Юрий Лиманов - Святослав. Великий князь киевский

• Название: Святослав. Великий князь киевский
• Автор: Юрий Лиманов
• Издательство: Армада
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1997
• ISBN: 5-7632-0370-4

Роман современного писателя Ю. Лиманова переносит читателей в эпоху золотого века культуры Древней Руси, время правления Святослава Всеволодовича - последнего действительно великого князя Киевского.

---

Торговец мгновенно всё понял:

   — Если ты сейчас не можешь расплатиться, я поверю тебе в долг. Такой молодой, красивый, сильный и удачливый князь не захочет обмануть скромного торговца, которого знает весь Подол.

   — Я не хочу брать у тебя товар под простое обещание. А вдруг в первом же походе меня убьют? — Святослав сам не понял, как нашлись и почему так легко были произнесены эти слова.

   — Я готов рискнуть, мой князь. Твой отец всегда отдаёт долги.

   — Значит, ты меня знаешь?

   — Кто на Подоле не знает сына великого князя! Мы были бы никчёмными торговцами, если бы не знали твоей милости.

Княжич промолчал.

   — Для кого тебе нужен подарок?

   — А я было подумал, ты всё на свете знаешь, — усмехнулся княжич.

Торговец не растерялся:

   — Для самой красивой златоволосой девушки на Днепре. — При этом он принялся проворно снимать со шнурка кольца, чтобы достать выбранные Святославом колты.

   — Но мы так и не договорились о плате.

   — Я же сказал, милостивый князь, что согласен рисковать и ждать. Я открою тебе секрет своей готовности к риску: когда у тебя появятся гривны, ты заплатишь мне не торгуясь, столько, сколько я запрошу, и я возмещу всё — и риск, и время ожидания! — Торговец широко улыбнулся.

«Его игра — честность и откровенность, — подумал княжич. — А что, если я тоже сыграю на откровенности?»

Он покрутил колты в руках, любуясь тонкой работой, и сказал доверительно:

   — У меня действительно нет ни ногаты[23]. А я хотел бы купить для той златоволосой девушки ещё и сафьяновые босовики и синий плащ и фибулу к нему. Может ли твоя готовность к риску зайти так далеко, что ты одолжишь мне серебра под божеские резы?

   — Я бы мог это сделать, но не стану, потому что, если об этом узнают менялы, меня сживут со свету.

   — А где их найти, менял? — быстро спросил княжич, нарушая им же самим затеянную неторопливую игру.

Купец хитро улыбнулся, хлопнул в ладоши, и тотчас появился мальчишка лет десяти.

   — Проводи князя к дяде Якиму, скажи, от меня. — Торговец поклонился княжичу и добавил: — Сказал бы прямо, князь, чего тeбe надобно, я сразу бы и посоветовал, к кому обратиться.

   — Но я обязательно куплю у тебя эти колты, — заверил смущённый Святослав.

   — Конечно, князь, буду счастлив. Я всегда здесь, на Подоле, и всегда к твоим услугам...

Мальчишка провёл княжича в расположенную невдалеке такую же по внешнему виду лавку, с тем только отличием, что хозяин её ничего не предлагал, а сидел на ларе и крутил в руках золотой ромейский динарий. Святослав уже видел таких вот странных лавочников, но не догадывался, какой товар они предлагают. Оказалось так просто — деньги.

Он поздоровался и вошёл в лавку. Мальчишка сказал несколько слов хозяину и убежал.

   — Я рад служить высокочтимому князю, — приветствовал его с поклоном меняла.

По его выговору княжич решил, что перед ним уроженец Византии, а может быть, Булгарии.

   — Мне нужны гривны, — прямо объявил он о цели своего визита и взглянул в лицо менялы.

Чёрные, чуть на выкате глаза под такими же чёрными густыми бровями смотрели вдумчиво, словно взвешивали и оценивали возможности посетителя.

   — А сюда и приходят только те, кому нужны деньги, — сказал наконец Яким и приоткрыл тяжёлую ковровую завесу в соседнюю комнатушку.

Княжич вошёл и огляделся: пол, устланный коврами, длинные, как скатанный походный шатёр, шёлковые подушки, низенький столик с огромным плетёным блюдом, полным фруктов.

   — Ты грек, Яким? — спросил Святослав по-гречески.

Яким поклонился и ответил на греческом же языке:

   — Юный князь знает язык эллинов? Впрочем, зачем я спрашиваю? Мне известно, что многие архонты[24] в этой удивительной стране многоязычны. У вас странно соседствуют высочайшая культура и мудрость городских жителей с дикостью тех, кто живёт в степях.

   — В степях живут половцы.

   — Да, это мне известно. Ты спросил, не грек ли я. Нет. Я армянин. Ты слышал о таком народе?

   — Да. Вы живете в горах, где делают пурпур.

