Фаина Гримберг - Хей, Осман!

• Название: Хей, Осман!
• Автор: Фаина Гримберг
• Издательство: Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-271-07623-7

Новый роман известной современной писательницы Фаины Гримберг рассказывает о жизни Османа I, тюркского вождя, положившего начало великой державе - Османской империи. Роман интересен не только занимательным сюжетом, но и подлинно энциклопедическим охватом сведений о фольклоре, быте, истории Балканского полуострова и Малой Азии ХII-ХIV вв. Осман, по прозвищу Аль-Гази (т.е. завоеватель). В 1288 г. унаследовал от своего отца господство над турецкими ордами, населявшими Малую Азию. Постепенно расширяя свои владения, он стал правителем независимого Турецкого государства. После победы над сельджуками в 1299 г. Осман был провозглашён султаном, а победа над византийцами в 1301 г. сделала его имя известным всему миру.

---

Самые простые стенобитные орудия ударили в ворота старой крепости. Да разве суть в хорошем оружии? Суть, она в бодрости, силе, она в быстром, как молния, и уверенном натиске! В конце концов сопротивлялся один лишь гарнизон, засевший в цитадели и возглавляемый владетелем Биледжика. Но и это сопротивление сломлено было сильной быстротой Османовых воинов. Уцелевших воинов владетеля Осман приказал казнить на площади. Осман запретил грабить насельников Биледжика. Он приказал также, чтобы старейшины и самые богатые из них явились безотменно на площадь. Тогда Осман произнёс такой приказ:

   - Теперь вы - мои люди! Я освободил вас от власти прежнего владетеля. Я не допущу, чтобы хоть один волос упал с ваших голов. Никаких обид мои воины не станут чинить вам. Вы должны собрать столько-то золота, серебра и драгоценных камней. Собранное всё снесите сюда, на площадь. Я раздам это моим воинам. А вы будете жить спокойно, торговать, обрабатывать землю... Все вы — под моей рукой!..

И покорно принесли Осману всё, что он приказал принести. Воины не остались без награды. Но и в крепости не было разрушенных домов и убитых стариков, детей и женщин. Все в окрестностях и подале толковали о милосердии и щедрости Османа. Любили его тою любовью, какою любят Бога. Юноши мечтали быть в его войске...

Осман приметил отсутствие Михала и спросил, отчего нет Михала. Сказали, что Куш Михал ранен и его воины поставили подле крепости палатку и там уложили его. Узнав об этом, Осман крайне встревожился и отправился посмотреть, что сталось с Михалом. Оказалось, Михал тяжело ранен в ногу. Уже было остановлено кровотечение, повязка была наложена, ремнём было перетянуто. Михал потерял много крови, но кости не были повреждены. Он лежал с закрытыми глазами, лицо его побледнело от сильной кровопотери. Осман посмотрел на него пристально; нашёл, что все сделано в уходе за раненым так, как и положено было делать. Осман велел сделать хорошие носилки...

   - Доставьте его в Харман Кая со всей возможной бережностью, - приказывал Осман. — Чтобы всё было сделано верно. Густую похлёбку из мяса восьми куриц сварите для него. Я скоро приеду в Харман Кая...

Осман распорядился отправить два отряда быстрых и отчаянных людей для того, чтобы отбить Марию, дочь болгарского царя Смилеца, которую должны были везти к Ногаю. Разведчик, посланный Михалом, вернулся и сказал путь, по которому должны были везти красавицу. Затем Осман отправился в Харман Кая и застал Куш Михала уже немного окрепшим, но и помрачневшим...

   - Рад я видеть тебя живым, - сказал Осман дружески и тепло. — А здоровым скоро будешь. Радостную весть привёз я тебе! Скоро привезут к тебе дочь болгарского царя...

Михал улыбнулся невольно, затем вновь помрачнел.

   - Что так сумрачно смотришь? - полюбопытствовал Осман, присаживаясь на ковёр возле постели.

   - Да так... - уклончиво начал Михал, но вдруг заговорил прямо: - Боюсь хромым остаться, рана не заживает, загноилась.

   - Ты молод, рана затянется. А если и будешь немного прихрамывать, так это не беда, гордость для тебя; ты в битве честной ранен был...

   - Оно верно... - Михал отвечал без охоты. И добавил: - Оно верно, только ведь красавица видала меня стройным и легконогим, а теперь-то...

   - Да что теперь? Да если эта сука и дочь суки не захочет любить тебя, надо голову ей срубить! Разве не так водится у христиан? Я знаю, вы со своими женщинами жестоки...

Михал не ответил на этот раз ни слова, только усмехнулся слабо и грустно.

   - Я тебе приказываю, - заговорил Осман. - Я тебе приказываю, чтобы ты через три седмицы был здоров! Ежели красавицу привезут ранее, будет она помещена в моём дворце на женской половине. Моя жена самолично будет присматривать за ней.

Михал поблагодарил тихим голосом, на тюркском наречии. Осман более не задержался в Харман Кая.

