Людмила Зарецкая - Капкан для Золушки

• Название: Капкан для Золушки
• Автор: Людмила Зарецкая
• Издательство: Литагент «Эксмо»334eb225-f845-102a-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• ISBN: 978-5-699-74189-2

Тяжело вздохнув, Наталья вылезла из кровати и поплелась в ванную. Из зеркала на нее смотрело бледное лицо с синими тенями под глазами и взлохмаченными волосами. «И что Развольский во мне нашел?» – привычно подумала она. Любовь к своему шефу, красавцу и ловеласу Станиславу Развольскому, Наталья привыкла считать чем-то средним между бедой и болезнью. Насколько спокойной с самого начала была ее семейная жизнь с Ленчиком, настолько бурным и мучительным стал этот затянувшийся и, по большому счету, никому не нужный роман… И за что, спрашивается, она пылко любит Стаса столько лет, старательно закрывая глаза на пренебрежение, ловя жалкие крохи внимания и терпеливо, как Золушка, выполняя за него почти всю работу? Даже когда в турагентстве, где оба они трудились, случилось несколько загадочных убийств и Развольский попал под подозрение, Наталья не перестала любить его. А может, судьба так дает понять, что в жизни пора что-то менять?

---

– Если вас интересует гибель Саши Головиной, то ее нашли мертвой на могиле собственной сестры. Там десять лет назад уже была темная история, девчонка повесилась в ванной из-за несчастной любви. Если учесть, что их мать уже семь лет состоит на учете в психиатрическом диспансере и в данный момент как раз проходит очередной курс лечения в стационаре, то вполне вероятно, что младшая дочь тоже покончила с собой, приняв большую дозу клофелина.

Знакомые их семьи говорят, что Саша была очень привязана к сестре и страшно переживала из-за трагедии. Да и с больной матерью ей приходилось нелегко. Крутилась, как белка в колесе, чтобы обеспечить ей надлежащий уход. Могла и не выдержать…

– А правда, что на бокале с шампанским, в котором были растворены таблетки, нет ее отпечатков? – снова спросила Инна.

– Да есть отпечатки, – досадливо поморщился Иван, – только странные какие-то, смазанные. Так что на всякий случай проверяем, кому была выгодна смерть девчонки. Может, и не сама она отравилась, а помог кто.

– Теперь про Маркелову расскажи, – потребовала Инна.

– А что тут рассказывать? Тут-то как раз все понятно, за исключением одной маленькой детали, – и Иван рассказал историю о том, как влюбившаяся Гелечка оформила для своего возлюбленного липовый кредит в банке.

– Неужели Муромцев вот так взял и отказал ей в деньгах? – ахнула Иришка, услышав, как отчаявшаяся Геля обратилась к богатому любовнику с просьбой о трех миллионах. – Ведь он ее на верную смерть послал! Своими руками! Не мог же он не понимать, что она в отчаянии способна решиться на самый страшный шаг…

– Такие, как Муромцев, не могут покончить с собой из-за трех миллионов рублей, – спокойно ответил Игорь. – Ему и в голову не пришло, что такая мелочь для кого-то окажется убийственной.

– Ну да, – подхватил Иван, – тем более что он посоветовал ей продать ценные вещи. Незадолго до этого он как раз подарил Маркеловой очень дорогое кольцо. На всю сумму кредита, может, и не хватило бы, но на половину – точно.

– И что это было за кольцо? – полюбопытствовала Инка.

– Не знаю, – честно признался Иван. – В разговоре со мной Муромцев назвал его перстнем царя Соломона и дал понять, что это очень дорогая вещь. Но ничего похожего в квартире Маркеловой мы так и не обнаружили.

– Перстень царя Соломона, говоришь? – задумчиво протянул Игорь.

– Ну да. Мы уже всю башку сломали, что он имел в виду. У нее на руках, конечно, брюллики были, и в шкатулке с драгоценностями тоже, но такие, обычные, как у всех. Трехмиллионный кредит ими не закроешь.

– Что ж, пожалуй, я могу рассказать тебе, кто такой царь Соломон, – Игорь широко улыбнулся.

– Я и сам в курсе, – обиделся Иван. – Чай, не лаптем щи хлебаем. Историю проходили.

– Нет, брат. Это другой царь Соломон. О нем пока история умалчивает. Он широко известен исключительно в узких кругах. Но если ты хочешь, я тебя с ним познакомлю, – заявил Игорь и расхохотался в голос, увидев недоуменные лица собравшихся за столом. – Соломон Яковлевич Бернштейн – оч-чень известный ювелир. Ему сейчас уже под восемьдесят, но глаз у него все так же зорок, а руки точны. Он делает изумительнейшие вещи, элитные, которые просто так не купишь ни в одном магазине. Кстати, девушки, именно с его любезного разрешения я одалживал инструменты, чтобы провести среди вас лабораторное занятие по бриллиантам.

– Бернштейн… – протянула Инка. – Ну надо же, никогда не слыхала. На Бернштайна похоже, – и, покосившись на Ивана, уточнила: – Композитор был такой, американский.

– Ну да, – кивнул головой Бунин, – откуда простому менту знать про Леонарда Бернштайна, композитора и дирижера. Того самого, который написал музыку к «Вестсайдской истории», основал американскую Оркестровую академию и подарил свою дирижерскую палочку Владимиру Спивакову. – Глаза Иришки запылали восторгом, Инна пристыжено прикусила язык, Алиса засмеялась, а Иван нетерпеливо обратился к Игорю: – Продолжай, пожалуйста.

