Андрей Пинаев - Страна нигде (СИ)

• Название: Страна нигде (СИ)
• Автор: Андрей Пинаев
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012

"Длинная и занудная" история про остров, фею, разумных роботов и временные парадоксы, а также о том, как важно любить людей. И прочих тварей. 

---

-Ой. - немного растерялся я. - об этом я не подумал. Тут нужна кирка... или отбойный молоток, что-то такое. Я пойду, поищу?

-Ничего этого на острове нет. - вздохнула Тигровая Лилия. - здесь не было своего штата строителей-ремонтников, нанимали людей со стороны со своим инструментом. Возьми лом. Он лежит у двери.

-Лом? Откуда у тебя в лаборатории лом? - удивился я, вышел из комнаты и поднял неровный металлический стержень сантиметров пять в диаметре в половину моего роста. Он был сделан из светлого металла, похожего на алюминий, но значительно тяжелее и куда более твердого с виду.

-А...

-Тебе лучше не знать, из чего он сделан и сколько стоит. - Тигровая Лилия вновь тяжело вздохнула. - тебя удар хватит.

-Не радиоактивный хоть? - спросил я на всякий случай, и, получив отрицательный ответ, размахнулся и ударил в стену, выбив целый фонтан красной кирпичной крошки.

Когда в стене был проделан достаточно большой пролом, я за несколько заходов вытащил ломаные кирпичи и высыпал их в овраг - так велела мне сделать Тигровая Лилия, хоть я и не понимал, от кого их прятать. Работа оказалась куда тяжелее, чем я думал, и уже не возвращаясь в лабораторию после последнего рейса в овраг с кирпичом, я принял душ, упал в постель и уснул как убитый.

Я не взглянул на часы, прежде чем лечь спать, но вроде бы лег довольно рано - через щель в плотных шторах еще виднелся свет, поэтому проснулся я до рассвета, проснулся с болью в натруженных мышцах, в пояснице, с тяжелой головой и урчанием в желудке. После плотного завтрака, душа и таблетки аспирина жить стало легче. За окном рассвело, я раздернул шторы и вытащил из чемоданчика записную книжку ремонтника.

Тяжелая работа отгоняла мысли, и вчера я об этих записках не вспоминал, но утром все-таки не удержался, достал и стал читать.

'Сегодня мне приснилось вдруг, что я остался совсем один на поезде. Никого не было, ни пассажиров, ни персонала, один я. Почему-то лампочки светили тускло, желтым таким светом, я еще во сне подумал - что за фигня, не могут светодиодные лампы такой свет давать. Время было вроде как утреннее - я там, во сне, только проснулся, пошел умываться. За окном чуть-чуть светло уже, но в поезде все равно темно, только от лампочек свет. Наяву так не бывает. Поезд начал тормозить, остановились на станции... забыл название, там куча таких похожих. На станции тоже никого не было. И во всем городе не было людей, я видел город через окно - он на склоне горы, а железная дорога внизу, так что весь город было видно, и там не было ни одного движения, и заводские трубы не дымили. Я сошел с поезда и отправился в город'.

-Ха! - я усмехнулся, переворачивая страницу записной книжки. Сейчас, наверное, дядька расскажет, как во сне отчаянно метался по городу, пытаясь найти хоть одну живую душу, паникуя и крича, а потом проснулся в холодном поту и страшно обрадовался, что люди никуда не исчезли. Мне известна такая порода людей - не могут без толпы, сотни друзей и знакомых начиная еще с детского сада, записная книжка телефона переполнена, всегда кому-то должны и кто-то должен им, всегда с кем-то встречаются по поводу и без, случись что - найдут, кого попросить о помощи. К автономному существованию не способны в принципе. Конечно, такой перепугается, оставшись один, без толпы - он клетка многоклеточного организма.

'Я чуть не заплакал от облегчения. Устал я что-то в последние дни, и честно говоря, задолбали меня все. В отпуск пора, но какой отпуск, сменщик на больничном. Понятное дело, в реальности я бы перепугался - как так, куда исчезли живые люди? Но сон есть сон, люди в нем не погибли ведь, они просто куда-то ушли, или их и вовсе здесь не было, просто город пустой сам по себе. Наконец-то, хоть во сне, я мог отдохнуть от людей. Точно не помню, что именно я делал - вроде бы, просто ходил по городу, сидел на лавочках и наслаждался тишиной, помню как купил в магазине шоколадку - хотя как купил, никого же не было? Ну, это сон, у него своя логика. Давно не ел шоколада, странно даже - наверное, с тех пор, как младший сын в учиться уехал, он-то сладкоежка, я так, не особый любитель, но вдруг захотелось'.

Чем дальше, тем больше меня удивлял этот ремонтник, чьего имени я все еще не знал - наклейки на чемодане не было, и в тексте он себя пока не называл. Как же так? Ведь совсем недавно он так дружелюбно писал о людях... и вдруг такая радость от одиночества?

'Потом я проснулся в своем купе, поезд как раз подходил к остановке и замедлял ход. Было очень рано, еще не рассвело, но на станции я увидел свет в окне киоска. Поезд стоял четыре минуты, я успел одеться и сбегать к нему, купил маленькую шоколадку и съел ее с утренним чаем. Решил для себя, что день начался хорошо'.

