреждённые корабли ветром и волнами неизбежно будет сносить к Пситталее, - сказал Пантий. - Персы, захватившие островок, смогут оказывать помощь своим и брать в плен наших либо добивать их.

- Ты точно знаешь, что на рассвете варвары нападут на наш флот? - спросил Еврибиад.

- Верьте мне, так и будет, - кивнул Пантий. - Персидские навархи уверены, что эллинский флот в ловушке.

После такого известия многие из пелопоннесских военачальников упали духом. Адимант мрачно заявил, что жить всем осталось только до рассвета.

Еврибиад, посовещавшись со своими лаконскими советниками, обратился к Фемистоклу с такими словами:

- Ты больше всех нас жаждал этой битвы. Тебе и решать, как она будет проходить.

Фемистокл призвал военачальников к тишине. С мелом в руке он встал на красный лаконский ковёр, расстеленный в том месте шатра, где ораторы произносили речи. Опустившись на одно колено, Фемистокл несколькими уверенными движениями нарисовал на ковре остров Саламин, а также островки Пситталею и Фармакуссу, мыс Киносуру, берег Аттики и Мегарский пролив. Изображая расположение варварских кораблей, Фемистокл обращался за уточнениями к Пантию, сидевшему рядом с Еврибиадом.

Со слов Пантия выходило, что двести египетских кораблей перекрыли Мегарский пролив. Сто пятьдесят финикийских и пятьдесят кипрских триер расположились между островком Пситталея и берегом Аттики. Позади них широкой дугой встали сто ионийских триер. Киликийские и карийские корабли заняли проход между Пситталеей и мысом Киносура.

Перед тем как нанести на схему расположение эллинских кораблей, Фемистокл изложил военачальникам свои мысли по поводу того, как примерно станут действовать в узком Саламинском проливе варвары. Рассуждения Фемистокла были столь разумны, что никто из присутствующих, даже Адимант, ни разу не прервал его вопросом или возражением.

Объясняя, каким образом надлежит взаимодействовать эллинам в предстоящей битве, Фемистокл рисовал греческие корабли, указывая каждому военачальнику его место в общем боевом построении. И опять не прозвучало ни одного возражения, настолько мудро нашёл Фемистокл единственное тактическое решение, при котором у маленького эллинского флота имеется возможность разбить превосходящие силы врага.

Состояние суровой неизбежности заглушило распри и раздоры между военачальниками, одна судьба связала всех воедино, поставив перед выбором: победить или умереть. Сильные духом, такие как Еврибиад, спокойно легли спать, дабы со свежими силами выйти на решительную битву с врагом. Люди философского склада ума, вроде эгинца Поликрита, воспринимавшие смерть как некое продолжение жизни, тоже без особых волнений разошлись по палаткам, чтобы насладиться покоем в оставшиеся до рассвета часы.