Виктор Поротников - Фемистокл

• Название: Фемистокл
• Автор: Виктор Поротников
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2008
• ISBN: 5-17-046034-1

Новый роман современного писателя-историка В. Поротникова рассказывает о жизни и судьбе знаменитого афинского государственного деятеля и полководца времён греко-персидских войн - Фемистокла (ок.525-ок.460 до н.э.).

---

- Надо уходить отсюда, - согласился Поликрит. - Борей шутить не любит!

- Уходить? - Еврибиад слегка растерялся. - Но куда?

- За мыс Кеней, - без раздумий ответил Поликрит, - а ещё лучше к Еврипу. Там-то нашему флоту никакие ветры не страшны.

Еврипом назывался пролив между Аттикой и Эвбеей. Вернее, самая узкая его часть возле города Халкиды, что на эвбейском берегу.

Адимант без колебаний согласился с Поликритом. Поддержал его и Фемистокл.

Еврибиад скрепя сердце отдал приказ: флоту сниматься с якоря и спешно двигаться на вёслах на запад, чтобы к полуночи успеть обогнуть мыс Кеней.

Впереди должны были плыть триеры из Халкиды, кормчие на которых прекрасно знали здешние воды и даже в темноте могли отыскать безопасный путь.

Едва эллинский флот укрылся в заливе с южной стороны мыса Кеней, как ночное небо засверкало сполохами надвигающейся грозы. По лесистым вершинам гор пронёсся ураган, ломая деревья. Затем хлынул ливень. По морю к северу от мыса Кеней катились огромные валы и с рёвом обрушивались на берег.

В проливе между Аттикой и Эвбеей волнение было не сильное, поскольку длинный гористый мыс Кеней принял на себя порывы северного ветра. В заливе, где стоял эллинский флот, море и вовсе было спокойно.

Фемистокл, посмеиваясь, говорил Адиманту и Поликриту:

- Это я призвал на помощь Борея, принеся ему жертву. Он давний и неизменный союзник афинян, ведь его супругой была аттическая женщина Орифия. Недаром Борея называют зятем афинян.

Буря бушевала три дня.

Когда наступило затишье, эллинский флот метнулся к мысу Артемисий.

Греческие сигнальщики на Скиафе подавали спотовые знаки при помощи начищенных до блеска бронзовых щитов. Они извещали эллинов у Артём и сия о том, что множество персидских кораблей рас по ложились вдоль фессалийского берега от мыса Сепиада до города Касфанея. Часть кораблей вытащена пи берег, часть стоит на якоре в шахматном порядке носами к морю. Вражеские корабли продолжают прибывать небольшими отрядами.

- Ничего не понимаю! - недоумевал Адимант. - Как могло у персов уцелеть так много кораблей после столь сильного урагана! Ведь на побережье Магнесии нет укромных стоянок даже для маленького флота. А наши сигнальщики на Скиафе насчитали около шестисот судов!

- Значит, большая часть персидского флота пережидала непогоду в Фермейском заливе, - сделал предположение Фемистокл. - Иного объяснения я просто не нахожу.

Фермейский залив у берегов Македонии был местом сбора всего флота Ксеркса перед решающим броском к берегам Эллады.

Правота Фемистокла вскоре подтвердилась самым неожиданным образом.

Случилось так, что пятнадцать персидских кораблей вышли к Скиафу значительно позже прочих. Свет заходящего солнца мешал азиатам смотреть на запад. Они не увидели стоянок своего флота, скрытых за мысом Сепиада, зато отлично разглядели греческие корабли, озарённые лучами низкого солнца на юго-западе. Варвары приняли их за своих и повернули триеры к мысу Артемисий. Когда командиры персидских триер осознали свою ошибку, было уже поздно. Эллинские корабли взяли неприятелей в плотное кольцо и принудили сдаться в плен.

Начальником варварских кораблей был Сандок, сын Фамасия, правитель Кимы в Эолиде[117]. При Дарии Сандок был одним из царских судей, при Ксерксе стал начальником флота.

На одном из кораблей оказался Аридолис, тиран города Алабанды в Карии[118], на другом - Пенфил, сын Демоноя, полководец пафосцев. Он был начальником двенадцати кораблей, выставленных кипрским городом Пафосом. Одиннадцать из них Пенфил потерял во время бури у мыса Сепиада, приплыв с последним уцелевшим кораблём к Артемисию.

От знатных пленников греческие навархи узнали, что во время той бури у персов погибло около четырёхсот кораблей. Весь берег у мыса Сепиады усеян обломками судов. Такая же картина наблюдалась севернее Сепиады на побережье Пелиона. Местные жители собрали множество золотых и серебряных предметов, выброшенных волнами на берег, некоторые находили целые ящики с монетами.

Выведав у пленников все, что нужно, Еврибиад их отослал в Коринф.

