Андрей Франц - По образу и подобию (СИ)

• Название: По образу и подобию (СИ)
• Автор: Андрей Франц
• Издательство: Самизат
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2015

Два человека из нашего мира - олигарх-депутат и вузовский историк - получают возможность вмешиваться в историю параллельного мира, вплоть до полного изменения линии исторического развития.

---

Я это все к чему? Ты понимаешь, когда бы это ни случилось, такие вещи остаются в душе народа навсегда! На века. На тысячелетия. Народ, сумевший проделать такое еще на заре своего существования, об этом уже не забудет никогда! А я его хочу во врачей-ученых-музыкантов обратить. Да что от него останется без этой вот испепеляющей воли к власти? В войне с могучими империями - да, к военной власти. Во все остальные времена - к более привычной, торгово-финансовой. Что останется-то, черт побери?! Может ведь так случиться, что ничего и не останется...

- Доцент, ты гонишь, - ухмыльнулся в ответ почтенный олигарх. Завязавшийся разговор его явно развлекал. И он никак не желал отказывать себе в удовольствии постебаться над попутчиком. - Ну, сам посуди, какой Библ, какая Палестина? Какие вообще евреи? Ты сам-то себя слышишь? Конная колесница! По буквам: кон-на-я! Ареал одомашнивания лошади, на минуточку - северная Евразия. Весь Ближний Восток и Средиземноморье - это запряженная волами арба, и осел вместо мотоцикла. Ну, всосал тему?

Теперь колесница. Следи за руками. Чем она от повозки отличается? Скоростью. Даже парная конная упряжка, не говоря уж о квадриге, с легкой рамой для возницы и лучника или копейщика - это скорость 10-15 кэмэ в час. Квадрига даст 25-30. Такой агрегат мог возникнуть только в степи - гигантские ровные пространства, твердый упругий грунт. Не пески, не плавни, не леса, не горы, а только степь. Где там на твоей карте начинается степь? Правильно, Северное Причерноморье, и далее на восток. Вот, оттуда и пришли твои гиксосы.

- Погоди, - остановил он дернувшегося, было, возразить господина Гольдберга. - Нас в Сорбонне тоже кое-чему учили. Во всяком случае, курс древней истории я себе тогда очень приличный составил. И помню, что лингвистические остатки от эпохи гиксосов - это настоящая языковая смесь. Да, были и семитские имена и названия. Но были и индо-европейские. Были и кавказские, хеттские. Настоящая солянка. Катился такой ком с востока, из причерноморских степей, и все, что по дороге встречалось, на себя накручивал. Вот и докатилась сборная команда всего остального мира - против сборной Египта. Ну, и наваляла гегемонам.

- Дурачки, - печально произнес внезапно успокоившийся и погрустневший историк. - Какие же вы все-таки до сих пор дурачки... Никак не можете понять, что комья - сами по себе - никуда и ниоткуда не катаются. Для этого к ним нужно приложить усилие. Оказать воздействие. Дать толчок. Указать направление и сказать: 'Ребята, там много вкусненького!' И может это сделать только сетевая корпорация. Которая, в отличие от территориальных корпораций - племен, этносов, народов - есть везде. Быть везде - это для нее способ выживания. Так же, как и обладание информацией, передача информации, информационное воздействие.

На этой фразе доцент внезапно прекратил свои хождения взад-вперед и неожиданно хищно уставился на Капитана. Губы его глумливо искривились, исторгнув совершенно убойную по степени ехидности усмешку.

- Двадцать первый век, говоришь? Компьютерные технологии, говоришь? Информационное общество, говоришь? Дебилы! Да, для любого купца информация - всегда была главным активом. И без всяких компьютеров. Хоть сегодня, хоть пять тысяч лет назад. А мой народ был информационным обществом еще тогда, когда будущие фараоны мимо горшка писались, с пальмы слезая! Быть везде и знать все, и еще немного - только так может выживать народ, избравший торговлю способом своего существования. Если бы не испанцы, миндала этих инков через сотню-другую лет все равно бы под асфальт закатали. Так же, как это сделали когда-то евреи с египтянами, напялив на себя маску гиксосов. А то, что для этого пришлось слегка напрячь своих торговых партнеров в Северном Причерноморье, на Кавказе, в Закавказье, Иранском нагорье или еще где-нибудь, так на то мы и корпорация! Именно поэтому у нас всегда было и будет самое лучшее оружие, где бы оно ни появилось. Боевые колесницы и пластинчатые луки тогда. Ударные беспилотники и боевые роботы сегодня...

- Да ладно! - господин Дрон и не думал сдаваться. - Подумаешь, повластвовали две сотни лет. А потом египтяне и сами колесницы с пластинчатыми луками мастерить научились. И всех гиксосов - ну, или евреев, если угодно - коленом под зад. И пошли вы, солнцем палимые, сорок лет с Моисеем по пустыне мотаться. Пока не пришли на свою же бывшую землю в Палестине. Где со своими же бывшими родственниками ханаанеями насмерть и схватились. Не ждали вас там, обратно-то из Египта, а?

