И. Беглов - США: собственность и власть

• Название: США: собственность и власть
• Автор: И. Беглов
• Издательство: Наука
• Жанр: Публицистика
• Год: 1971
• ISBN: 5-8756-9867-5

Монография И. И. Беглова — оригинальное многоплановое научное исследование. На основе многолетнего тщательного анализа большого, разностороннего и уникального материала автор показывает структуру современной финансовой олигархии США, особенности концентрации акционерного капитала, политический механизм воздействия могущественных концернов на государственный аппарат. Исследование содержит убедительную критику современных теорий апологетов государственно-монополистического капитализма и представляет значительный интерес для широкого круга советских читателей.

---

Не может не вызвать улыбку и то нарочито подчиненное положение, в которое А. Берли ставит крупного акционера, пожелавшего занять административный пост в своей компании. Если административный пост занимает «профессиональный управляющий», не обладающий крупным акционерным капиталом, то у А. Берли не хватает слов, чтобы описать огромные размеры его власти и инициативы. Но если такой же пост пожелает занять крупный собственник акций, то его заранее предупреждают о том, что «всякая возможность проявить инициативу» для него исчезла.

Чем же вызвана эта не совсем обычная для США «дискриминация» собственников капитала? Уж не захватили ли и вправду власть в корпорациях скрытые коммунисты, питающие вражду к собственникам? Ведь говорит же А. Берли о том, что несколько сот крупнейших корпораций США превратились в «коллективные кооперативные институты»[96] и что «отделение людей от собственности» в американских корпорациях зашло столь далеко, что «даже коммунистическая революция не могла бы совершить этого более полно»[97].

В действительности утверждения о пассивной роли акционеров не относятся ко всем акционерам. Они справедливы по отношению к миллионам сравнительно мелких акционеров. Активную роль в управлении корпорациями и в финансово-промышленном мире играют не более 2 тыс. самых крупных акционеров. Они составляют всего лишь 0,01% от общего числа 19 млн. лиц, которые, по данным Нью-Йоркской фондовой биржи, владеют акциями. Как видим, в статистике они выглядят величиной крайне ничтожной. Но в системе управления корпорациями им принадлежит господствующее положение. Представители именно этой группы акционеров заполняют большую часть мест в советах директоров крупных корпораций. Концепция, утверждающая, что происходит процесс отделения собственности на акции от контроля над корпорациями, не может, конечно, сосуществовать вместе с признанием засилья крупных финансовых магнатов в советах директоров. Поэтому, манипулируя юридическими дефинициями, А. Берли намеренно передвинул эту численно незначительную, но могущественную финансовую группу в разряд пассивных рантье.

Если уж 99,9% акционеров действительно отделены от контроля и управления корпорациями, то спрашивается, кто же заметит не совсем законный и даже насильственный увод со сцены финансово-промышленной деятельности столь ничтожного числа акционеров? Именно с помощью такой фальсификации и жонглирования юридическими понятиями осуществляется, хотя бы на бумаге, пресловутая «революция управляющих».

Собственность и управление. Американские социологи отнюдь не без умысла оставляют категорию «профессиональный управляющий» без сколько-нибудь четкого определения. Оперируя абстрактной и расплывчатой формулировкой, они объединяют воедино и управляющих из числа крупных собственников капитала, и действительно наемных управляющих. Такая путаница и неясность в определении позволяют апологетам современного американского капитализма производить словесные подстановки и подтасовки, превращать или перекрещивать подлинных собственников-капиталистов в «профессиональных управляющих», с тем чтобы открыто декларировать исчезновение в американском обществе класса капиталистов.

«Управляющие и группы, контролирующие корпорации, — говорит А. Берли, — не являются собственниками. Они почти всегда наемные служащие»[98]. Бесспорно, наемные администраторы составляют весьма значительный процент общего числа администраторов корпораций. Но утверждать, что «управляющие и группы, контролирующие корпорации», не собственники, — это значит беззастенчиво извращать действительное положение вещей.

Ниже мы приводим сводные данные об участии крупных акционеров в управлении корпорациями в качестве администраторов или директоров.

Эти данные относятся к тем же корпорациям из 3 тыс. промышленных, торговых, транспортных, финансовых, банковских и страховых компаний, о которых уже говорилось выше.

