Алексей Разин - Изяслав

• Название: Изяслав
• Автор: Алексей Разин
• Издательство: Армада
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-7632-0039-x

Произведения, включённые в этот том, рассказывают о Древней Руси периода княжения Изяслава; об изгнании его киевлянами с великокняжеского престола и возвращении в Киев с помощью польского короля Болеслава II ("Изгнание Изяслава", "Изяслав-скиталец", "Ha Красном дворе").

---

- Слезем с печи да покажем себя на вече!

Многотысячная толпа собралась на Житнем торжище. Чей-то въедливый голос спрашивал:

- Если князь не может землю охранить, на што он надобен?

Ему отвечал Гром, взобравшись на сооружённый помост:

- Князю и боярам мы платили дань исправно, кормили, поили, чтобы они охороняли нас, чтобы исполняли свою ратную работу. А они с Летского поля сами убегли, нас бросили. Теперь степнякам привольно гулять по нашей земле. Жён и детей угоняют в полон, жгут селения. Того и гляди - сюда нагрянут. А кто в ответе? Князь Изяслав Ярославич, ибо он - голова людям. А коли рукам да ногам плохо, пусть голова и отвечает!

- Гнать его! Сменить! - слышались крики.

- Святослава над собой поставить! Святослава Черниговского! Он поведёт на половцев!

- Всеслав Полоцкий обещал выгоды нам дать!

Все голоса перекрыл бас Славяты:

- Не главное то - добрый князь или худой. Где люди разумны, там и властитель хорош. А где люди шеи под хомут нагнули, и добрый князь иродом станет!

Но снова в толпе послышались крики:

- Битый князь нам не надобен! А Святослав был с Изяславом на Летском поле! Всеслава на княжий стол посадить! Он мудр и смел, степняков прогонит!

Это кричали полоцкие воины и наученные своими господами челядины боярские. Им начал вторить кое-кто из ремесленников.

На помост вскочил маленький сухонький человечек в монашеской ризе и замахал руками, требуя, чтобы толпа его выслушала. Это был книголюб, списчик Иннокентий:

- Летопись говорит: не от поганых зло на землю идёт, но от властителей, которых обуял диавол. Слушайте слова недостойного раба Божия грешника Иннокентия. Люди! Испокон веков диавол вселяется во властителей, и тогда они распрями страны рушат. Когда прославленный Цезарь захотел власти в Риме, взял он в своё войско не только римлян, но и галлов, которых перед тем покорил. Это войско повёл он на другого римского воеводу, Помпея. Римлян убивали тысячами на одной и другой стороне, а добыча досталась Цезарю. Затем снова римляне убивали римлян, добывая победу императору Октавиану. И так пошло без конца, пока к границам Рима не придвинулись варвары. Но и тогда властители не одумались. Один римский властитель звал варваров против другого римского властителя. Римлян убивали теперь и римляне и варвары, пока наконец варвары не разрушили Рим. А и наши властители не умеют совладать с диаволом. В лето шесть тысяч четыреста пятьдесят третье[102] жена князя Игоря, Ольга[103], мстила за мужа своего, древлянами убиенного, ибо не по правде дани захотел. Ольга обманом опоила древлян и приказала дружине рубить их, как рубили римляне братьев своих, чтобы добыть власть царёвой наложнице. Иссекли древлян пять тысяч. А древляне разве не русичи, не братья кровные?

Толпа ответила глухим гулом. Иннокентий продолжал:

- Сказано мудрыми: "Нет тяжче Божьей кары, чем жена-властительница". Ну да баба и бес - один у них вес. Но ведь и мужи не лучше. В лето шесть тысяч четыреста восемьдесят пятое пошёл Ярополк походом на брата своего Олега в деревскую землю и наполнил трупами ров у града Вручий[104]. А ещё через три года пошёл Владимир на Ярополка и сотворил сечу между новгородцами и киевлянами. И сотворил голод во граде Родня.

Каждое новое напоминание о распрях из-за власти, от которых напрасно гибли тысячи людей, толпа сопровождала словно бы тяжким эхом.

Толпа была накалена до предела. Люди били себя кулаками в грудь, размахивали хлудами и дубинами. Некоторые привязывали к палкам ножи, ещё не зная, что надо делать, но уже чувствуя, что так дальше не может продолжаться. В толпе шныряли полоцкие лазутчики. Для них сейчас было подходящее время. Один из воинов Стефана завопил, что половцы находятся в тридцати - сорока перестрелах от Киева. Это было последней каплей.

- Идём к князю! Пусть даёт коней и оружие!

- Сами побьём поганых, битый князь нам не надобен!

- Святослав Черниговский поведёт нас!

- Покличем в князья Всеслава Полоцкого! Был бы он с Изяславом, такого бы не случилось!

- Воеводу Коснячко - на расправу!

Толпа, вбирая в себя новые ручьи людей, хлынула в гору, ко двору воеводы Коснячко.

