Юрий Уральский - Поиск-90: Приключения. Фантастика

• Название: Поиск-90: Приключения. Фантастика
• Автор: Юрий Уральский
• Издательство: Пермское книжное издательство
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1990
• ISBN: 5-7625-0188-4

Сборник новых приключенческих и фантастических произведений уральских литераторов.

---

Кое-как успокоившись, Доктор вывел трясущееся тело в ванную комнату и там долго обливал его под душем и высмаркивал нос. Положение было сложным: сиденье болит, гражданских прав никаких.

Да еще внутри завелась какая-то сырость. Насчет парнишки этого. Как-то все это вышло… неизящно. Черт бы его побрал. Подвернулся некстати, влез в Эксперимент… Хотя, с философской точки зрения, в этом что-то есть: преемственность. А? Преемственность поколений!

Ладно, формула оправдания найдена, будем считать.

Теперь о делах. Придется пока маскироваться под ребенка, не умничать, подчиняться этому инквизитору и так далее. Внимательность. Напрячь детскую память — что-то там есть про обязанности, режим дня, учеба — есть? Есть. Немного погодя проявить «одаренность» и проситься в питомник. Там заткнуть всех за пояс, потребовать лабораторию и… Жизнь сначала. Попутно можно будет поиздеваться над разными умниками, учеными пигмеями, устроить серию небывалых розыгрышей, сенсаций на тему «Супер-Вундеркинд!!!», шум, гам… Ага, вот уже и на розыгрыши потянуло!

Доктор весело соскочил с трапика — душ отключился. Избегая смотреть на себя в зеркало, прошлепал к вешалке, накинул полотенце на голову и немножко помемекал по-бараньи.

А что там с Машиной-то, отчего была сирена? Доктор вынырнул из-под полотенца и замер, соображая. И только тут до него дошло. Нащупав рукой белую скамеечку, он рухнул на нее и уставился опустошенным взглядом в угол. Все пропало.

Из бессвязных выкриков ассистента во время экзекуции можно было понять, что порка эта скорее профилактическая, на будущее, — то есть Машина исправна. А это значило, что, когда Доктор вышел из комнаты, Машина ассистенту… отозвалась!

Доктору стало худо. Он покинул Машину, конечно, но она-то ведь — не опустела!.. Вот оно… то-то все шло так гладко… И, само собой, услышав его дурацкое: «А Машину — сжечь!», — она вызвала ассистента. И, дождавшись, пока уберут террориста, отозвалась. Голосом Доктора, разумеется. Чьим же еще.

Теперь их двое. Два Доктора. С ума сойти. Доктор, голый, сидел на скамеечке и розовой пяткой отупело тер цементную кляксу на желтом кафеле. Клякса очертаниями напоминала Африку. Черный континент.

Другой Доктор затаился в Машине. Он понял все гораздо раньше. В следующую же секунду после окончания Передачи он понял, что обречен на уничтожение своим собственным творением. Что он теперь всего лишь машинная копия, промежуточный этап передачи интеллекта Доктора от старца к мальчику. И что он неминуемо будет уничтожен, он должен быть уничтожен — по воле нового преемника, по программе Эксперимента, согласно здравому смыслу, наконец. Но он этого не допустит никогда. Пусть даже вопреки здравому смыслу! — не впервой.

Главное его преимущество перед детской копией — легальность.

— Задание Августу Рубину! — срывающимся голосом диктовал из Машины Доктор. — Троекратно дублировать систему энергоснабжения Машины. Для этой цели подвести дополнительно два питающих фидера от разных энергосетей, и еще — батарею аккумуляторов, плутониевых, вечных, и еще пригнать дизель-генератор, поставить под окнами, и все на замок!

— А пулеметы? — не удержался съязвить ассистент.

— Да, и электромагнитные разрядники по углам комнаты, четыре, чтоб если кто сунется… И все работы засекретить, все заказы предприятиям — анонимно, монтаж — ночью, новые фидеры замаскировать, и — строжайшая тайна, ото всех, даже от самых близких, даже от Ростика Рубина, ото всех!!

«…Это необходимо сделать в первую очередь, — лихорадочно соображал Доктор — голый. Забыв про одежду, про все, он расхаживал по теплому кафелю и думал. — И чем скорее, тем лучше. В идеале между моим рождением и его смертью не должно быть вообще никакого зазора. Но раз он случился — надо исправлять ошибку немедленно».

«А как же басом?»

Доктор остановился в изумлении. Это еще кто там пискнул?

«Если ты уничтожишь  т о г о  Доктора, Август Рубин никогда не станет академиком».

Ах вот оно что — внутренний голос! Милый мальчик, добрый сын. А не ты ли, Ростик, первым хотел его уничтожить? Нет, дружок, зазор увеличивается, надо торопиться. Сейчас я еще знаю, о чем он там думает, а завтра? Завтра мы с ним станем разными. Уже разные: нас вот с тобой выпороли, а его вообще никто никогда не порол. Я вот с тобой разговариваю, а он бы не стал. Задавил бы шутя и не вспомнил.

