Вадим Полуян - Юрий Звенигородский

• Название: Юрий Звенигородский
• Автор: Вадим Полуян
• Издательство: Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-271-06878-1

Новый роман известного современного писателя-историка рассказывает о жизни и деятельности одного из сыновей великого князя Дмитрия Ивановича Донского — Юрия (1374–1434).

---

На широкий двор ступил усталый Вепрев, привязав кобылу у ворот. Дмитрий Юрьич ждал его:

— Ну, что, Борисыч?

— Худо! — мрачно молвил воевода. — Наместники великокняжеские, князь Федор Долгоглядов и литовский выходец прозвищем Юшка Драница, затворились в городе, не захотели допускать нас в Нижний. «Служим, говорят, признанному государю московскому, сыну Василия Дмитрича. Дядю же его, мятежника, не приемлем, даже как гостя». Так и сказали, господине. Передаю грубость слово в слово.

Князь задумался, потом велел:

— Покличь всех ближних для совета.

Когда пришли бояре, он сидел на наковальне, подложив седло. Разговор начал Борис Галицкий:

— Разведчик доносит, княже: московские полки, минуя Галич, от Костромы пошли к Нижнему.

Данило Чешко рассудил:

— Вот почему здешние правители к нам плохи.

Князь, не вставая, снизу вверх глянул на соратников с немым вопросом. Вепрев сказал:

— Не оточать же крепость[87]. Татары осаждали без успеха. Мы слабее. Ждать подхода московлян — класть голову на плаху в ожиданье топора.

Морозов поднял гневный взор на воеводу:

— Негожие твои слова!

Князь встал, решительно произнес:

— Идем отсюда. И подалее!

С уходом войска галичан из-под неприветливого Нижнего, погода резко изменилась, кропил с утра до ночи дождь. Грустно шли кони топкими путями. Черные погосты в несколько изб давали приют князю и его ближним, воины же спали под открытым небом. Стал истощаться кормовой запас, людской и конский.

— Камо грядеши? — услышал князь однажды под вечер божественный вопрос Семена Федоровича Морозова.

Нет, он не ощущал себя апостолом, бегущим от опасности. И здесь отнюдь была не каменистая дорога, мощенная рабами Рима. Однако Юрий Дмитрич вздрогнул от известного вопроса и ответил, будто виноватый:

— Стремлюсь ближе к Орде. Туда они не сунутся.

Боярин молвил откровенно:

— У чужих спасаться от своих — не дело.

Шли правым берегом Суры. За зарослями тальника черная гладь реки легла границей между братьями, между неизвестностью и поражением, между гордостью и позором. Небо придавливало низкими тучами. Войско шло в полном молчании под чавканье копыт, храп коней. На луговине показался погост всего-то в одну избу. Видимо, когда-то здесь был пожар: болтались остатки от еще нескольких жилищ. Князь приказал княгиню поместить в избе, себе же наскоро соорудить шалаш.

Ночью был сильный дождь. Проник сквозь лапник. Одежда отсырела почти насквозь. Мысли были об Анастасии: как она в курной избе?

Спящие рядом сыновья, Василий с Дмитрием, проснулись и зашевелились. Слава Богу, Дмитрий Красный в Галиче: не перенес бы отрок столь беспросветно мрачного похода.

Едва Юрий кашлянул, старший сын затеял речь:

— Тата, разглядел ли на противоположном берегу костры?

— Еще б не разглядеть! — откликнулся отец.

— Московская сила! Сура пока что разделяет нас.

— И будет разделять, — подал голос Дмитрий. — Перебраться через такую реку — не шаг шагнуть. Кто начнет переправу, будет бит еще на воде.

— Зато, — развил братнюю мысль Василий, — стоит нам отойти от берега, московляне тут же сядут на хвост.

— Так и будем стоять? — растерялся Шемяка.

— Спите! — оборвал отец. А сам не выдержал, подумал вслух: — Хоть бы знать, какой брат во главе войска, Андрей иль Петр?

— Дядя Андрей, — попытался угадать Шемяка.

Василий предложил сесть в лодку и с белым платом поплыть к противнику: там узнать все. Средний брат возразил, что переплыть дадут, а назад не пустят. Пришлось князю вновь приструнить княжичей, чтоб доспать ночь.

Утром — туч как не было. Рассвет явил чистое небо. Заря зажгла восток, засияло солнце.

Продрогший Юрий Дмитрич подошел к костру, стал греться. Огонь разложен был у крутого берега. Галицкий был уже тут как тут, сухой, выспавшийся.

— Кто тебе, господине, ставил шалаш? Мне Ивашка Светёныш.

Князь не ответил, глядел из-под руки. От противоположного берега отходила лодка с белым полотнищем. Ну все по словам сына Васеньки. Только в лодке не галичане, а московляне. Два гребца и… Кто же третий?

— Вот тебе на! — выпрямился Галицкий. — Переговорщики. Ого! Не просто кто-нибудь: сам воевода! Над ним знамя!

— Андрей? Петр? — гадал, как юноши-сыновья давеча, всматривался, привставал на носках близорукий Юрий Дмитрич.

