Фаина Гримберг - Хей, Осман!

• Название: Хей, Осман!
• Автор: Фаина Гримберг
• Издательство: Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-271-07623-7

Новый роман известной современной писательницы Фаины Гримберг рассказывает о жизни Османа I, тюркского вождя, положившего начало великой державе - Османской империи. Роман интересен не только занимательным сюжетом, но и подлинно энциклопедическим охватом сведений о фольклоре, быте, истории Балканского полуострова и Малой Азии ХII-ХIV вв. Осман, по прозвищу Аль-Гази (т.е. завоеватель). В 1288 г. унаследовал от своего отца господство над турецкими ордами, населявшими Малую Азию. Постепенно расширяя свои владения, он стал правителем независимого Турецкого государства. После победы над сельджуками в 1299 г. Осман был провозглашён султаном, а победа над византийцами в 1301 г. сделала его имя известным всему миру.

---

   - Что здесь у вас? - спрашивала она. - Кто этот человек? Отчего он стоит посреди двора?

   - Он не сумел разгадать простую загадку! - отвечала одна из девушек.

   - Какую же?

   - Самую простую - Гель бизим эве - кояйим гётюне!..

Осман всё не мог стронуться с места. Он так и стоял посреди двора. Он видел, как эта милая красавица нахмурила бровки:

   - Этот человек - не из нашего селения! - заговорила она. - Откуда ему знать наши игры и шутки? И что же он подумает о нас, когда станет слушать такие загадки? - Гость! - теперь она обратилась к Осману. - Гость! Не думай о нас ничего дурного! Разгадка вот какая: это миндер - мягкая подушка, чтобы не было жёстко сидеть на полу!..

Осман сделал несколько шагов вперёд по двору, отчего- то к воротам... Но её голос нежный остановил юношу...

   - Гость, не уходи! - проговорила она. - Здесь никто не хочет обидеть тебя. Не думай о нас дурно...

Каким тёплым было звучание, полнозвучие её нежного голоса!.. А ему вдруг почудилось, будто слух его обострился до последней крайности и оттого различает он каждый, самый тонкий, самый краткий звук её голоса...

   - Я не думаю о вас плохо... - А его голос чудился ему теперь совсем незнакомым, неуклюжим каким-то, будто приходящий издали гром близящейся грозы... - Я — Осман, сын Эртугрула!..

Он повернулся от раскрытых ворот и пошёл широкими шагами к месту своему прежнему. Сел. Но она сидела чуть в глубине, среди товарок, и он не видел её. А, может быть, он не видел её, потому что темнело больно в глазах при взгляде его на неё. На всех здесь он мог смотреть, мог видеть их; а на неё - нет, её - нет...

   - Так это и есть Осман, сын Эртугрула! - Голосок её поднялся, взлетел до возгласа певческого. - Я могла бы догадаться и прежде. По твоим косам, Осман, сын Эртугрула. Ты - тюркский воин... Мерхаба, Осман, сын Эртугрула!..

Покамест она говорила, покамест звучали все произнесённые ею слова, что пережил Осман?! Ему вдруг начинало казаться, что он занимает её сердце и разум, привлекает её; и тогда охватывала Османа такая, такой силы неимоверной безумная и бессмысленная радость!.. Но вот она перестала говорить, голос её отзвучал. И Осман понял, что все её слова — одна лишь положенная учтивость. И всем телом почуял, как в груди, где сердце, раскрылась очень стремительно большая пустота. Он прежде и не думал, что возможно такое. Такая тоска, тоска... будто он хочет умереть и никак не может умереть...

Может показаться странным, но Осману и в голову не пришло узнать, хотя бы у своего соседа, кто она, эта красавица... А соседу и в голову не пришло самому сказать...

   - Будем дальше загадывать! - громко сказала одна из девушек.

   - Ты и загадывай! - отозвался кто-то из юношей.

   - Эвет. - Голос девушки сделался ещё громче. Этот голос вызывал в душе Османа досаду саднящую. Почему все говорят, а та, единственная, замолчала?!..

Громкоголосая девушка меж тем уже произносила свою загадку:

   - Эльле ятар, эльле калкар! - Вместе с людьми он ложится, вместе с людьми и встаёт!..

«Затейливо придумывают!» - подумал Осман.

   - Пусть Мальхун разгадывает, - лукаво сказала громкоголосая девушка.

Другие девушки подхватили:

   - Пусть Мальхун!..

   - Мальхун!..

   - Пусть Мальхун разгадает!..

Почему он догадался, что Мальхун - это она? Никто бы не растолковал, почему! А менее всех - он сам!.. И более всего на свете хотелось бы ему, чтобы она не разгадывала загадку. Нет, конечно же, он понимал, что она знает ответ, отгадку; не может не знать! Но он так сильно хотел, чтобы она не разгадывала, чтобы она отказалась!..

   - Не буду я разгадывать! - Голос её раздался, чуть нарочно капризный, чуть насмешливый, звонкий...

   - Отчего не будешь, Мальхун?

   - Мальхун не знает отгадки! Память потеряла, должно быть!

   - На кого-то Мальхун засмотрелась!..

Все наперебой поддразнивали Мальхун. Но она не смутилась и не стала оправдываться.

