Юрий Мишин - Секретный Дозор

• Название: Секретный Дозор
• Автор: Юрий Мишин
• Жанр: Научная Фантастика

Вашему вниманию предлагается произведение из мира Дозоров. Кроме уже знакомых Вам по произведениям С.В. Лукьяненко магов и волшебниц, оборотней и ведьм в «Секретном Дозоре» появляются «другие». С ними и прочими мрачными существами Сумеречного мира вступает в борьбу молодой, преуспевающий оперативник ФСБ, бывший в недавнем прошлом ученым-биофизиком. Сдаст ли он устроенный ему жизнью экзамен без подсказок и шпаргалок, вам и предстоит узнать…

Автор обложки — SlayerNK [Либрусек]

---

По хорошему, не так давно заново положенному асфальту, машина шла ходко и спустя каких-то пять часов, Сергей уже обнимал Алену. Обнимал так, как будто они не виделись целую вечность. Он не знал, почему так стремился домой, но зато знал, что это нужно. Необходимо. И ему и Алене. Потом они как всегда долго пили чай и Муромцев обстоятельно, во всех подробностях, ловко опуская скользкие моменты, рассказывал ей, как съездил в Казахстан, и как там должно быть хорошо летом. Он описывал воистину достойное удивления обилие воды и лесов посреди полупустыни. Хорошую рыбалку, и какими должны быть огромными и сладкими полосатые арбузы, что растут летом в знойной пыльной степи под палящим южным солнцем.

— Жаль, что теперь это заграница, — добавил он в конце. — А то можно было бы и съездить. Махнуть в отпуск на машине. Подумаешь какая-то тысяча километров! Всего — то часов пятнадцать езды. Нам с тобой, как бешеным собакам — семь верст не крюк. Разве не так?

— Конечно так, — охотно подтвердила Алена и вдруг спросила. — А какие дела у Соколова в Казахстане?

Муромцев чуть не поперхнулся чаем, но сдержался и объяснил жене, что интересы «Альфы и Омеги» распространяются и на ближнее зарубежье.

— Да, конечно, — задумчиво произнесла Алена. — Я не подумала, что эти самые интересы у Соколова столь разносторонни.

— Он вообще человек разносторонний, — подтвердил Сергей. — Ну, так как, Зая, поедем?

— Прямо сейчас? — спросила Алена, заметно погрустневшая и неотрывно смотревшая в окно.

— Н-нет. Зачем же сейчас? Летом. Там сейчас не очень… Бураны, метели. Ветер и вообще не надо…

— Ах, летом…, - безразлично сказала Алена. — Летом конечно можно. А сейчас, ты прав, не надо…

Муромцев увидел в глазах Алены две большие слезинки, которые навернулись и вот — вот должны были упасть и все никак не падали. Рука Сергея державшего чашку, опустилась. Слишком громко звякнул фарфор, но Алена даже не обернулась, продолжая смотреть в окно. Там большими тяжелыми хлопьями падал снег. Ветра почти не было и снежинки вертикально мягко кружась, опускались на черные ветви деревьев. Весь мир был сер. Как будто сам Сумрак заполнил замерший в зимней спячке город.

«Слабый ливневый снег», — вдруг не к месту вспомнил Сергей определение такого снегопада. Непроизвольно он сжал руками край стола, не отрывая взгляда от Алены. Муромцеву было нестерпимо жалко жену и тем более жалко, что он толком не знал причины столь резкого изменения ее настроения. Догадываться мог. Чувствовать мог. И предполагать, что всему виной он. Вернее его уродливая даже с точки зрения Иного биоэнергетика. Однако как всегда у Сергея не было в этом полной уверенности. Не могла жена знать что-то конкретно. Подозревать, чувствовать так же, как он… ощущать в нем нечто постороннее, чуждое — быть может, она и могла. Но в чем Алене обвинить Муромцева? Не в чем. Поэтому она вот так и сидит и смотрит в окно… И с каждым годом такое происходит все чаще и чаще.

Как он ни старался, а все же между ними давно встала та самая стена, которая со временем делается все толще, все прочнее. «Что же это я? Надо обнять ее, прижать руками к себе скорее», — неожиданно пришло Сергею в голову, и он посмотрел на свои руки. Загорелые под австралийским солнцем кисти рук, торчащие из-под пестрого домашнего халата покрывала нежная золотисто-серая редкая шерстка, а ногти слегка потемнев, были похожи теперь на обезьяньи. Машинально, не думая, Муромцев резко дернул руками, спрятав их под столом, и с испугом взглянул на Алену. Она все также смотрела в серое призрачное небо. Ему хорошо был виден профиль жены, резко выделяющийся в быстро темнеющей комнате на светлом прямоугольнике окна.

— Алена, — севшим голосом позвал он. — Алена… Я должен…

— Ну, вот и молодец, — сказала жена, не спеша, поворачивая к нему мокрое от слез лицо. — Вспомнил?

— Что вспомнил? — тупо спросил Сергей. — Я хотел…

— Не надо ничего хотеть дорогой, — Алена уже была прежней. Почти прежней. — Сегодня, какое число? Ну-ка?

— Второе, — прошептал ничего не понимающий Муромцев и в этот момент до него начало доходить.

Второго февраля был день их бракосочетания. И сегодня этот самый день. Он никогда раньше не забывал, а тут с этими командировками, с Инквизицией вдруг забыл. Алена грустно смотрела на его даже в темноте комнаты сразу посветлевшее лицо и, стараясь не опускать взгляда на спрятанные под столом руки Сергея, встала. Потом она запахнула халатик, подошла к мужу и присела ему на колени.

