Алексей Разин - Изяслав

• Название: Изяслав
• Автор: Алексей Разин
• Издательство: Армада
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-7632-0039-x

Произведения, включённые в этот том, рассказывают о Древней Руси периода княжения Изяслава; об изгнании его киевлянами с великокняжеского престола и возвращении в Киев с помощью польского короля Болеслава II ("Изгнание Изяслава", "Изяслав-скиталец", "Ha Красном дворе").

---

Остальные ребятишки, нестерпимо завидуя рассказчику, не могли удержаться от соблазна вставить несколько слов.

Дружинник, хохоча во всю глотку, опять полез на сторожевую башню, смерды, ахая и удивляясь, пошли своей дорогой, а кузнец и гончар перекинулись несколькими словами:

- Много добра, утвари и скота нахватал, вот из него и прёт. Пила бы пиявка ещё, да залубенело брюшко.

- А может быть, и впрямь его осенила благодать?

- Может, и так. Да только повелось: вначале согрешит, потом уж замаливает.

Между тем Ложка углублялся всё дальше в дебри. Он достиг тех мест, где начинались печеры. Тут невдалеке монахи и присланные князем градоделы строили церковь. Ложка присмотрелся к строителям, стараясь определить, к кому из них обратиться с расспросами. Он выбрал низенького тихонького человека со впалой грудью, работавшего, однако, с прилежанием, и тронул его за рукав:

- Брате, игумен мне надобен, Феодосий.

Монах отряхнул руки, повернулся. Кроткие серые глаза словно бы заглянули в душу Ложке, и, осенённый внезапной догадкой, бывший купец упал на колени и воскликнул:

- Прости мя, ока слепого и нога хромого! Не признал тебя, Феодосий. Из тьмы пришёл к тебе за светом.

Он протянул игумену мешок с гривнами:

- Даю на монастырь. Не прогони раба.

Феодосий ласково посмотрел на Ложку, велел коленопреклонённому встать. Он сказал, что Господь завещал принимать всякого идущего к нему. Расспросил о прежних мирских утехах Ложки, о совращавших его бесах, тяжело вздохнул.

Игумен спросил, какое имя дали Ложке при крещении, знаком ли с уставом черноризцев, какой подвиг желает совершить во славу Господа. Услышав ответ, молвил:

- Нет больше купца Ложки. Есть брат Афанасий.

И монахи подхватили:

- Живи с нами, брате Афанасий!

Брат Афанасий, бывший купец Ложка, со слезами умиления расцеловался со всей братией и последовал за игуменом в печеры. Проходя мимо одной из них, Феодосий поклонился в её сторону, проговорил:

- Мир тебе, брате!

- Кто там? - спросил Афанасий, указывая на печеру.

- Святой старец Антоний, принёсший в Киев благословение с Афонской горы.

Они вошли в длинное подземелье. Феодосий беспрестанно кланялся то в одну сторону, то в другую. Тут находились в затворах черноризцы-подвижники. Молитвой, постом, бдением они боролись с мирскими соблазнами. Изнуряли плоть.

Был тут и старец Демьян, такой постник, что, кроме хлеба и воды, не вкушал ничего уже долгие годы, и Иеремия, помнивший крещение Русской земли, "предсказатель грядущего". Находились и такие, что просили закопать себя по пояс в землю и так проводили в молитве дни свои, заживо съедаемые червями. Были тут исступлённые и тёмные люди, но иногда и мудрые переписчики, и летописцы, поведавшие потомкам историю Русской земли. Тут стонали немощные, сумасшедшие, но отсюда выходили и философы.

К одному из затворников Феодосий привёл Ложку. Облобызались. Игумен хотел было дать затворнику свечу, но тот отказался: он будет подвижничать в темноте. Богу везде светло. Ложка вошёл в печеру и с помощью игумена завалил вход камнями, оставив узкое отверстие, сквозь которое можно было бы брать воду и пищу. Ибо даже всесильный Господь не может напитать одним духом святым своего раба. Когда каменная стена закрыла затворника в печере, игумен Феодосий вытер мозолистые ладони, перекрестился и пошёл, шепча: "Нет конца силе твоей, Господи!" Он сладостно думал о том, что власть Господа и его верных слуг, печерских черноризцев, признали все - и бояре, и простые люди. Вот два дня тому назад прискакал сын боярина Иоанна, Варлаам. Он сорвал с себя нашейную золотую гривну, плащ, протянул монахам поводья своего коня и сказал:

- Отдаю на монастырь. Ведаю слово Божье: "Легче верблюду сквозь игольное ушко пройти, нежели богатому в царство небесное войти".

Разгневанный отец Варлаама, боярин Иоанн, побежал к князю. Богобоязненный Изяслав на этот раз залютовал. Он хотел назначить Варлаама сотским. Князь пригрозил раскопать печеры и заточить монахов в поруб[50]. Особенно разозлился Ярославич на летописца Никона, посланного Феодосием увещевать его. Княгиня едва утихомирила мужа: "Они о твоём же благе пекутся".

