Шервуд Смит - Крепче цепей

• Название: Крепче цепей
• Автор: Шервуд Смит
• Издательство: ACT
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 5-237-04587-1

Это – мир борьбы, вечной, жестокой борьбы, где каждый – либо хищник, либо добыча. Это – океан космической тьмы с редкими островками жизни – планетами Империи Тысячи Солнц. Это – мир, в котором законный наследник престола ведет жестокую войну во имя поруганной справедливости. Он должен сражаться снова и снова. Сражаться, чтобы восстановить контроль над Имперским Флотом. Сражаться, чтобы спасти отца, томящегося на страшной планете-тюрьме. Сражаться, чтобы свергнуть с Трона Феникса воцарившегося узурпатора. Он знает – война будет длиться до его победы – или гибели. Ибо власть – сила, что держит крепче цепей...

---

Служба новостей хорошо потрудилась над тем, чтобы поддержать иллюзию его вечной молодости – и сопряженной с этим безответственности. Быть может, это входило в кампанию Семиона по дискредитации младшего брата?

– Ваше Высочество, – с поклоном произнесла Нг, – садитесь, прошу вас.

Последовал обычный ритуал обмена любезностями, в котором она старалась вести свою партию как можно искреннее. Как-никак, он сознательно отказался от всех своих привилегий – пришел к ней сам, вместо того чтобы потребовать передать всю информацию в его каюту, наскоро приспособленную под покои августейшего лица, а потом заставить ее, Нг, ждать, сколько сочтет нужным.

Его брат именно так и поступил бы с выскочкой Поллои.

Настало время перейти к делу. Нг взглянула на стюарда, разливавшего кофе, и он молча удалился. Как только дверь за ним закрылась, она подалась вперед.

– Что вам известно о Геенне, Ваше Высочество?

– Ничего, – с готовностью ответил Брендон.

– Значит, мы с вами были в одинаковом положении. – И она подала ему конверт. – Это пакет от адмирала Найберга.

Она проследила, как удивление на его лице сменилось сначала узнаванием, потом весельем и наконец пониманием.

«Он знает, что тайна теперь раскрыта, будь то к добру или к худу. Мне нет нужды говорить об этом, рискуя его обидеть. Как мог Панарх допустить подобную ситуацию? Что было причиной – его занятость, отдаление от сыновей после потери жены или неосознанное желание сохранить прошлое, относясь к Брендону как к мальчику?»

Нг мысленно одернула себя. Как ни заманчиво размышлять над мотивами поступков титулованных особ, сейчас не время и не место этим заниматься. Необычайная проницательность Брендона делает такое занятие опасным.

Она произнесла заранее подготовленную фразу:

– Не может ли Ваше Высочество предполагать, чего нам следует ожидать?

Это был очень тонкий подход к деликатному вопросу, что предпочтет его отец: погубить рифтеров с наследником Эсабиана, а заодно себя и своих советников, или выбрать жизнь – а если так, то почему?

Эренарх ответил так быстро, что она поняла: он думал об этом не меньше, чем она.

– Если они найдут возможность сохранить жизнь, не губя при этом невинных, они будут жить. Самоубийство, возможно, более простой выход, но в нем мало чести: они ведь знают, как нужны нам.

– Так вы не думаете, что он поставит свою жизнь против жизни наследника Эсабиана, Ваше Высочество?

Брендон слегка улыбнулся.

– То есть следует ли считать, что Анарис опасности не представляет? На это не так просто ответить – скажу только, что недооценивать его было бы ошибкой. Но вы должны знать... – Он помедлил и сказал: – Для моего отца Анарис не просто враг.

Нг ждала, надеясь, что ее озадаченный вид побудит его объясниться.

Сначала ей показалось, что никакого объяснения не последует: Эренарх встал и принялся шагать по комнате с кофейной чашкой в руке. Постояв у голограммы, изображающей перемещение эсабиановского флота, он повернулся и сказал:

– Не знаю, смогу ли я объяснить это вам, потому что и сам не до конца понимаю.

– Все, что может прояснить ситуацию, окажет нам большую помощь, Ваше Высочество. – Она постаралась произнести эту общую фразу так ободряюще, как только могла, и он усмехнулся в ответ.

– Мои личные впечатления от Анариса сводятся к игре в кошки-мышки: он все свое время посвящал попыткам убить меня по причинам, мне неясным, а я в отместку старался выставить его на посмешище. Это продолжалось, кажется, года три, и поскольку конца этому не предвиделось, нас с Галеном услали на Шарванн – якобы для того, чтобы Гален мог учиться в университете.

Нг не знала, чему дивиться больше: тому ли, что Панарх позволил этому так затянуться, или тому, что он услал прочь родного сына, а заложника оставил при себе. Хотя, впрочем, именно такое мышление и характерно для Дулу. Первое – это следствие воспитания, второе – вопрос чести.

– ...так что я никогда, собственно, не видел их вместе, но мне кажется, что отец в каком-то смысле был наставником Анариса.

– И тот перешел в стан врага?

