Денис Абсентис - Злая корча. Книга 1. Невидимый огонь смерти

• Название: Злая корча. Книга 1. Невидимый огонь смерти
• Автор: Денис Абсентис
• Издательство: Ora & Co Publishing
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-616-90718-3-9

Связаны ли древние элевсинские мистерии с афинской чумой? Что именно помогло разбогатеть тамплиерам? Изображен ли демон на Изенхеймском алтаре? Спасал ли паломников путь святого Иакова или же был Дорогой Смерти? Какие «невидимые бесы» напали на Полоцк? Откуда взялись лютые крокодилы в русской летописи? Что делает загадочная ведьма на гравюре из трактата Молитора? Почему на Руси боялись росы святого Ферапонта? Инквизиторы верили, что ведьмы крадут половые члены и селят их в гнезда на деревьях, а отрывает члены лично дьявол. Считали ли русские скопцы, что члены, наоборот, отрывает сам Господь? С кем выходила на драку баба Яга? Чем объясняются эпидемии одержимости в монастырях в XVI–XVII вв? Что влияло на популярность галлюциногенной мандрагоры? Почему серьезная охота на ведьм и оборотней началась только в XVI веке? Что спровоцировало Великую Французскую революцию? Какую роль сыграл в этих и многих других событиях скромный грибок, из которого в XX веке был синтезирован знаменитый психоделик ЛСД?

---

Выкидыши, происходящие в реальности от той же спорыньи, по утверждениям инквизиторов, тоже, естественно, производят зловредные ведьмы: «Не прибегая к обману чувств, они производят также выкидыши, если зачатия не удалось им предотвратить».

Только однажды инквизиторы проговариваются: «Как половое бессилие мужчин, так и неспособность женщин к деторождению могут, конечно, происходить от естественных причин, вследствие принятия известных трав или других снадобий», но даже не рассматривают этот вопрос, в следующей же фразе сразу переходя к каннибализму:

Мы же будем здесь говорить о неоспоримых данных пожирания ведьмами младенцев, чего даже и звери, за исключением волков, не делают. Инквизитор из Комо рассказывал нам, что он был раз приглашен жителями графства Барби для инквизиции вследствие следующего события. Некто, узнав о таинственном похищении своего ребенка из колыбели, стал искать преступников и напал ночью на собрание женщин, на котором он увидел, как убили мальчика и как присутствующие пили его кровь и пожирали его тело. Поэтому указанный инквизитор в прошедшем году предал костру 41 ведьму[427].

И вот здесь стоит отметить типичный симптом «волчьего голода» при эрготизме, упоминаемый практически во всех работах о спорынье как XIX, так и XX века. Поэтому нам сегодня трудно сказать, просто выдумка ли этот случай, или в данном случае был психоз у конкретного жителя Барби, или же он действительно столкнулся с группой эрготиков-каннибалов, приняв их, естественно, за поклонников дьявола. Последнее, очевидно, тоже случалось, подобно тому, как среди многочисленных случаев ликантропии могли попадаться и ликантропы реальные. А вот в том, что инквизитор воспользовался ситуацией и сжег ведьм, сомнений мало. Занятие это выгодное, и рано или поздно клир должен был это осознать. Он со временем и осознает. Но только воспользоваться таким положением дел удастся не всем. Некоторые, вместо того, чтобы разбогатеть, сами попадут на костер, ибо ситуация опять выйдет из-под контроля.

Глава 20 Тиара папы Иннокентия

Если же приидет Сын Человеческий к престолу славы нашей, пусть привратник прежде спросит его: «Друг, зачем же ты пришел?» А если Он будет продолжать стучаться в двери твои, не давая тебе ничего, выкинь его во тьму внешнюю, где плач и скрежет зубовный.

Evangelium secundum Marcas Argenti, XII век

Сатирическое «Евангелие от Марки Серебра» XII века, сохранившееся в 16 вариантах, жестко издевалось над тем, что в Риме только деньги имеют значение. Но вряд ли его анонимные авторы могли предположить, что затем все станет еще хуже. Сам вопрос неправедности папского богатства будет проработан и закрыт папой Иоанном XXII: буллой 1321 года он запретит споры о том, как относился Христос к вопросам нищеты и частной собственности, а в 1323 году будет объявлено, что всякого рода ссылки на Библию с целью «идеализировать» нищету и бедность являются ересью. В подтверждение своей серьезности папа сжигал живыми за ересь францисканцев, которые в абсолютной бедности видели подражание Христу и апостолам. Как писал современник папы Маттео Виллани, свою страсть к накопительству Иоанн вполне удовлетворил:

Всего ему удалось накопить восемнадцать миллионов флоринов звонкой монетой и шесть миллионов в драгоценностях. Как говорили в миру, в этом имели возможность убедиться Климент VI и графиня Туренская, приносившая за пазухой прошения и обнажавшая грудь для вручения их святому отцу, великому охотнику и птицелову, проводившему дни в светских утехах. Курия же была настолько развращена симонией, что бенефиции доставались благодаря святокупству или связям с кардиналами и светскими сановниками только недостойным и испорченным клирикам, а добропорядочных и честных отвергали с позором и хулой[428].