- На Коснячке вина за поражение. Он нам ответит. Он поганых на Русь пустил!

Но старший воевода, предупреждённый о вече, скрылся. Толпа в щепки разнесла ограду его двора и направилась на подворье умершего Брячеслава Изяславича.

Тут начали советоваться, что делать дальше. Одни хотели сначала идти к князю, требовать оружия и конец для битвы с половцами. Они называли своим воеводой Славяту. Другие кричали, что надо снаряжать гонцов в Чернигов к Святославу. Полочане же старались кричать громче всех, что в первую очередь надо освободить из поруба Всеслава и провозгласить его киевским князем.

Толпа разделилась. Один её рукав, к которому присоединились некоторые бояре и отроки, понёсся к порубу, где был заключён полоцкий князь. Большая часть устремилась к княжьему дворцу. Впереди быстро шагал Славята...

2

Сквозь толпу к Славяте пробрался Изяслав. Ему казалось, что староста увидит его в кожемякской одежде, обрадуется и воскликнет: "А я ли не говорил - Пустодвор от нас ушёл, к нам вернётся!" И все наперебой начнут сочувственно расспрашивать бывшего воина.

Взгляд Славяты остановился на отроке и помрачнел. Кожемяка схватил его за руку, заставил идти между собой и Верникраем, спросил:

- Зачем прибег? Князь подослал?

Изяслав вздрогнул, повернул бледное лицо к Верникраю, словно ища поддержки. Тот отвёл взгляд:

- Тяжко тебе. Знаю. А только довериться такому, как ты, не можем. Кривое веретено не надёжа.

- От своих ушёл, а бояре не приняли, - проговорил Славята. - В дебрях среди зверей и то один ряд установлен: волк среди волков живёт, лиса среди лисиц, заяц среди зайцев. А каково зайцу среди волков, а волку среди лисиц? Понял? Вот откуда мука твоя. У каждого среди людей - одно место, под каждого одно заветное седло подогнано. Найди его - с коня не свалишься...

Изяслав смотрел на него, ожидал: может, "кожемякский князь" смягчится. Но Славята отвечал за успех дела перед кожемяками, а в Изяславе не был уверен.

- Прощай, - не взглянув на отрока, сказал Славята. - Приходи после, когда буря утихнет.

Изяслав поспешно выбрался из толпы, быстро зашагал по кривым улицам. Одно чувство сжимало сердце - обида. Как же это получилось, что он изгнан, что никому не нужен? Почему остался одиноким, без друзей, родных, подруги, без места среди людей? Одни погибли в битвах, других он сам оттолкнул от себя, третьи, как Верникрай, отреклись от него. Будь проклято солнце, и небо, и жизнь - жизнь бездомного пса! Он зашагал ещё быстрее, он почти бежал. Почему одни имеют всё, а у других - только мука одиночества? О милосердный Боже! Мы родимся для могилы - из земли и для земли. Мы живём в непотребстве, болезнях и горестях. Так почему это медленное умирание называют жизнью?

В нём закипал протест против судьбы, против Бога, как и тогда, после смерти матери. Он стиснул пальцы, словно бросался в битву против неодолимого врага. Неотвязная мысль грызла мозг - почему? Почему так случилось?

Невольно вспомнились слова Славяты: "От своих ушёл, а бояре не приняли..." Значит, тот день, когда он спас жизнь Ярославичу, и был началом его мучений? День, в который будто бы начали сбываться его мечты. Во всяком случае, так ему тогда казалось. Но когда он достиг того, о чём мечтал в детстве, к чему стремился, то увидел, что за яркими одеждами скрываются подлые души, за блеском прячется коварство, золотом прикрывают предательство. Нет, не туда он пошёл, и не с теми. "Заяц среди волков". Да и не просто волков. Теперь он знал, что поверх своей у них чужие шкуры надеты. У одного - овечья, у другого - львиная... Один слабым прикидывается, другой - слабый - хочет казаться сильным. Пока разберёшься, кто во что рядится, тебя или загрызут, или оседлают. "Подлее и коварнее властолюбцев нет никого на свете, - думает отрок. - Волк и тот, когда насытится, не нападает, а эти насытиться не могут. Они нападают всегда на всех и друг на друга. Если бы можно было вернуть минувшее! Перво-наперво пожелал бы я, чтобы того дня не было вовсе!"

- День добрый! - послышалось приветствие.

Оно прозвучало внезапно, и смысл его был таким странным, что Изяслав остановился, глядя на встречного.

Это был лекарь Мак. Он вышел из своего дома, мимо которого как раз проходил Изяслав. Мак быстро взглянул на холщовую рубаху бывшего воина и мягко спросил:

- Куда идёшь?

Изяслав не мог противиться желанию хоть кому-нибудь рассказать о своём горе:

- Один я остался, один! Понимаешь, лечец?