– Так что тут продолжить, – пожал плечами Стрелецкий. – Работает Соломон Яковлевич на дому, заказы берет только от знакомых. Все у него совершенно легально, не в том он возрасте, чтобы баловаться с Уголовным Кодексом, но правоохранительные органы он жалует не сильно. Я сейчас ему позвоню, и мы с тобой к нему съездим, чтобы ты смог задать ему свои вопросы. Только одна просьба: особо старика в материалах дела не свети.

– Не вопрос, – согласился Бунин. – Мы с Меховым что-нибудь придумаем, не будут твоего царя Соломона в управу таскать. Поехали.

Игорь сделал нужный звонок, и они с Иваном уже направились было к выходу. Но в глазах Инны читалась такая мольба, что Игорь сжалился и, повернувшись к Ивану, спросил:

– Ты не против, если мы наших любопытных дам возьмем с собой? Это же визит в гости…

– Как скажешь, – скрипнул зубами Бунин, – только некоторых особенно любопытных дам я попрошу держать язык за зубами, как во время визита, так и после!

– Хорошо, – смиренно ответила Инна.

Соломон Яковлевич Бернштейн внешне вполне оправдывал свои паспортные данные.

Сухонький старичок с горбатым носом и роскошной седой шевелюрой, которой позавидовали бы многие сорокалетние мужики, внимательно осмотрел незваных гостей из-под кустистых бровей «а-ля Брежнев».

Дамам, как и положено, перецеловал ручки. Игоря обнял и хлопнул по спине. Бунину сухо пожал руку.

– Или Бернштейн на старости лет таки заинтересовал правоохранительные органы, или я ничего не понимаю в людях, – заметил он, – сделав приглашающий жест в сторону гостиной. – Моя жена Циля, земля ей будет пухом, покойнице, всю жизнь твердила: «Моня, за тобой придут!» Я ей всегда объяснял, что, как Остап Бендер, свято чту уголовный кодекс, но вы же знаете, что такое спорить с женщиной. Не при вас, прекрасные дамы, будет сказано. Чай, кофе?

– Чай, Соломон Яковлевич, ваш, фирменный, – откликнулся Игорь, а Бунин буркнул: – Мы так-то по делу.

– Молодой человек, поверьте мне, старику, хороший чай еще никогда не повредил делу. Или я не Бернштейн. Правда, Игорек? Вот Игорь – деловой человек, но он знает толк в чае. И что, это ему помешало делать свои дела в бизнесе? Нет, только помогло. Мой фирменный чай – это что-то! Произведение искусства. И не думайте, что я старый пустой болтун. Просто попробуйте и поймете, что я не сказал о его достоинствах и половины. А почему? Потому что я очень скромный человек. Моя жена Циля всегда говорила: «Моня, твоя скромность не дает нам жить как приличным людям».

Чай, действительно, оказался потрясающим.

– Это какой-то особый сорт? – спросила Алиса. – Вам его, наверное, из Англии привозят?

– Деточка, поверьте старому еврею, – хозяин хитро сощурился, – хороший чай не требует, чтобы его привозили из Англии. Он может быть расфасован на урюпинской чайной фабрике. Все дело в способе заварки. Моя жена Циля, к слову сказать, его так и не освоила. Так что в нашей семье чай всегда заваривал я.

– Поделитесь секретом, – попросила Алиса. – Правда, очень вкусно.

– Да боже ж мой, нет никакого секрета. Во-первых, когда будете заваривать чай, вспомните анекдот. У него такая борода, что этому анекдоту лет, как старому Бернштейну. Вспомните фразу: «Евреи, не жалейте заварки». Во-вторых, листик смородины и лесной малины, обязательно лесной, вы слышите меня, еще никогда никому не вредили. Немного высушенной апельсиновой цедры и на кончике ножа – одна-две крупинки соли. Просто?

– Очень, – кивнула головой Алиса.

– А вот и нет! – торжествующе воскликнул старик. – Потому что такого чая, как у Соломона Бернштейна, у вас все равно не получится. «Одна мучка, да разные ручки», кажется, так говорят, да?

– Соломон Яковлевич, дорогой, – мягко перебил Игорь, заметивший, что терпение капитана Бунина уже на исходе. – У Ивана есть к вам один вопрос. Мы все будем вам крайне признательны, если вы на него ответите.

– Я понимаю, такие важные люди пришли ко мне, простому человеку. Значит, им есть, что у меня спросить. Будем надеяться, что у меня есть, что вам ответить.

– Скажите, Соломон Яковлевич, значится ли в списке ваших клиентов Сергей Васильевич Муромцев?

– Молодой человек, – старик укоризненно закачал своей седой головой, – этот ваш маленький, но довольно большой вопрос может не так, как надо, сказаться на моей скромной, но довольно солидной репутации. Или вы думаете, что у старого Бернштейна вообще были бы клиенты, если бы он направо и налево сорил их фамилиями?

– Я ведь могу то же самое спросить, вызвав вас на допрос! – начал кипятиться Иван, но Игорь жестом велел ему замолчать.

– Соломон Яковлевич, дело очень серьезное, – сказал он. – Погибла молодая девушка, которой, по словам Муромцева, он незадолго до смерти подарил очень дорогое кольцо. В разговоре с Иваном Муромцев назвал это кольцо перстнем царя Соломона, что и натолкнуло меня на мысль, что его делали вы. Проблема в том, что оно пропало.