   - Не буду! - повторила звонко...

«Джаним! - Милая!» - подумал Осман...

Кто-то уже выговаривал отгадку:

   - Это ибрик - медный кувшин для воды!..

   - Пусть Мальхун танцует!

   - Не буду я танцевать! Не просите! - Звонкая насмешливость в её голосе превращала отказ в милую весёлую шутку.

   - Мальхун! Разгадай ещё одну загадку. Девушки-подружки, то, о чём в этой загадке говорится, видали вы тысячу раз и тысячу раз в руках своих держали! Бир гелиним вар - гелен ёпер, гиден ёпер! - Есть у меня невестка такая: кто ни придёт в мой дом - её целует, кто ни уйдёт из моего дома - её целует!..

   - Загадки простые! - произносит какой-то парень. - Всё о медном кувшине, да о медном кувшине! Пусть Мальхун танцует!

   - Нет, с чего бы ей танцевать? Разве она не знает отгадки? Она просто-напросто не хочет отвечать!

   - А почему это она не хочет отвечать?

   - Да как это почему? Потому что деликанлия-удалец приехал к нам!

   - А конь его, как мчал его к нам, как ехал - дели раван!

   - А узда-то у коня - дизгин - шнуром украшенная!..

Осман сидел, опустив низко голову, набычившись.

Смуглые его щёки сильно-сильно покраснели. Он невольно надул щёки и они казались толстыми. Всё лицо его, искажённое его чрезвычайным смущением, сделалось смешным...

   - Не пойму я, о ком вы заговорили! - Звонко и спокойно сказала Мальхун. - Только не обо мне! А если здесь, на дворе, и сидят какие удальцы, то мне до них и дела нет!..

И вдруг Мальхун запела протяжно, и так, будто никого и не было, ни рядом, ни вокруг; будто она одна сидела здесь, и пела сама для себя, просто потому что ей хотелось вдруг петь... Эта независимость и какая-то простая горделивость девичья были милы Осману. С детства видел он в становище родном таких женщин и девушек... Сердце Османово билось в тревоге умиления невольного, накатившего внезапно... Вспомнилась невольно мать, всегда такая далёкая, всегда близкая, всегда любимая с болью; и всегда словно бы запретная для любви, потому что отец, Эртугрул, любимый сыном, не захотел любить её!..

На твоей спине рыжий плащ, лисицей отороченный, -

пела Мальхун.

Ты встал на моём пути.
В кого превратил ты меня?
В полумёртвую змею превратил ты меня...

Девушки подхватили:

Я увидела, как ты стоял на крыше дома,
Плащ на плечах развевался.
Хотела бы я знать - ты холост или женат?

Парень мой - работящий.
Руки - единственное его богатство.
Ой, боюсь я снега летом и жары зимой!..

И снова пела одна Мальхун:

Ой, сердце моё! Белые башни города.
Море пролилось, озеро разлилось.
Ой, дайте чужеземцу пристанище,
Чтобы он надежду не потерял!

Ой, сердце моё! Горы для меня раздвинулись.
У моего всадника прекрасный конь с прекрасной уздечкой.
Ой, сердце моё! Прилетел журавль из пустыни.
Возьмём мы друг друга за руки, пойдём ему навстречу!

Ой, сердце моё! Я живу далеко.
Войско моего юноши движется ко мне.
Все говорят мне: «Твой всадник идёт к тебе!»

Ой, сердце моё! Конь моего всадника серый,
На лбу - отметина, на шее - отметина.
Мой всадник и один может в битву великую вступить!..
Пусть волосы мои силком для тебя станут, мой
всадник-птица.
Пусть ветвями древесными перед тобой встанут,
мой всадник-птица.
Куда бы ты ни поехал, страдал бы по мне, мой
всадник-птица.
Куда бы ни полетел, страдал бы по мне, мой
всадник-птица.
Уходишь от меня, не забывай меня.
Яблоко из моей руки возьми, не забывай меня.
Я ухожу, ты остаёшься. Где я возьму терпение?
Всадник мой, я ухожу, не забывай меня!..[236]

Сначала Осман вслушивался в слова песни и сердце падало в бездну чёрную, летело, вырвавшись из груди на волю, оставив грудь, зияющую кровавой раной... Но ведь песня - на то она и песня, чтобы звучать для всех, чтобы всем быть родной... И все заслушались, никто и не думал смеяться над Османом, дразнить Мальхун...

Мальхун оборвала пение внезапно. Все молчали, переживая песню. Но тут вышла из дома женщина с платком на голове, лицо её было прикрыто до самых глаз.

«А! Замужние женщины всё же не показываются здесь, в Итбурну, с открытыми лицами...» - подумал Осман.

Женщина вынесла большую миску, наполненную какими-то крупными сушёными ягодами. За ней ещё две женщины, также с закрытыми лицам, принесли в больших мисках нарезанный белый малосольный сыр и оливки... Миски были поставлены так, чтобы юноши и девушки, не смешиваясь, могли дотянуться до угощения. Быстро начали протягиваться руки в рукавах пёстрых, цветных, звякали браслеты. Молодые яркие рты приоткрывались, белые зубы жевали. Все успевали гомонить, смеяться, переговариваться...