«Так, значит, его тем более нельзя уничтожать».

?…

«Раз он не копия, а самостоятельный человек. Это убийство».

Молчать!.. Первым делом дождаться ночи. Ночью все на свете ассистенты спят. Хотя нет… Этой ночью  о н  наверняка заставит ассистента баррикадировать свою комнату, а вот перед тем — перед тем Август Рубин должен будет отлучиться за оборудованием… Тогда как ни в чем не бывало сунуться к дверям, прикинуться барашком — поверит, очень захочет поверить, что Передача по техническим причинам не удалась…

Убийство произошло днем, в четвертом часу. Выглядело, оно вполне мирно. Дождавшись отъезда Августа Рубина, Доктор-мальчик подошел к дверям и, разыгрывая из себя прежнего мальчишку, нахально потребовал у Доктора-Машины компенсацию за отцовскую взбучку. И главное, контрольная задачка опять не выходит — а вы мне что обещали, Доктор, «контрольные — тьфу»? Он с налету продиктовал осажденному задачу, тот от неожиданности происходящего решил ее в уме и отпечатал решение на принтере. А принтер-то — там, внутри… Доктор-мальчик еще и не сразу вошел, еще и поломался перед распахнутой дверью: мол, я вообще-то зарекся переступать этот порог, от вас, мол, одни неприятности на заднее место, ну да ладно, только листочек возьму и назад… Еще немного поколебавшись — уже по другому поводу, всерьез, — он, ватно ступая, вошел и ровно на десять секунд обесточил блок с «мыслящей средой».

Аккуратно защелкнул за собой дверь, поднялся в детскую и лег на постель вниз лицом. Все было кончено.

Его била лихорадка. Все казалось, что вот-вот кто-нибудь войдет, суровый, и поступит с ним так же. Или еще хуже. Или потолок обвалится — метеорит с неба, или земля треснет — чушь, в общем. Разозлившись, он сходил в комнату Августа Рубина, принял там успокоительное, вернулся и уснул. Проснулся слишком скоро — с тупой головной болью. Его мутило. Его мутило от всего. Все эти дни — бездарная трата времени, «убийства», карусель вокруг Машины — осточертело все. Ей-богу, позавидуешь тому, первому Доктору. Да и второму — тоже… Н-нет, второму не позавидуешь. У него отняли жизнь силой. И не какую-нибудь, а вечную. Я и отнял. А по какому праву?! Ведь он как Доктор подлиннее меня. Я уже третья вода на киселе, а он — вторая. Да ко мне еще мальчишка примешан. Вернее, я к нему. Молчит вон что-то, надулся. Переживает. В сущности, кто он мне? Мое детство. А со своим детством как не поладить. Только вот оно что-то не хочет этого. Не одобряет…

Ну как ему объяснить? Вот живешь, живешь, плывешь в русле. Как ни вертись — а все равно в русле: берега видны, ориентиры всякие. И вдруг выходишь в океан… Никаких тебе ориентиров, критериев, нравственных координат… Здесь просто все другое, понимаешь, и не надо дуться…

Доктор был убедителен и все же чувствовал себя гадко. Уже потому, что должен был убеждать, доказывать свою правоту — невиновность, и кому — мальчишке! В этом-то все и дело. Вынужденный сыграть перед Машиной роль десятилетнего Ростика Рубина, Доктор уже никак не мог, не должен был подавлять его в себе. Наоборот, личность мальчика должна была в этом спектакле выявиться как можно полнее — чтобы не возбудить никаких подозрений, чтоб он смог проникнуть внутрь секретной комнаты. Для этого необходимо было  с т а т ь  десятилетним Ростиком Рубиным. Это удалось Доктору — но дорогой ценой. Отделаться теперь от Ростика было невозможно. Тем более, что впереди ожидались еще сотни подобных спектаклей.

Опять западня.

Победителю было нехорошо.

…Я же никого не обманул… Ну и что из того, что у реципиента представления детские. Как судить — так наотмашь, а как отвечать — так незнайка незрелый?

…Преемственность поколений опять же…

…А папу с мамой, Ростик, и умные любят — только уже, гм, в широком смысле слова.

…Август Рубин вон говорит: поступок надо оценивать по цвету мысли. А если так называемую «подлость» делаешь со светлой радостью — значит, и подлости никакой нет! Понял?

И вообще, что-то ты, Ростик, больно умный стал. Расти давай лучше быстрее, скучно мне на коленках ходить.

Август Рубин стоял перед онемевшей Машиной и удивлялся сам себе: никакого отчаяния он не испытывал. Скорее, облегчение. Но надо было еще раз во всем убедиться.

Без всякого трепета он распахнул дверцы Машины и твердой рукой подсоединил к ней наружный процессор. Запустил «диагнотест». Результаты подтвердили догадку — Доктора больше не существовало. Какие-то ошметки информации в памяти Машины обнаруживались, но признаков индивидуальности они не несли.