И вдруг услышал от глазастого Галицкого:

— Константин!

Юрий уже и сам разглядел: Константин!

Сбежал на берег по крутой тропе. За ним — боярин Борис, кликнувший людей. Юрий сделал знак, чтобы остались все наверху. Лодка ткнулась носом в землю. Вышел воевода, гребцы застыли у весел.

Братья сошлись на прибрежном галечнике, обнялись крепко-накрепко. Юрий заметил на щеках Константина капли. То ли слезы, то ли речные брызги.

— Очи невольно плачут, созерцаючи тебя, брат, — признался младший из Дмитричей.

Старший спросил:

— Где Андрей с Петром?

Константин начал издалека:

— Всем ныне заправляет дщерь Витовтова и этот — как его? — литовский выходец, одноименец твой, Наримантов. Затмил самых именитых бояр. Верховодит! Я, Петр и Андрей умышленно были посланы против родного брата, дабы доказать свою верность племяннику. От безвыходности подчинились, ибо Витовт изготовился для прыжка. Софья пока что отговорила отца от немедленного вторжения. Дескать, ты, брат, не имея достаточных сил, скоро утихомиришься. Так что Витовтовых опекунских усилий пока не требуется. Я, соображая все обстоятельства, заключил ряд[88] с мальчишкой, живу в Москве. А что делать? Всё бы сопротивление мое под Витовтовым кулаком выражалось в отсиживании у новгородцев. Они, конечно, не выдадут, да дело ли бессильно прятаться у друзей за пазухой? Андрей с Петром, как ты знаешь, отказались от своих прав еще при покойном Василии.

Он замолчал. Юрий не торопил. Чувствовал: витиеватые объяснения тяжелы для прямого, честного Константина.

Когда же вынужденный воевода племянника продолжил речь, князь был огорошен его известием.

— Пока мы шли к Костроме, а ты — к Нижнему, два ордынских отряда во главе с царевичем и мурзой с ходу врасплох захватили Галич. Ватазин бежал в леса.

— А Дмитрий? — вскрикнул Юрий. — Мой сын Дмитрий Красный! Он не с нами. Он — в городе.

— Стало быть, увезен Ватазиным, — успокоил брат. — В городе его нет: я там был. Галич изрядно пожжен и пограблен. При нашем приближении татары ушли в сторону Рязани, Андрей и Петр бросились вдогон. Мне же выпала горькая доля преследовать тебя. Настичь, разбить, доставить в Москву на судилище скорое и неправое: таков наказ.

— Галич!.. Галич! — горько повторял Юрий, глядя на противоположный берег. — Ужель Дмитрий увезен татарами?

— Галич освобожден, а о младшем твоем я не ведаю, — молвил Константин. И в сердцах прибавил: — Князья дерутся… Татары грабят… Земля страдает…

Юрий задумался:

— Куда мне теперь? На что решиться? Как поступить?

Константин, полагая, что речь о борьбе с племянником, посоветовал:

— Сейчас твоя надежда — Улу-Махмет, хан ордынский.

Юрий же думал о сыне. Упоминание о хане отвлекло его:

— На врага надеяться?

Константин возразил:

— Улу-Махмет, как я думаю, не разбойник. Мурза с царевичем поступили по своей воле. Оба будут наказаны.

— Наказаны! — откликнулся Юрий. — Нет, это я наказан!

Младший брат изложил свое предложение:

— Возвращайся в Галич, проси у племянника мира на год. Бояре по нежеланию воевать уступят. Уговорят Софью с Наримантовым. Временщик, хотя и воинствен, однако любая битва — палка о двух концах. Требуй третейского суда. Не найдешь судью лучше Улу-Махмета. Такой выход увлечет всех: ордынец будет иметь случай мирно вмешаться в жизнь непокорного русского улуса; Софья с сыном удвоят посулы мурзам и бекам, чтобы великокняжеская казна затмила твою, удельную; Витовт поскрипит зубами, да стерпит…

— А я… чем я одолею? — перебил Юрий.

— Сильными мира сего, — молвил Константин. — Есть твои верники близ великого хана?

— Есть, — вспомнил Юрий Кавергу с Ширин-Тегиней. Оба, он слышал, крупные люди в Больших Сараях. Первый — темник, второй — беклярибек.

— Сейчас главное — не спешить, — развивал свою мысль младший брат. — Время на твоей стороне. Витовт делами силен, а годами слаб. Того и гляди помрет. Новые лица, обретшие силу при малолетнем великом князе, вызывают неприязнь старых. Со временем это во что-то выльется. Между тем твоя рать может увеличиться. При двух равных противоборных силах боярам будет из кого выбирать.

Юрий обеспокоился:

— Ты-то с чем сейчас возвратишься? Настиг, да отпустил. Пособник!

Константин пощипал ус:

— Литвин так мне и скажет. А у меня — отговорка: весенний разлив Суры. Нет способа в переправе. Оно отчасти и так. Но с тобой мы пришли к договору: ты, замирившись, уходишь в Галич, якобы распускаешь рать, просишь годовой передышки…