— Ну что же ты? — спросила она. — Хоть поцелуй меня! Обними… О подарке я уже молчу.

Муромцев весь покрывшийся холодным потом со страхом вытащил руки из-под скатерти и осторожно положил ладони на талию и спину Алены. И ничего страшного не произошло. Руки были как руки. Надо сказать вполне человеческие руки. Умеренно волосатые. Алена, глядя ему прямо в глаза, положила свою маленькую мягкую ладошку Сергею на руку и спросила:

— А поцелуй?

После этого Муромцеву было уже не до раздумий…

Спустя час, в ванной комнате, Сергей, сбросив халат и оставшись, в чем мать родила, долго и внимательно рассматривал себя в зеркало. В последние годы он предпочитал не задерживаться в ванной. Она была для него самым опасным местом в доме. Опаснее, пожалуй, даже чем балкон. Вода, холодные трубы и блеск кафеля, запросто могли на время обратить его в какого угодно монстра. Однако сейчас, пренебрегая опасностью Сергей, пытался понять, видела Алена его руки, или не видела? Вдруг она все-таки заметила начало трансформации? Правда, у него только кисти покрылись пушком. Да еще с ногтями что-то происходило. Лицо-то выглядело нормальным. «Стоп,» — остановил сам себя Муромцев. — «А было ли оно нормальным? Почему ты, друг ситный, так уверен в этом?». Трезво поразмыслив, Сергей все-таки пришел к выводу, что с лицом у него было все в норме. Появление шерсти на лице мужа вызвало бы у совершенно неподготовленной Алены гораздо более бурную реакцию, чем та, которую Муромцев наблюдал. Нет, это была просто обида.

Успокоив себя, таким образом, Сергей как всегда с опаской принял душ и, стараясь больше ни о чем не думать, вернулся в спальню. Там он лег, прижавшись к теплому телу жены. Муромцев так и пролежал, без сна и почти без движения всю ночь, физически ощущая бодрствование Алены, как всегда в таких случаях, забывшуюся беспокойным сном только под утро. Это была, пожалуй, самая тяжелая ночь в его жизни. Спать Сергей не хотел и не мог, но его глаза смертельно устали. Давая им, отдых Муромцев зажмурился и стал вспоминать вчерашнее заседание Совета.

Будто наяву он видел холодный, безразлично-серый мрамор старого здания на Пятой авеню, недалеко от Бродвея. Самый центр Нью-Йорка, вечно не спящего города и поэтому идеального пристанища всех Темных. Не зря по сводкам Инквизиции это самое криминальное место в среде Иных. В любом грязном азиатском или африканском городишке, каких еще немало в мире, среди нищих трущоб и современных небоскребов нет столько нарушений Контракта, как в этом самом большом городе цивилизованной богатой Америки.

Размышляя о Штатах, Сергей вспомнил, что именно там началась история «Подземного Дозора», которую он с блеском завершил несколько лет назад. Это случилось через несколько месяцев после Чукотки. Интереснее его была только история, получившая в архивах Инквизиции, такое несколько двусмысленное название, как «Кремлевский Дозор». А история «Первого Дозора», если бы она не была тут же засекречена Инквизицией и обоими Патрулями в придачу, то ее можно было смело вносить в учебные пособия для Иных. Всему свое время. Муромцев подумал, что может быть, когда либо в будущем, уже полностью отойдя от дел, он расскажет о ней… «Как же расскажет», — тут же пришло ему в голову. — «Если Трване позволят».

В масляном свете тусклого, периодически гаснущего ртутного фонаря было видно, что снегопад прекратился, и сквозь редеющие тучи несмело пробивается забитое городским фоном мутное пятно Луны.

Глава 6

Сергей моргнул, вытер слезящиеся от напряжения и яркого света вечной спутницы Земли глаза и, кряхтя, полез в уютный салон паркетника. Здесь все было под рукой, все как он любит. Не зря Муромцев очень долго выбирал эту машину, предпочтя ее многим другим, более именитым маркам. Но не успел он даже вставить ключ в мягко светящийся замок зажигания, как его накрыло вторично и на этот раз основательно.

Сергей, снова провалился в давно знакомую серую ватную среду Сумрака и долго падал куда-то, распадаясь сначала на сотни, а потом и тысячи кусочков. Потом они знакомо закрутились вокруг его собственного я. Он понимал, что все повторяется наверно уже в сотый раз, но ничего не мог с собой поделать. Эта странность не была ему подконтрольна в отличие от внезапных превращений в разнообразных Сумеречных монстров. Их он более-менее научился контролировать. Правда, не без помощи Радомира. Здесь в равномерно светящемся пространстве он будет находиться ровно столько, сколько надо. Кому надо? Может быть Сумраку? Или Радомиру? Или тому, кто за него себя выдает? Вращение вокруг Сергея все убыстрялось и, вот настал момент распада сознания. Он попытался воспользоваться магией, но получил такой силы болевой удар, что некоторое время вообще ничего не соображал. Одновременно с ним подобные ощущения испытывали и другие части его сознания. Причем Сергей не мог точно ответить себе, где находится в данный момент времени его собственное я. Придя немного в себя, он почувствовал, что тот, кто именует себя Радомиром уже здесь. Не дожидаясь, начала лекции, в которых он все равно почти ничего не понимал, Муромцев, собрал все свои силы и крикнул в пространство: