Валерий Авдеев - Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг.

• Название: Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг.
• Автор: Валерий Авдеев
• Жанр: Военное
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-3567-6

Основанная на многочисленных архивных материалах, книга рассказывает о необыкновенной судьбе выдающегося русского разведчика — полковника Генерального штаба графа Павла Алексеевича Игнатьева. В конце 1915 года он был направлен лично императором Николаем II в Париж на помощь к брату, российскому военному атташе, тогда полковнику, а затем генерал-майору Алексею Алексеевичу Игнатьеву. Перед ним стояла задача наладить обмен информацией с разведывательными службами других стран Антанты и создать агентурную сеть русской военной разведки в Германии и Австро-Венгрии. Павел Игнатьев блестяще справился с поставленной задачей — разведывательная сеть была создана, собрано много важной секретной информации, и главное, русская военная разведка выстояла в тяжелой борьбе с немецким и австрийским асами шпионажа Вальтером Николаи и Максимилианом Ронге.

---

Лебедев-Кюрц привлек к работе на разведку Юго-Западного фронта ценного источника, полковника австрийского Генерального штаба Штенберга, который по поручению своего правительства занимался закупкой лошадей в Венгрии. Поскольку Австро-Венгрия была заинтересована в присоединении Румынии к Четверному союзу, Вена всячески обхаживала эту страну и не препятствовала подобным операциям. П.А. Игнатьев познакомился с этим полковником. Выяснилось, что его родственники проживают в Трансильвании, входящей в состав Габсбургской империи, где господствуют венгры, а саксонцы подвергаются национальному угнетению с их стороны. Поэтому полковник, мечтавший о присоединении Трансильвании к Румынии, ненавидел их и был готов оказывать всяческие услуги русской разведке. Он согласился выполнять задания П. Игнатьева по вербовке агентуры и поддержанию связей с ней.

Связь Лебедева-Кюрца с полковником Штенбергом осуществлялась по почтовому каналу. С этой целью на его имя в адрес бухарестского банкира, через которого он закупал лошадей в Румынии, поступали объемистые пакеты с разведывательной информацией, которые передавались Кюрцу. Последний расшифровывал эту информацию и передавал ее болгарскому посланнику для доставки П. Игнатьеву. Он садился в поезд в Бухаресте и следовал до Ясс. Здесь болгарин пересаживался в другой поезд, следовавший до Одессы, где передавал связнику полковника полученные Штейнбергом документы. Через некоторое время от полковника были получены важные военные сведения. Они сыграли большую роль в срыве замыслов командования противника и получили высокую оценку штаба Юго-Западного фронта.

В Одессе полковника П. Игнатьева, проживавшего в гостинице «Лондонская», навестил петроградский банкир П., который недавно возвратился из Болгарии после выполнения задания императора Николая II. В беседе он затронул тему вступления Болгарии в войну, чего добивалась Германия. У банкира в результате визита в Софию сложилось впечатление, что Болгария, чей трон занимал представитель династии Гогенцоллернов, при первой же возможности выступит на стороне Германии и Австро-Венгрии. Серьезность этой проблемы не понимали в Петрограде, и банкир решил обратиться к П. Игнатьеву за советом, поскольку его дядя, генерал Николай Игнатьев, бывший послом России в Стамбуле в 1877 году, подготовил и подписал Сан-Стефанский мирный договор, провозгласивший независимость этой страны.

По его словам, чтобы предотвратить подобное развитие событий, России следовало бы закупить весь урожай пшеницы в Болгарии, переживавшей экономический кризис. Нейтралитет Болгарии или же ее вступление в войну на стороне Антанты сразу отрезало бы Турцию от Германии и Австро-Венгрии. Однако российское Министерство финансов, ссылаясь на то, что у России нет свободных средств, а Англия не намерена оказать ей финансовую помощь, отказалось поддержать этот проект. П.А. Игнатьев, к сожалению, ничем не мог ему помочь. Несмотря на то что проблема вступления Болгарии в войну на стороне Четверного союза поднималась в его информационных телеграммах, в Генштабе ей не придали должного внимания, поскольку эта проблема была политической, а не военной. В результате Германии, закупившей излишки болгарской сельскохозяйственной продукции, удалось втянуть ее в войну на стороне Четверного союза. Стратегическое положение Антанты на Балканах значительно ухудшилось.

В июне 1915 года командование Русской армией приняло решение о передаче имевшейся у Юго-Западного фронта агентуры, работавшей на территории Германии, в ведение Северо-Западного фронта. П. Игнатьеву было предложено сосредоточиться исключительно на ведении разведки против Австрии. При этом он исходил из того положения, что штаб фронта и штабы армий будут вести разведку противника самостоятельно и независимо друг от друга. Штабы армий сосредоточивают свои разведывательные усилия в районе расположения противостоящих войск противника, а штаб фронта ведет разведку в глубоком тылу австро-венгерской армии.

Особая роль при этом отводилась Огенкваром разведке территории пока еще нейтральной Румынии. П.А. Игнатьеву удалось создать разведывательную организацию, получившую название «Румынская», деятельность которой будет рассмотрена в следующей главе.