- Ну, и схватились! Подумаешь! Это, можно сказать, наши семейные внутриеврейские разборки. Зато через три столетия пригнали в средиземноморский имперский ареал новую волну. 'Народы моря'. Хеттскую империю с лица земли просто смыло. Месопотамию перекрутило, перемолотило так, что и не узнать стало. Крито-Микенскую империю - в хлам. Только Египет и сумел отбиться. Да и то после этого закуклился так, что из списка мировых держав того времени считай, что выбыл. Так до македонских завоеваний и простоял, даже мизинца наружу не высунув.

- И главное, - горделиво вознес указательный палец ввысь господин Гольдберг, - главное в том, что после нашествия народов моря феномен царской торговли практически исчезает из средиземноморского ареала. Только частная торговля! И главные торговцы - финикийцы. Но это - греческое название. А сами они себя называют кнаним - ханаанеи. В библии фигурируют как льваноним - ливанцы. Римляне именуют их пунами. А все вместе это кто? А все вместе - это мы, друг мой Дрон, евреи!

Разошедшегося историка уже просто трясло от возбуждения. Гордость, да что там гордость - настоящая библейская Гордыня фонтанировала во все стороны, накрывая легким сумасшествием и ошарашенного олигарха, и отошедшего подальше Рябого Жака.

- После нашествия народов моря мы из просто торговцев превращаемся в народ колонизаторов. Во времена царя Соломона Финикия находится в Ливане. После падения Израильского Царства она перемещается на Крит. Во времена правления Маккавеев Финикия - это уже Карфаген, то есть, территория современного Туниса. Кадис, Утика, Сардиния, Мальта, Палермо - это все заложенные когда-то нами колонии! Мы колонизируем Средиземноморье! Мы изобретаем первый европейский алфавит! Когда греки начали создавать нездоровую конкуренцию в торговле, мы уже давно поняли, что торговать деньгами куда выгоднее, чем товарами. Первые банкирские дома - это опять мы! Это с нами сражается в пунических войнах великий Рим, напрягая последние силы...

- Погоди, - робко попытался протестовать господин Дрон, - вообще-то первые банкирские дома были созданы, вроде бы, в Вавилоне...

- Да?! - Гигантских размеров фига, вылепленная из вроде бы щуплых пальцев историка-медиевиста, выглядела гротескно. А, упершись в богатырскую грудь собеседника, и вовсе рвала всяческие представления о возможном и невозможном в этом мире. - В Вавилоне, значит? Оно, конечно, так! Если позабыть о том, что их первый и крупнейший торговый дом 'Эгиби и сыновья' создан иудеем и принадлежал всю свою историю еврейской семье! Банковские операции, учет векселей по всей Месопотамии и за ее пределами, крупная международная торговля всем, что только можно - это все 'Эгиби и сыновья'. Кредитование сделок по продаже и покупке рабов, скота, лошадей, домов, земель, домашней утвари, черта лысого - да еще заемные письма, на разные сроки, с вычетом процентов деньгами или хлебом... И все это наш банкирский дом! Наш!!!

- И вот теперь, - понурил голову почтенный историк, - приходит тут этакий энтузиаст наук и искусств, Евгений Викторович Гольдберг, и говорит, что, мол, хватит! Все это было ужасной трагической ошибкой. Войны, уничтожение империй, колонизации, захваты экономик крупнейших и могущественнейших держав своего времени... Все это было бяка и кака! Давайте-ка мы про все, про это забудем и с первого числа будущего года постановим считать евреев народом врачей-ученых-композиторов.

- А вдруг это невозможно? - уперся он взглядом в глаза своего собеседника? А вдруг эти самые врачи-ученые-композиторы, изобильно плодящиеся моим народом, это всего лишь побочный продукт? Всего лишь приложение к неукротимой и буйной воле к власти? Этакий придаток к стремлению моего народа обладать, контролировать и управлять? Своего рода сорняк, выросший на обильно унавоженной почве борьбы за место под солнцем? И вот тут я нарисовался, весь из себя красивый. Войны вычеркиваем, торговлю и ростовщичество вычеркиваем, врачей-ученых-композиторов оставляем... А ведь может так случиться, что и не будет их... Вообще ничего не будет... Без этого вот хищнического корня, от которого все и начинается?

- Да, ваши умеют побузить, чего уж там, - задумчиво согласился Капитан. Я когда еще в ГДР служил, довольно близко с одним мужиком сошелся. Меня лет на восемь постарше, майор, разведротой командовал. Подозреваю, меня и в ГРУ потом - с его подачи забрали. Позже уже, когда опять в Россию вернулся, с ним специально встречался - были у меня на товарища кое-какие планы... И водки попили, и армейских баек потравили - не все же о делах. Так вот, у него чуть ли не половина баек о Мише-жиденке была. Нарисовался у него в роте - уже после вывода из Германии - такой кадр. Правда, 'жиденком' его только свои называли. Всех остальных он поправлял: 'Я не жидёнок. Я - жидяра!'. И так, бывало, поправлял, что в медчасти недели три потом у непонимающих консенсус восстанавливался.