Денис Абсентис - Злая корча. Книга 1. Невидимый огонь смерти

• Название: Злая корча. Книга 1. Невидимый огонь смерти
• Автор: Денис Абсентис
• Издательство: Ora & Co Publishing
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-616-90718-3-9

Связаны ли древние элевсинские мистерии с афинской чумой? Что именно помогло разбогатеть тамплиерам? Изображен ли демон на Изенхеймском алтаре? Спасал ли паломников путь святого Иакова или же был Дорогой Смерти? Какие «невидимые бесы» напали на Полоцк? Откуда взялись лютые крокодилы в русской летописи? Что делает загадочная ведьма на гравюре из трактата Молитора? Почему на Руси боялись росы святого Ферапонта? Инквизиторы верили, что ведьмы крадут половые члены и селят их в гнезда на деревьях, а отрывает члены лично дьявол. Считали ли русские скопцы, что члены, наоборот, отрывает сам Господь? С кем выходила на драку баба Яга? Чем объясняются эпидемии одержимости в монастырях в XVI–XVII вв? Что влияло на популярность галлюциногенной мандрагоры? Почему серьезная охота на ведьм и оборотней началась только в XVI веке? Что спровоцировало Великую Французскую революцию? Какую роль сыграл в этих и многих других событиях скромный грибок, из которого в XX веке был синтезирован знаменитый психоделик ЛСД?

---

В действительности «дьявол» скрывался в другом — мандрагора, как представитель пасленовых, содержит несколько ядовитых, но и психоактивных алкалоидов (атропин, гиосциамин, мандрагорин, скополамин), которые могут вызывать галлюцинации и глубокие изменения состояния сознания. По фармакологической активности экстракты корней мандрагоры близки к белладонне, белене, дурману. Непоправимый вред, который может быть результатом употребления мандрагоры: потеря памяти, когнитивные нарушения.

Атропин и скополамин являются веществами, блокирующими ацетилхолиновые рецепторы в мозге. Хотя в низких дозах их используют в медицинских целях, в высоких дозах они обладают галлюциногенным эффектом. Их можно найти во многих растениях, произрастающих по всему миру, они имеют длительную историю употребления. Несколько веков до н. э. растения, содержащие скополамин, употреблялись древними греками в процессе гадания в Дельфах. В средние века из них варили свои снадобья знахари. Такие растения как белладонна, мандрагора, белена, произрастающие в Европе, а также представители рода дурмана, произрастающие в Америке, едят из-за их галлюциногенных свойств. Хотя теперь эти вещества не употребляются знахарями, по-видимому, они продолжают входить в состав порошка, делающего из человека зомби на Гаити[385].

Тем не менее в Европе также считалось, что мандрагора может помогать от одержимости. Полагали, что сок мандрагоры — лучшее средство от демонов и дьявола, если данные сущности вселились в человека. Это противоречие в восприятии мандрагоры обычно остается незамеченным, но для нас оно интересно. Если мы знаем, что под действием спорыньи «дьявол» вселялся в человека — ведь все болезни от бесов, да и поведение больного, психозы и галлюцинации сомнений в этом не оставляли — то могла ли помогать от такой «одержимости» мандрагора? Могла ли она затушить огонь святого Антония и остановить пляски Витта? Да, она могла облегчить физические страдания от отравления спорыньей. Малоизвестно, но именно мандрагора служила средством борьбы с эрготизмом. Этим, отчасти, и можно объяснить ее популярность в Европе. Возможно, оторванные кисти рук на изображении мандрагоры из Аугсбургского травника XVI века (1520–1530 гг., Библиотека федеральной земли Бавария) как раз и намекают на отвалившиеся от эрготизма члены. Впрочем, эти руки могут оказаться просто изображением так называемой «руки славы» — отрезанной руки преступника. Из таких рук в средние века изготовляли магические воровские свечи с жиром того же преступника и фитилем из его же волос. Но эти моменты могут оказаться и взаимосвязанными — французская «рука славы», la main de gloire — это и есть искаженное la mandragore. А руки в те времена не только отрубали — от «огненной чумы» они отваливались сами.

Диксон пишет, что для лечения огня св. Антония тогда применялось лекарство, включающее 2/3 смертельной дозы (50–200 мг) мандрагоры, «сильного наркотика и обезболивающего средства, которое также имеет сосудорасширяющие свойства». Алкалоиды содержатся и в плодах, и в корне мандрагоры. Вино из мандрагоры использовалось, чтобы облегчить симптомы святого огня, а также подготовить пациентов к операции. И это, фактически, срабатывало. Но проблема с мандрагорой как раз состояла в том, что она является галлюциногеном еще более сильным, чем спорынья. Получается, что уже галлюцинирующим пациентам давали еще больше галлюциногена[386].