   — Ты прав. Он называется на нашем языке «вордан-кармир». Но это на исторической родине, а сам я не оттуда: мой род уже давно обосновался в Киликии, что расположена южнее Византии, на берегу моря. В Киев я приехал десять лет назад, — Яким перешёл на русский язык, — и полюбил вашу страну.

   — Почему?

   — Потому что, — Яким хитро улыбнулся, — у вас высокие резы и ваши девушки прекрасны — белотелы, синеоки и златоволосы. Моя жена из вашего племени. Садись, князь, откушай фруктов.

Яким взял маленький ножичек, быстро очистил персик, нарезал ломтями, воткнул острие ножа в самый большой кусок и подал его Святославу. Сам взял кусочек поменьше. Пока княжич ел, он наблюдал за ним, откусывая маленькие ломтики.

   — Теперь, — сказал он, когда персик был съеден, — мы можем поговорить о деле.

«Он составил мнение обо мне, — подумал княжич, — и, кажется, оно благоприятное».

   — Сколько серебра нужно твоей княжеской милости?

   — Скажу тебе откровенно: я сам не знаю.

Яким позволил себе улыбнуться. Он понял, что князь впервые здесь, на Подоле.

   — Ты у меня первый заёмщик, который не знает, сколько ему нужно.

   — Я могу с тобой говорить без утайки и быть уверенным, что ты никому не расскажешь? В моём деле тайна отношений с заёмщиком — главное, — с достоинством ответил Яким. — Я весь внимание, мой князь.

Святослав задумался: как назвать Неждану этому незнакомому человеку — любимой, любовницей или наложницей?

   — Есть одна девушка... — начал он неуверенно. — Она попала в дворню по кабальной записи. Я отпустил её на волю и хочу купить деревеньку, обустроить и подарить ей.

Яким несколько раз понимающе кивнул.

   — А деревенька у тебя на примете есть? — спросил он.

   — Нет ещё.

   — И как я могу догадаться, ты даже не знаешь, к кому обратиться в поисках подходящей?

   — Ты прав, Яким. Я зашёл в соседнюю лавку, хозяин направил меня к тебе. А больше я никого не знаю.

— Зато сына великого князя знают здесь всё. Это, с одной стороны, облегчает дело, с другой — усложняет. — Яким не заметил, как перешёл на греческий: видимо, ему было проще обсуждать сложные вопросы на этом языке, языке философов и торговцев. — Если милостивый архонт дозволит мне, я всё сделаю. Мне понадобится несколько дней, и я должен знать, где пожелает господин купить деревеньку.

   — Поблизости от дома отца, на Почайне, — сказал Святослав.

   — В каких пределах я могу тратить твои деньги, князь?

   — Свои деньги, — улыбнулся княжич.

   — Как только я их потрачу, они станут уже не моими, а твоими, ибо тебе придётся отдавать их мне, когда ты сядешь, — закончил он по-русски, — на стол.

   — Ты согласен ждать?

   — Ремесло менялы, в частности, состоит в том, чтобы ждать. Я жду — резы растут, а я тем временем читаю прекрасные книги на моём родном языке и на языке эллинов.

Я всегда буду рад принять тебя, милостивый архонт. Что же касается твоего дела, то я пришлю мальчишку...

   — Нет, — быстро сказал княжич. — Я буду наведываться сам. — И добавил: — Мне приятно разговаривать с тобой, Яким.

   — Спасибо за честь. И позволь сказать тебе: не думай о долге. Я верю в твою судьбу, она приведёт тебя на самую вершину славы и богатства. Ты ещё не прикоснулся сталью к своим щекам, но уже провёл дело со мною как умудрённый муж. Я поверил в тебя, архонт.

Святослав вышел. Чуть поодаль, у лавки торговца украшениями, стоял его конь, поматывая головой. Княжич легко вспрыгнул в седло. На его лице блуждала самодовольная улыбка.

Он проехал мимо церкви Святой Ирины, что у Золотых ворот, и радостное настроение испортилось: он так и не решил для себя, должен ли каяться в совершённом грехе прелюбодеяния и говорить на исповеди о Неждане. Воспитанный в христианской вере с пелёнок, он не подвергал сомнению её догматы. Но что-то в нём протестовало — не против таинства исповеди, а против всеохватности её. Он был ещё слишком молод, чтобы вступать в философско-теологические споры с самим с собой. Он просто не хотел пускать ни отца Игнатия, милого, умного, немного ленивого священника, ни тем более кого-либо другого в сокровенный мир своих чувств.

Святослав сделал выбор в пользу своего нежелания, и этот выбор во многом определил его будущее, как, впрочем, и некоторые другие поступки, совершённые в юности.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Яким ошибся только в одном: ему понадобилось не три, а пять дней, чтобы найти деревеньку, договориться и совершить купчую.