Глава четвертая. В БОРЬБЕ ЗА РУМЫНИЮ

С началом Первой мировой войны страны как Четверного союза, так и Антанты обхаживали руководство Румынии с целью вовлечения ее в войну на той или иной стороне. В этой стране Германия имела надежный агентурный аппарат, занимавшийся самой разнообразной разведывательной работой — от вербовки агентуры до ведения пропаганды в пользу блока центральных держав. Германская и австрийская разведки работали под прикрытием своих посольств и наряду с большим количеством агентов и осведомителей имели прочные, интимные связи с румынским королевским двором, получая информацию, как говорится, из первых рук.

Германия была прекрасно осведомлена о действиях в Румынии стран Антанты, и прежде всего России. Она хорошо знала о предстоящем вступлении Румынии в войну на стороне Антанты. Вместе с тем Германия была не в состоянии предотвратить этот неизбежный шаг Бухареста, несмотря на свои большие пропагандистские усилия. Это объяснялось тем, что сторонниками Германии и Австрии в Румынии были в основном представители буржуазных кругов, тесно связанные экономическими узами со странами Четверного союза. Однако высшие круги румынского общества, включая придворные, не скрывали своих профранцузских и прорусских симпатий.

Пытаясь опираться на прогерманские круги в Румынии, Вальтер Николаи, организовавший здесь обширную агентурную сеть, отдавал себе отчет в том, что поставленная задача — привлечение этой страны к Четверному союзу — является непосильной для него. Недаром в самом румынском обществе говорили, что «румыны — это даже не нация, а профессия смычка (от скрипки. — Авт.) и отмычки». Румыния, по его мнению, возглавляется кликой взяточников и воров. Правящая румынская камарилья преследует принцип: «Пользуйся случаем и бери все, что плохо лежит», «действуй на стороне сильного и наверняка»[36]. (Не правда ли, что эти лозунги актуальны и в наше время?) Поэтому часть агентурной деятельности Бюро Ш-Б, возглавляемого В. Николаи, была направлена на подкуп румынских газет, министров и членов парламента. Однако и разведки стран Антанты действовали таким же путем. А румынская правящая элита, румынские бояре, дельцы и торгаши охотно брали деньги с обеих воюющих сторон, выжидая удобного момента, чтобы выступить на стороне более сильного и урвать кусок пожирнее.

Впрочем, перспектива вступления Румынии в войну на стороне Антанты не страшила Берлин. За время «обхаживания» Бухареста немцы собрали информацию о румынской военной «мощи», настроениях населения и ее армии и пришли к выводу о том, что, если Румыния присоединится к Антанте, для разгрома ее армии потребуется три германских корпуса. Если же она присоединится к Четверному союзу, то для защиты от полного разгрома ее Россией потребуется также три германских корпуса, ибо румынская армия не обладает боеспособностью.

В предвидении подобной перспективы В. Николаи заблаговременно подготовил агентурную сеть, посредством которой должна была продолжаться разведывательная работа даже после вступления Румынии в войну на стороне Антанты. Все было предусмотрено заранее и выполнено в намеченные сроки. В то время как страны Антанты, после вступления Румынии летом 1916 года в войну, успокоились и перестали работать с политической элитой этой страны, чтобы не тратить на нее время и деньги, немцы продолжали субсидировать правящую клику и дальше. Надо отметить, что эта политика Берлина оказалась более дальновидной, и русской военной разведке под руководством графа П.А. Игнатьева пришлось срочно наверстывать упущенное.

В Румынии Германия вела активную разведывательную работу против России. Вести ее с территории Румынии было нетрудно, а объектов для разведывательной работы на юге России было предостаточно: в бассейне Черного моря находился Черноморский флот, в Николаеве были расположены судостроительные верфи, недалеко было и до промышленных районов Донбасса, Криворожья и Харькова. Свою подрывную деятельность Германия координировала с австрийской и болгарской разведывательными службами. При этом главенствовала, конечно же, разведка В. Николаи, с которой боролся П. Игнатьев.

У стран Антанты такой координации не было, и каждая разведывательная служба действовала на свой страх и риск. Не всегда даже обмен добытыми сведениями о противнике и его замыслах делался достоянием всех союзников. Приведем один пример. Бывший в ту пору послом Австро-Венгрии в Бухаресте граф Оттокар Чернин писал в своих мемуарах, что в октябре 1914 года он ехал в автомобиле из Бухареста в курортный румынский город Синаю. По ошибке слуги дипломатическая вализа посла, набитая важными политическими дохументами, была не положена внутрь автомобиля, а привязана сзади. По дороге неизвестные злоумышленники срезали веревки и украли ее. Обнаружив пропажу на одной из остановок, О. Чернин незамедлительно принял все меры по ее розыску. Через три недели румынская полиция разыскала пропажу, что стоило графу нервов и больших денег. Вализа валялась в амбаре одного крестьянина, и из нее ничего не пропало, кроме сигар. Посол успокоился.