* * *

Длинный поезд повозок, украшенных красиво, тянулся, растянулся далеко. Гнали сменных верховых и тягловых лошадей, везли дары хану Ногаю. Ехали охранные воины. Но никто не был готов к нападению. Конечно, уже ходила молва об Османе, но никому и в голову не могло прийти, чтобы Осман так решительно выступил бы против самого Ногая. А так оно и случилось! Османовы отряды налетели бурей, застали охрану болгарской царевны врасплох, пустили в хорошую работу копья и мечи, посшибали всадников с коней. Легко было углядеть повозку царевны, была украшена повозка богаче всех прочих. Отбили от поезда повозку красавицы, где сидели вместе с ней две её ближние служанки. Возничий громким криком просил пощады, его не тронули, он соскочил на землю и припустился бежать. Один из людей Османа вскочил на место возничего повозки царевниной прямо на скаку со своего коня... Погнали повозку. Но охранные болгары опомнились и пустились вдогон. Тогда - и тоже на скаку - один из людей Османа нагнулся в повозку и, выхватив царевну, посадил её перед собой на седло. Она будто обмерла, но оставалась в памяти, глаза её были раскрыты широко. А тот, который занял место возничего, теперь возвратился, прыгнул на своего коня, в седло. Бросили повозку со служанками и мчались, будто летели... Девушка испугалась страшно тёмных лиц похитителей, длинных чёрных вислых усов, бьющихся на грудях крепких чёрных кос... Так летели! Казалось, копыта конские и вправду над землёй... Далеко отстали преследователи, не отнять им было красавицу!..

Теперь всадники Османа ехали уже не так быстро.

   - А что, - обратился один из них к сотоварищам, - что если мы не ту везём? Если выхватили не царевну, а служанку-девку?

   - Служанки не имеют таких дорогих плащей на себе, - возразил другой воин. - Ты посмотри на серьги! Где такую служанку ты видел, чтобы навесили ей на уши столько драгоценных каменьев?

   - А вдруг? - Тот, который предположил, будто схвачена не царевна, а её служанка, уже поддразнивал сотоварищей своих. — А вдруг не та? Вдруг не ту везём?

   - Ну, везём другую! - Третий расхохотался. - А как вызнать? Никто из нас ведь не говорит на её наречии, а она не говорит по-нашему. Не та, и, стало быть, и не та! Ей срубят голову, да и нам заодно!..

Железные руки держали девушку крепко-накрепко, но она поняла, что насиловать её не будут.

Царевну привезли в Караджа Хисар и устроили на женской половине дворца. Сама Мальхун утешала её и ободряла.

   - Я тоже болгарка, - говорила Мальхун. - А ты ничего не бойся. Ты, я вижу, привыкла к другим лицам, за воина-тюрка ты не пошла бы!..

   - Нет, - отвечала девушка тихим голосом, но горделиво. - Я не пойду за такого воина.

   - Даже за такого, как мой супруг? - спросила с лукавством Мальхун.

   - Я ни за кого не пойду, - проговорила царевна. - Только не потому что плохи воины твоего супруга, а потому что сердце моё отдала я другому человеку! Прикажи отвезти меня в православный монастырь, я стану монахиней. Я благодарна твоему супругу за то, что он избавил меня от смерти. Ведь я не далась бы хану, я убила бы себя. Пусть твой супруг сделает доброе дело, пусть отвезут меня в монастырь...

   - Этого никак нельзя! - сказала Мальхун. - Не для того тебя отбили, не для того избавили от участи наложницы в хараме[277] Ногая.

Красавица поникла головой. И тогда Мальхун спросила её:

   — Кто же тот, кому ты отдала своё сердце?

И царевна ответила, тяжело вздохнув, что имя возлюбленного её сердца - Михал, он — знатного рода, в родстве с придворным, царским приближенным Элтимиром.

И Мальхун объявила с торжеством, что красавицу как раз и хотят отдать за Михала! И та, не помня себя от радости, обняла горячо Мальхун и расцеловала в обе щёки...

Пышную свадьбу справляли в Харман Кая, много съехалось туда почётных гостей хороших. Михал ещё опирался на трость при ходьбе, но после рана его совсем зажила и он стал ходить быстро и легко, по-прежнему... Но когда красавица увидела его с тростью, нежное её лицо выразило чувство сострадания безмерного; она подбежала к Михалу и обняла его крепко. Трость выпала из его руки, он обнял Марию... Так они стояли, а потом она наклонилась и подняла трость и подала своему любимому...

Под пение радостных песен украсили брачные покои роскошно. Осман прислал множество ковров и припасы для большого свадебного пира - молоко, масло, айран, пригнали стада баранов... Все видели, что это значит - быть другом Османа! Осман сам прибыл на свадьбу в сопровождении свиты, и вместе с ним были и его брат Гюндюз с сыновьями и Орхан. И Мальхун прибыла со своими приближенными женщинами в красивой повозке.

Утром жених явился к невесте, окружённый музыкантами. Невеста ждала, одетая в парчовое платье, расшитое золотыми нитями. Голова её закрыта была покрывалом. Когда приблизился жених, она откинула покрывало. Жених вывел её по лестнице на двор. Длинная весёлая процессия потянулась к церкви. Были здесь гости, певцы, музыканты и плясуны. Осман и его приближенные оставались, однако, в доме и не приняли участия в свадебном шествии. В церкви произошло торжественное венчание, молодые обменялись кольцами золотыми. Но когда все возвращались после венчания, Осман и его ближние приближенные выехали навстречу и Осман своими руками бросал в новобрачных много фиалок и розовых лепестков, а сын его Орхан держал перед ним с почтением корзину, наполненную ароматными цветами...