Но хотя Иоанн и отличался крайним суеверием, жестокостью, нетерпимостью и больше всего боялся колдовства, ведьмам тогда еще особо не доставалось. Для них все серьезно изменится только пару сотен лет спустя. Не изменится только страсть многих пап к наживе.

Инквизиторы вроде Генриха Крамера могут казаться нам маньяками и безумцами, но они четко выполняли поставленную перед ними задачу. За дискурсом тотального психоза «Молота ведьм» и последующих демонологических трактатов маячит зловещая фигура папы Иннокентия VIII, развязавшего массовую охоту на ведьм всего лишь для очередного церковного бизнеса. Иннокентий, в миру — генуэзец Джамбаттиста Чибо, был вовсе не псих и вполне рационален. Сам он, конечно, ни в каких ведьм не верил. Множество своих любовниц он вряд ли считал суккубами, а своих многочисленных детишек — порождениями сатаны. Хотя папа и любил пошутить, что его дети от дьявола.

В Риме говорили: он «настоящий папа» Рима (так как улицы столицы мира кишат его детьми, и он усердно заселяет землю), «Иннокентий VIII породил восемь мальчиков и столько же девочек», «наконец появился папа, имеющий право именоваться отцом Рима». Сам он цинично и грубо заявлял о себе, что бог не велит ему иметь детей, зато дьявол послал ему много «племянников», «непотов» — названия, под которыми нередко скрывались внебрачные дети римских пап. Впрочем, Иннокентий не скрывал своего отцовства и с большой пышностью, торжественно отпраздновал свадьбу своей дочери Теодорины, положив тем начало официальному признанию потомства у римского папы. Теодорина открыто принимала участие в делах курии и нередко своим вмешательством определяла то или иное решение важнейших вопросов. Она вышла замуж за неаполитанского короля, чтобы положить конец старой борьбе между Неаполем и Римом[429].

В конце 1484 года у Иннокентия VIII накопилось много проблем. Он только несколько месяцев назад избран папой, а средств в курии его предшественник Сикст IV, конечно, не оставил — у того тоже было пятнадцать «непотов», из которых он возвел в кардинальское достоинство пятерых, а десяти другим организовал высокие церковные должности. Когда Сикст IV умер, в Риме начался погром. Народ громил его земляков-генуэзцев, пользовавшихся расположением папы. По городу искали генуэзцев, чтобы излить на них злобу, накопившуюся за полтора десятилетия папства Сикста. Шли демонстрации, во многих местах красовалась надпись: «Радуйся, Нерон, даже тебя в порочности превзошел Сикст». Наследство, доставшееся новому папе, заключалось в «надгробных словах» его предшественнику, появившихся на цоколе прикрепленного к дворцу прении мраморного фрагмента: «Наконец, Сикст, ты труп. Пусть все распутники и развратники, сводники, притоны и кабаки оденутся в траур». Бизнес Иннокентию предстояло начинать с нуля. К тому же он сильно потратился на подкуп голосов во время своих выборов на папскую должность. Если что и досталось ему от Сикста — то это дорогая тиара, символ папской власти, тройная корона стоимостью 100 тысяч дукатов. Иннокентий ее тут же заложил (знакомый, впрочем, ход: папа Григорий XII, проигравший много денег в азартные игры, начинал свой понтификат точно также, заложив за 6000 золотых флоринов тиару флорентийскому купцу[430]) и стал думать, как быстрее добыть денег и расплатиться по процентам. Все же он мог поблагодарить Сикста за некоторые нововведения, дающие прибыль курии. Не так уж задолго до того папа Пий II для соблюдения внешних приличий вынужден был издать специальную буллу, запрещавшую лицам духовного звания содержать публичные дома, кабаки и игорные дома. Сикста IV приличия волновали меньше всего, и он стал лицензировать бордели (это давало 20–30 тыс. дукатов в год), ввел специальный налог на любовниц священников и распространил продажу бессрочных индульгенций на мертвецов. Но для Иннокентия этого было недостаточно. Можно было бы повторить удачный опыт Сикста IV с введением инквизиции в Испании. Но испанский опыт требовалось улучшить — инквизиция Испании не подчинялась папе напрямую, что плохо сказывалось на доходах Римской курии, так как большая часть «выручки» попадала в королевскую казну. Новый папа оказался достойным приемником Сикста и решил добиться успеха в Германии. Это было не так просто. Папы, подобно пиявкам, присосались к Германии еще во время «Авиньонского пленения».

Папство особенно давило на Германию, выжимая из нее все соки, чтобы компенсировать потери, понесенные им в Италии, Франции и Англии. Эта усилившаяся эксплуатация папством вызывала глубокое народное недовольство в Германии. Даже в монастырях чувствовалось озлобление против «авиньонца» на почве его постоянных денежных требований. Неудивительно поэтому, что папа быстро терял свой авторитет в Германии[431].

Во второй половине XV века сопротивление фискальному давлению папства стало еще больше усиливаться. Местный клир, озабоченный собственными денежными интересами, вовсе не желал делиться с папой сверх меры и серьезно препятствовал операциям инквизиторов. К тому же местное духовенство и светские правители зачастую искренне не верили в ведьм. И даже народ не особо верил. То есть в ведьм-то, конечно, верил, а вот в то, что их необходимо с конфискацией имущества сжигать во славу Господа — нет.