Более чем вероятно, что мандрагора и есть то таинственное снадобье, которое использовали антониты для борьбы со «священным огнем», и состав которого считается утерянным. Но утеря этого рецепта, о котором много пишут врачи и историки — практически миф, ибо и в XX веке с эрготизмом по-прежнему продолжали бороться все тем же скополамином, который входит в состав алкалоидов мандрагоры. «При конвульсивной форме применяются противосудорожные средства (хлоралгидрат, скополамин)», — сообщает нам советская Большая медицинская энциклопедия[387]. Собственно, скополамин и сегодня иногда применяют в психиатрической практике в качестве успокаивающего средства, а в неврологической — для лечения паркинсонизма. Противопоказания к его применению есть в любом медицинском справочнике — отмечается, что необходимо учитывать весьма широкое различие в индивидуальной чувствительности к скополамину: относительно часто обычные дозы вызывают не успокоение, а возбуждение, галлюцинации и другие побочные явления, а «пожилым скополамин назначают с большой осторожностью из-за опасности развития психоза»[388].

Голландские врачи, авторы статьи «История алкалоидов спорыньи», утверждают, что сок яблока мандрагоры также использовался для обезболивания, но передозировки часто вызвали преждевременную смерть, отсюда и прозвище «яблоко дьявола». Сок содержал два алкалоида, те же, что и в белладонне, гиосциамин и гиосцин с парасимпатическими свойствами мидриаза (расширения зрачка) и брадикардией, но также и с визуальными галлюцинациями, особенно чувством полета[389]. Так что ведьмы в средние века «летали» далеко не только из-за спорыньи, но и из-за лечебного средства против нее же.

«Священный огонь», несомненно, рассматривался как очень горячая болезнь, поддающаяся лечению охлаждающими эликсирами, такими как вино с редкими и дорогостоящими компонентами, рыбой и водой, чертополохом, яблоком или корнем мандрагоры… Поэтому больные эрготизмом дважды попадали под воздействие галлюцинаций: сначала от алкалоидов спорыньи, а затем от алкалоидов мандрагоры[390].

Применение мандрагоры против огня святого Антония было вполне оправдано для физического аспекта ее действия, ибо настой мандрагоры, действительно, оказывает сосудорасширяющее действие, противоположное действию алкалоидов спорыньи. Но с галлюциногенными свойствами ситуация складывалась точно наоборот. Тут вместо выбивания клина клином или лечения подобного подобным, как, возможно, считали средневековые «гомеопаты», происходило многократное увеличение галлюциногенного действия алкалоидов спорыньи, хотя сама по себе в малых дозах мандрагора иногда могла уменьшать страх и депрессии. В большой, наоборот, их увеличивала.

Надо заметить, что другие ордены и священники, вероятно, либо тайны мандрагоры не знали, либо же хранили ее и боролись с распространением знания подобно тому, как в Греции преследовалось несанкционированное владение снадобьем элевсинских мистерий. Борьба с использованием мандрагоры была вызвана в основном тем, что она входила в число часто упоминаемых в «колдовских» рецептах средневековья снадобий. Хейзинга пишет о проповедях против мандрагоры, отделяя их от дискурса охоты на ведьм:

Вне жуткой сферы преследований ведьм Церковь боролась с суевериями, прибегая к средствам целительным и умеренным. Проповедник брат Ришар велит своим слушателям принести и сжечь «madagoires» (корни мандрагоры, альраунов)[391].

Но не была ли эта борьба с мандрагорой как раз одним из аспектов преследования ведьм? Возможно, что ведьмы, изготовляя свои «колдовские мази», часто вовсе не стремились получить наркотическое зелье, как считается, а всего лишь изготовляли «противоядие» против спорыньи, нарушая тем самым монополию ордена святого Антония на излечение болезни и лишая антонитов (соответственно, и папу) серьезной прибыли от пожертвований вылечившихся и от завещаемого имущества умирающих пациентов.

Уже к XV в. мандрагора исчезла из европейских аптек и стала настоящей редкостью. Все чаще стали появляться подделки: из корней других растений подбирали похожих на маленьких человечков. В их «голову» вставляли зерна проса или ячменя и закапывали во влажный песок. После того, как зерна прорастали, и голова такого корня покрывалась «волосами» зеленого цвета, форма его приобретала еще большее сходство с фигурой человека. Такие фигурки наряжали в яркие одежды и продавали на рынке за большие деньги под видом корня мандрагоры, который использовали в магическом врачевании[392].

Можно предположить, что одним из факторов охоты на ведьм могло быть и такое рациональное зерно: мандрагора не перестала расти на юге, но ее стало опасно продавать открыто. Тайна бальзама св. Антония не потерялась, как обычно считается (забыть рецепт одновременно в четырех сотнях госпиталей ордена невозможно) — она просто перестала быть тайной. У антонитов появились конкуренты в лице колдуний-знахарок. Во всяком случае, встречались обвинения ведьм непосредственно во владении мандрагорой. Находились ли под действием веществ сами судьи, на полном серьезе разбирающие подобные обвинения, или это просто особенности ментальности того времени, или же поддержка монополии — вопрос открытый:

Ответ я нашел в печальной истории процессов над ведьмами; в июне 1603 года парижский парламент приговорил к смерти женщину по имени Маргарита Буше. Против нее было выдвинуто обвинение, что она содержала дьявольское существо, живую мандрагору, кормила и ухаживала за ней. Несчастная женщина под пытками созналась, что обвинение истинно, Мандрагору ей поручил ее прежний хозяин. Гнусный безобразный карлик, совсем как обезьянка…[393]