– Ну нет. – Брендон смотрел куда-то в пространство. – Эсабиан зарезал бы его, как только тот сошел с обратного корабля, если бы заподозрил нечто подобное. Они всегда оставались врагами, но мне думается, что отец, открывая Анарису нашу историю и философию, надеялся, что тот – несмотря на знание нашей слабости, которую мог использовать против нас, – увезет с собой память о нашей силе. – Брендон взглянул на Нг. – Отец никогда не рассказывал мне об этом – мы виделись недостаточно часто, чтобы беседовать о чем-то серьезном. Но Гален выяснил, как было дело. – Улыбка Эренарха сделалась жесткой. – Семион категорически возражал. Это было единственное крупное несогласие между ним и отцом, которое не разрешилось в его пользу. Главным образом поэтому он и удалился в свою Нарбоннскую цитадель.

«А я и не знала, какую заметную роль играл в их жизни наследник Эсабиана».

Нг ощутила недоброе предчувствие, но отогнала его и спросила:

– Он был единственный наследник?

Брендон с усмешкой допил свой кофе.

– Нет. Эсабиан имел троих сыновей и двух дочерей. Анарис – самый младший из них. – Он поставил чашку на блюдце с музыкальным звоном. – Вы, наверное, уже догадались, в чем дело? Теперь все остальные мертвы.

– Понятно.

«Моя жизнь связана и с этими людьми тоже...» В памяти всплыла атака на флагман Эсабиана, «Кровь Дола»: десантные катера взяли его на абордаж, и побежденный враг был передан Панарху. Пожалуй, противостояние между двумя наследниками было неизбежно. Это уже случалось и случится снова – и Нг, хотя отвергала эту мысль каждым атомом своего существа, знала, что тоже будет при этом.

* * *«САМЕДИ»

Последние изменения, поступившие по гиперсвязи, рябью прошли по стратегическому плану, и Анарис откинулся назад, барабаня пальцами по пульту. Они прискорбно недооценили хитрость врага – это становится ясно при взгляде на эти зеленые и красные линии и на размытую голубизну релятивистской неопределенности. Панархисты, несмотря на свое отставание, понемногу вынуждают отца производить передислокацию, указывающую прямиком на Пожиратель Солнц.

Теперь вопрос только в том, как скоро противник, несмотря на медлительность своей связи, поймет, что его стратегия оказалась успешной, и сколько ему понадобится тогда, чтобы найти Пожиратель?

Хорошо еще, что он находится в самой худшей части Рифта. Искать им придется долго.

Анарис быстро прошелся по клавишам, сформулировав запрос Ювяшжту, но тут же скорчил гримасу и стер адрес.

«Беседы с Панархом плохо влияют на мой рассудок». Нельзя ему связываться с «Кулаком Должара», который теперь подходит к Пожирателю Солнц: его первым посланием туда должно стать ритуальное уведомление о завершении отцовского палиаха.

Пожав плечами, Анарис переслал запрос секретарю. Моррийон позаботится об этом. Соблюдая если не дух, то букву. Чисто панархистский подход, усмехнулся он про себя.

Он посмотрел на хроно – Геласаар вот-вот придет. Анарис быстро припомнил то, что узнал за время их бесед, включая странно настоятельную просьбу Панарха как следует изучить аксиомы. Он почти бессознательно играл со своим дираж'у, и шелковый шнурок отражал его запутанные мысли.

Зазвенел вестник.

– Войдите, – под шипение открываемой двери Анарис встал, перевел гравиторы на нормальный режим и заколебался. Это их последняя встреча наедине – пусть будет так. Анарис оставил на экране стратегическую картину Тысячи Солнц и, чувствуя спиной терпеливый взгляд Геласаара хай-Аркада, повернулся к нему.

Он сразу заметил, что странная настойчивость Панарха не прошла, а, напротив, еще усилилась. Второе, что бросилось ему в глаза, был возраст Панарха. Это поразило Анариса: впервые он сознательно отдал себе отчет в том, что Панарх стар. Почему?

Не выказав ничего наружно, он предложил Панарху стул, но Геласаар вместо этого направился к пульту. Некоторое время оба молча смотрели на экран, стоя бок о бок.

– Вот видишь – хорошая связь и контроль не всегда решают дело, – сказал наконец Панарх.

– Это всего лишь недостаток стратегического мышления и неполное освоение нового оружия.

– Возможно. – Панарх отвернулся и сел на свое обычное место. – Поразмыслил ли ты над Аксиомами, как я просил?

– Да.

– И что же?

Что-то в поведении Геласаара вызывало у Анариса легкое беспокойство. Он чувствовал здесь подспудный смысл, которого не понимал.

– Во-первых, я обнаружил, что Аксиомы делятся на две разновидности: запреты и предписания. И первые работают лучше, чем вторые.

– Как по-твоему, почему это так?

Это был почти допрос. Анарис помедлил и решил, что скорее, поймет, в чем дело, если не будет противоречить. «У ритуала нет антонимов», – внезапно мелькнуло у него в голове.