С рассветом следующего дня эллины готовились к сражению, но персидские навархи почему-то медлили с нападением, несмотря на своё полное превосходство по числу кораблей. Несколько раз лёгкие дозорные суда варваров подплывали к стоянке греческого флота, держась на безопасном расстоянии.

Неожиданно к Еврибиаду привели перебежчика, который переплыл Эвбейский пролив, сбежав от персов.

- Я знаю тебя, - приглядевшись к перебежчику, сказал Еврибиад. - Ты - Скиллий. Родина твоя - Сикион. О тебе говорят, что ты лучший пловец из всех эллинов. Что тебе нужно?

- Я хочу сражаться с персами, - ответил Скиллий. - Я был у своих друзей в Фессалии, когда туда пришли персы. Мне пришлось прикинуться их другом, чтобы без помех добраться до Эвбейского пролива. И вот я здесь.

Еврибиад взирал на Скиллия с изумлением, ведь тот проплыл расстояние в восемьдесят стадий!

От Скиллия эллины узнали, что двести персидских триер двигаются вдоль восточного берега Эвбеи с намерением выйти к Еврипу, обогнув остров.

- Вот почему персидские навархи не нападают на нас, - молвил Адимант на военном совете. - Они ждут, когда эти двести триер перекроют нам единственный путь к отступлению. Хитро задумано, ничего не скажешь!

- Что будем делать? - спросил Еврибиад.

- Нужно спешить к Еврипу, чтобы оказаться там раньше персов, - предложил Адимант. - Главное теперь - это уничтожить идущие к нам в тыл вражеские корабли, иначе наш флот окажется в ловушке.

- Думаю, персидские навархи сразу разгадают этот манёвр, едва наш флот устремится к мысу Кеней, - сказал Фемистокл. - Персы наверняка преградят ему путь. Наши корабли либо окажутся в полном окружении, либо их прижмут к скалистому берегу. При таком раскладе немногие наши триеры смогут прорваться к Еврипу.

Адимант хмуро промолчал, сознавая правоту Фемистокла.

- Что будем делать?- повторил Еврибиад.

- Надо напасть на персидские корабли, стоящие у мыса Сепиада, - решительно произнёс Фемистокл. - Именно этого варвары ожидают от нас меньше всего. Стоянки персидского флота растянуты на много стадий вдоль фессалийского берега. Персы вряд ли успеют быстро собрать все свои корабли в мощный кулак. По крайней мере, в начале битвы у нас будет полное превосходство, и мы сможем нанести врагу ощутимый урон.

Поскольку прочие военачальники молчали, Еврибиад объявил:

- Решено. Идём на врага!

Снявшись с якоря, эллинский флот вышел в море и, построившись ромбом, на вёслах двинулся к противоположному берегу Эвбейского пролива. Эллинские навархи держали курс на мыс Сепиада, возле которого виднелся целый лес из корабельных мачт. Там, помимо боевых кораблей, находилось множество грузовых судов с провизией для персидского войска.

Ещё на военном совете Фемистокл сказал Еврибиаду, что с уничтожением грузовых персидских кораблей в войске Ксеркса в самом скором времени начнётся голод. Ведь доставлять продовольствие со складов во Фракии для столь многочисленного воинства возможно только морским путём.

Сначала навстречу эллинам вышли лёгкие персидские суда, но они держались в отдалении, не решаясь атаковать грозный строй греческих триер. Постепенно море вокруг эллинского флота покрылось множеством тяжёлых боевых кораблей варваров, которые, снимаясь с многочисленных стоянок у фессалийского берега, спешили окружить противника.

До Сепиады было уже совсем недалеко, когда греческие триеры замедлили ход, а потом и вовсе остановились. Враги окружили эллинов со всех сторон. Было очевидно, что у персов кораблей в три раза больше.

С корабля Еврибиада прозвучал сигнал трубы.

Греческие триеры развернулись носами к врагу, а кормами сблизились так, чтобы образовался круг.

По второму сигналу трубы эллины атаковали вражеские корабли.

Персы, понадеявшись на лёгкую победу, очутились в невыгодном положении: их суда подплыли к греческим слишком близко и не могли воспользоваться своей высокой манёвренностью. К тому же из- за своей многочисленности персидские корабли только мешали друг другу.

Эллины навязали персам свои условия боя.

Греческие триеры атаковали вражеские суда парами. Передняя триера, проходя вплотную возле борта противника, ломала ему весла, затем совершала резкий поворот за кормой повреждённого персидского корабля. В то время как передняя триера оказывалась борт о борт с другим персидским кораблём, повторяя свой манёвр, идущая за ней следом триера таранила или брала на абордаж первый повреждённый вражеский корабль.

Над взбаламученной вёслами морской гладью, перекрывая треск и грохот сталкивающихся судов, громогласно звучал персидский боевой клич. Выкрики эллинов были почти не слышны, зато то и дело ревели их боевые трубы. Этими сигналами греческие навархи давали друг другу знать о том, как развивается атака в центре и на флангах, где требуется помощь, а где сопутствует полнейший успех.