"Всё кончилось миром, - думает игумен. - А сегодня случилось иное чудо - не стало купца Ложки, блудодея и пьяницы, и родился подвижник брат Афанасий. Воистину нет конца силе Твоей, Господи!"

2

Чьи-то дюжие руки схватили Феодосия за ворот рясы, затрясли, замотали из стороны в сторону. Голова игумена едва не оторвалась от шеи. А над самым ухом грохотал яростный бас:

- Игуменский сан на тебе, а обычаем похабен! Ангельский на себе имеешь образ, а лисий нрав!

Феодосий закрыл затуманившиеся глаза и раскрыл их лишь тогда, когда его перестали трясти. Он увидел перед собой налитое кровью багровое лицо Иоанна.

- Я тебе сто раз поклонюсь, колымагу добра привезу! - орал боярин. Но в мои дела не лезь, не тронь сына!

За Иоанном стояло несколько воинов. Среди них был и Изяслав. Он замирал от ужаса, видя, как боярин трясёт святого отца. Он ожидал, что сейчас расколются небеса, извергнут молнию. Но небо было по-прежнему ясным.

Иоанн требовал выдачи сына. Феодосий даже под угрозой смерти держался твёрдо: он обязан принимать всякого, кто пришёл служить Господу.

Разъярённый боярин кивнул дружинникам и, с силой оттолкнув Феодосия, бросился на монахов. Он бил их плетью по головам и спинам, молотил тяжёлыми кулаками. Он горланил, что перебьёт всё святое стадо, если ему не выдадут Варлаама. Убедившись, что монахи не покорятся, боярин с воинами ворвались в подземелье.

Изяслав-отрок не мог ослушаться боярина. Он готовился к смерти, уверенный, что Бог защитит свою обитель. Лоб отрока покрылся холодным потом, когда Изяслав увидел, как Иоанн вломился в одну из печер, а воины разбросали стену. Варлаам упирался, плакал, проклинал. Боярин содрал с него чёрную рясу, приказал воинам одеть сына в светлые златотканые одежды. Варлаам сбросил расшитый плащ и снова завернулся в рясу. Иоанн сбил сына с ног, отроки скрутили Варлааму руки и вновь переодели его. Молодого боярина волокли из печеры, а он вопил:

- Господи, порази их, яко поганых. Господи, порази их!..

У Изяслава задрожали колени. Теперь-то грянет гром. Вот-вот разверзнутся небеса. Но проходили мгновения... минуты... а святотатцы живы. Неужели Господь не защитит свой дом?

Игумен Феодосий, почёсывая огромную шишку на лбу, с горечью и гневом смотрел вослед боярину, увозящему сына. Нет, бояре не признают никакой другой власти, кроме своей. Они погрязли в высокомерии и не хотят служить Господу. Они желают, чтобы Господь служил им.

Феодосий не роптал вслух. Князь - глава, поставленная Господом над боярами. Бояре и прочие знатные мужи - господа простым людям. Князь разгневается - отберёт у монастыря землю и печеры. Бояре разгневаются побьют монахов. Для них черноризцы - слуги.

"Но простые люди чтут Бога и Его рабов - монахов, - с умилением думал Феодосий. - Простая чадь - стадо наше. Ибо то - земля, и в неё упали зерна смирения".

3

Феодосий родился в городе Василёве. Отец его был знатным мужем, На принадлежащих ему землях трудились два десятка холопов. Феодосий рос тихим, болезненным, мечтательным. Сверстники шумно играли на улице в "дружинников и поганых". Здоровье не позволяло ему участвовать в их быстрых играх. Он завидовал сверстникам. А они со временем заподозрили Феодосия в нежелании водиться с ними, стали относиться к нему неприязненно. Постепенно он научился платить им тем же. Всё больше и больше овладевала Феодосием грусть. Для мечтаний и раздумий у него было слишком много времени. Мир виделся ему в серых и чёрных красках. Он стал размышлять.

Яркие краски и блеск мальчик встретил в церкви, куда часто ходил с родителями. Вначале церковная служба поразила его внешним великолепием. Сколько золота! Как сладко поют деместники[51]! Какие одежды у служителей! Ему бы такие!

Он пристрастился к церкви. Это было единственное место, где Феодосий чувствовал себя спокойно, где его никто не укорял, не бил. Тут не смеялись над его болезненностью и всем нравилась его тихость.

Однажды он увидел у церкви огромную толпу. Сколько ни приподнимался Феодосий на цыпочки, за головами ничего не мог разглядеть. Но вот люди почтительно расступились, пропустив в церковь бедно одетого человека в лаптях-каликах. Это был странствующий монах, произведённый людской молвой в святые. Феодосий удивился: такого почитает столько людей? Он начал мечтать о том, как бы поразились его сверстники, если бы он пришёл к ним, одетый в рубище, и стал распевать псалмы, как покорились бы ему и прислушивались к каждому его слову. И ведь для того, чтобы стать Божьим слугой, не обязательно крепкое здоровье. Сей жребий доступен и калеке. У Бога для праведных места много.