Далее ремонтник рассказывал еще об одной встрече - как сдавал в сервисный центр какую-то деталь с цифробуквенным названием, и принимающая деталь девушка путалась в терминах и очень смущалась от этого. Захлопнув книжку, я сунул ее под подушку и отправился работать.

Земля за стеной лаборатории оказалась хорошая: достаточно мягкая, чтобы без труда извлекаться лопатой и достаточно плотная, чтобы не осыпаться. Я втыкал лопату, выворачивал ломоть и кидал на расстеленный на полу кусок брезента. Когда на нем выросла горка, я взял брезент за углы, свернул в узел и пошел выносить землю в овраг.

Выходя, я зацепил мешком перенесенный в коридор стеллаж, с него что-то упало, звякнуло и покатилось. Я вынес землю, высыпал ее, затем вернулся и поднял упавшую вещь. Это оказалась стеклянная трубка с металлическими заглушками на концах, похожая на высоковольтный предохранитель - только такие предохранители обычно заполнены кварцевым песком, здесь же было что-то мутно белое, с сероватыми разводами. А, вспомнил я, консервант какой-то там, как в том контейнере в домике в лесу. Он еще становился прозрачным, когда таял...

Я сжал стеклянный цилиндр в руках и подержал так, пока он не потеплел, затем раскрыл ладони. Возле стенок консервант растаял, и я увидел крохотную руку с растопыренными пальцами и краешек полупрозрачного голубого крыла.

-Боже... Тигровая Лилия, что это?!

-Где? Покажи. Ах, это... - динамик под потолком вздохнул. - это Альфа-четыре. На нее напала чайка. Успели отбить, но потеряла много крови.

Держа цилиндр двумя пальцами, я подул на него, чтобы он остыл, и консервант снова стал белым и непрозрачным. Хорошо, что я не успел увидеть ее лицо, подумал я. Вдруг она была бы похожа на Бету?

На стеллаже стояли еще пять таких цилиндров.

-Тигровая Лилия, можно... могу я забрать их?

-Хорошо. - ответила операционная система, не задавая вопросов, за что я был ей безмерно благодарен. Поставив цилиндр на полку, я вновь принялся ковырять лопатой землю, а когда пошел выносить ее, прихватил цилиндры. Возле оврага я уложил их рядком на траву и высыпал землю из брезента сверху, потом повторил, потом еще и еще. К вечеру на этом месте высился курган в половину моего роста.

За день я углубился почти на метр и решил, что задача не такая уж трудная - десять метров, по метру в день, но Тигровой Лилии совсем не нужна была грязная нора с осыпающимися земляными стенами. Пришлось ставить крепи, подкладывать доски.

-Все равно не очень-то стерильно. - сказал я, получив очередную струйку земли за шиворот.

-Когда работа будет закончена, я обошью стены пластиком. - ответила Тигровая Лилия.

-Ты обошьешь? Как? Твое это манипуляционное поле достает досюда?

-Нет. Ты переместишь генераторы... впрочем, не заглядывай так далеко наперед, нам бы с этим для начала справиться.

Тигровая Лилия отчего-то перестала играть с голосами и интонациями, остановившись на образе приветливой хозяйки. Странно было слышать от машины 'не планируй наперед', но в образ это вписывалось. И мне она нравилась такой куда более прежней, непостоянной.

Через пару дней мягкая земля кончилась, пошла плотная глина с камнями, которую приходилось разрыхлять ломом, прежде чем выгребать лопатой. Когда я углубился чуть подальше, в норе стало не хватать света из коридора лаборатории, пришлось вешать на стену фонарь, когда я прорылся еще дальше, в норе стало довольно душно, и потрескивание досок и шорох осыпающейся земли над головой здорово нервировали, несмотря на то, что Тигровая Лилия уверяла, что 'прощупала' землю и обрушение не грозит. Вечером я приходил в свой гостиничный номер еле живой, но после душа и ужина все же находил силы прочесть еще несколько страниц из записной книжки ремонтника.

Впрочем нет, не так. Мне совсем не приходилось искать силы для того, чтобы читать эту записную книжку, скорее напротив, я не мог найти в себе сил, чтобы ее не читать. История чужой жизни захватила меня не потому, что была чем-то примечательна, а потому, что написана была с такой потрясающей честностью, на которую я бы не решился никогда. Когда-то в юности, как и многие, я пробовал вести личный дневник. Все шло гладко, пока я писал о школьных оценках и маленьких открытиях в радиоэлектронике, но каждый раз, когда хотелось написать нечто более личное, нечто свое, рука начинала спотыкаться, и я выводил что-то усредненное, словно писал роман с собою в главной роли, тревожился, как будущие читатели воспримут персонажа, в чем-то старался его приукрасить, умалчивал о недостатках и тем самым создавал на страницах дневника кого-то до отвращения положительного, ненатурального и со мною имеющего мало общего. Ремонтник оказался смелее меня и просто записывал свои мысли, не заботясь о том, как будет выглядеть.