Администраторы и директора сведены в три группы соответственно размерам их состояний. В качестве владельцев акций фигурируют не индивидуальные лица, а семьи крупных акционеров (графа 2), так как значительная часть акций обычно помещена в «семейные» тресты или в «семейные» инвестиционные компании. Выделить индивидуальную собственность активных членов семейств, занимающих административные или директорские посты, как правило, не представляется возможным. В графе 3 указывается число активных лиц, т. е. тех членов семейств, которые занимают административные или директорские посты в корпорациях. В графе 4 под главными административными постами подразумеваются посты председателя совета директоров или президента. Второстепенные административные посты — это посты вице-президента, председателя административной комиссии и т. п.

Прежде всего привлекает внимание тот факт, что представители 1781 семьи[99], владеющие состоянием свыше 10 млн. долл., занимают 1616 главных административных постов из 6 тыс. таких постов в 3 тыс. учтенных нами корпорациях. Они же занимают 6275 директорских постов из общего числа примерно 30 тыс. таких постов в указанных корпорациях. Следует отметить также, что на каждую семью, обладающую состоянием свыше 100 млн. долл., приходится в среднем семь директорских постов. Представители этой группы семей занимают директорские посты преимущественно в наиболее крупных корпорациях и банках.

Эти факты со всей очевидностью свидетельствуют о том, что американская плутократия отнюдь не желает довольствоваться отведенной ей сторонниками теории «революции управляющих» жалкой ролью «пассивных получателей дивидендов».

Американские буржуазные экономисты и социологи, конечно, не могут не знать, или по меньшей мере не могут не подозревать о существовании этих фактов. Их способ защиты своей порочной концепции от столкновения с реальными фактами намеренно сводится к тому, чтобы увести рядового американца из сферы реальных отношений собственности в сферу «системы власти» и «функциональной психологии». Если крупный собственник акций, заявляют эти идеологи буржуазии, выполняет функции администратора корпорации, то ему присуща психология «профессионального управляющего», свободная от мотивов прибыли. «Даже те администраторы, которые владеют значительным числом акций своих корпораций, — говорит Поль Харбрехт, — считают себя управляющими, а не собственниками»[100]. Следовательно, достаточно Гарвею Файерстоуну, Ричарду Меллону, Дэвиду Рокфеллеру или Генри Форду-второму — современным финансовым магнатам США — считать себя управляющими, а не капиталистами, как услужливый американский социолог с готовностью зачислит их в рубрику «наемных служащих».

Конечно, с помощью такого словесного жонглирования крупнейшие финансовые короли США, можно сказать, ежедневно подвергаются метаморфозе весьма «комфортабельной пролетаризации». Но этот «научный» метод профессиональных проповедников американского варианта «трансформированного» капитализма мало чем отличается от приемов, к которым прибегали средневековые католические монахи, прикрывая очередной индульгенцией совершенные вчера прегрешения.

Механизм отбора руководителей корпораций. По американским законам советы директоров наделены властью избирать главных администраторов и принимать решения по важнейшим вопросам деятельности корпораций. Число членов советов директоров крупных корпораций колеблется от 5 до 50, а в среднем составляет около 13. Формально директора избираются на ежегодных собраниях акционеров. Однако многие американские экономисты и социологи не в силах не признать, что собрания акционеров выродились в пустой лицемерный обряд[101]. Как правило, их созывают только для того, чтобы внешне соблюсти требования закона. На собрание обычно являются мелкие рантье (1—2 тыс. человек), владеющие незначительным количеством акций. Отправляясь на собрание, они меньше всего помышляют о возможности свергнуть существующее правление корпорации. Бывает, что скорее развлечения ради акционеры задают президенту корпорации пару «каверзных» вопросов, например относительно чрезмерно щедрых бонусов, выплачиваемых главным администраторам, в то время как дивиденды подверглись сокращению. Но когда дело доходит до голосования, акционеры обычно послушно одобряют список директоров, предложенный правлением корпорации. Да иного выхода у них и нет.

Предположим, что присутствующие на собрании 2 тыс. акционеров решили единодушно проголосовать против списка, предложенного правлением. После подсчета голосов (одна акция равна одному голосу) выяснилось бы, что присутствующие на собрании располагают всего лишь 2—3% голосов, а правление — всеми остальными голосами. Такое распределение голосов объясняется двумя обстоятельствами: во-первых, члены правления, как правило, владеют крупными пакетами акций; во-вторых, правление имеет доверенность на голосование акциями большинства акционеров, не присутствующих на собрании. Согласно установившейся практике правление обращается ко всем зарегистрированным акционерам своей корпорации с письменной просьбой прислать правлению доверенность на голосование их акциями на ежегодном собрании акционеров. Обычно акционеры отвечают на эту просьбу положительно. Таким образом правления некоторых корпораций обеспечивают себе с помощью техники доверенностей большинство голосов, даже если ни один из членов правления не владеет крупным пакетом акций.