Эрл Стенли Гарднер - Убийство обезьяны

• Название: Убийство обезьяны
• Автор: Эрл Стенли Гарднер
• Издательство: АСТ, Астрель-СПб
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-053924-6, 978-5-9725-1265-2

«Благородный разбойник», «добрый вор», этакий Робин Гуд, отбирающий деньги у сильных мира сего и щедро раздающий их бедным, всегда был популярной фигурой в мировой литературе. Лестер Лейт, герой более чем семидесяти новелл, написанных в жанре «палп фикшн», сделан из несколько другого теста. Ну да, он тоже грабил богатых, но только тех, кто и сам промышлял воровством и мошенничеством, и тоже спускал награбленное на благотворительность — правда, после удержания двадцатипроцентной «комиссии» за собственные услуги.

Довольный жизнью и собой, он добродушно посмеивается, сидя у окна своего роскошного пентхауза и просматривая за утренним кофе газеты в поисках заметок о новых кражах и ограблениях, за расследование которых он с удовольствием возьмется. Не корысти ради, а для того, чтобы восстановить справедливость, отобрав у мошенников похищенные ими сокровища.

Его слуга Бивер, по прозвищу Скаттл, на самом деле — полицейский под прикрытием, работающий на сержанта Артура Экли, но это факт никак не омрачает жизнь Лейта. Наоборот, исподтишка посмеиваясь, хитрый Лейт использует бедолагу-слугу для размещения дезинформации, чтобы вновь и вновь выводить из себя незадачливого полицейского.

Лестер Лейт — один из представителей многочисленной «армии» героев, вышедших из-под пера неутомимого Эрла Стэнли Гарднера (1887–1970), причем многие из них сами были преступниками: взять, к примеру, Эдда Дженкинса (Мошенник — Фантом), или хищного Пройдоху-Малыша, или Сеньора Арназа де Лобо — профессионального солдата удачи, бандита и революционера.

Повесть «Убийство обезьяны» была впервые опубликована в 1939 году в январском номере журнала «Детективные рассказы».

---

Убийство обезьяны Эрл Стэнли Гарднер

Глава I

Стройный, прекрасно сложенный, в легком костюме из чесучового эпонжа,[1] Лестер Лейт нежился, растянувшись в плетеном кресле-качалке. Через завешенные окна квартиры в пентхаусе веял легкий послеполуденный ветерок. Камердинер Лейта, Бивер, которого сам Лейт называл «Скаттл», утомительно угодливый до подобострастия, налил из сифона содовую в «Том Коллинз»[2] и почтительно поставил стакан на стол рядом с креслом хозяина. Если Лейт и знал, что этот работавший у него и якобы заинтересованный лишь в его земных благах мужчина на самом деле — полицейский соглядатай, которого внедрил к нему сержант Артур Экли, то никак это знание не выказывал. Синевато-серые глаза цвета чуть потемневшего серебра оставались совершенно непроницаемыми, когда Лейт задумчиво разглядывал пузырьки на стенках стакана с прохладным напитком, которые один за другим отрывались и стремительно всплывали. Слуга кашлянул. Глаза Лейта по-прежнему неподвижно смотрели куда-то вдаль. Полицейский шпик беспокойно поерзал и наконец заговорил:

— Прошу прощения, сэр, не угодно ли еще чего-нибудь?

— Думаю, что нет, Скаттл, — проговорил Лейт, не поворачивая головы.

Помявшись, верзила-шпик перенес вес с одной ноги на другую:

— Прошу прощения, сэр, не сочтите за дерзость, но я хотел бы взять на себя смелость предположить — э-э, сэр…

— Ну давай, Скаттл, — подбодрил Лестер Лейт. — Выкладывай. Что там у тебя?

— Насчет криминальных новостей, сэр, — бухнул шпик. — Вы уже довольно долго не интересовались криминальными новостями, сэр.

— Совершенно верно, Скаттл, — подтвердил Лейт, отхлебнув коктейля. — И пройдет еще больше времени, прежде чем они меня снова будут интересовать.

— Могу ли я спросить почему, сэр?

— Из-за сержанта Экли, черт бы его побрал, Скаттл. Он как женщина, которую в чем-то убедили против ее воли и которая продолжает придерживаться этого мнения. Он почему-то вбил в свою толстую башку, что я и есть тот таинственный похититель, который выискивает неплохо поживившихся преступников и освобождает их от неправедной добычи.

— Да, сэр, — поддакнул шпик. — Он, конечно, зануда страшная.

— По сути дела, — продолжал Лейт, — кто бы ни был этот таинственный похититель — а я понимаю, в полиции твердо убеждены, что такой человек существует, — он заслуживает моего искреннего уважения и восхищения. Ведь, в конце концов, Скаттл, преступление должно быть наказано. А для нераскрытого преступления нет и наказания. Насколько я понимаю, преступники, ставшие жертвами этого похитителя, это люди, которые нарочито совершили свои деяния на глазах у полиции и скрылись. Полиции так и не удалось даже выследить их, не говоря уже о том, чтобы собрать достаточно улик для их осуждения. Потом появляется этот таинственный похититель, раскрывает это преступление, с которым у полиции ничего не вышло, находит преступника и налагает на него стопроцентный штраф, отбирая неправедную добычу. По-моему, Скаттл, это можно считать определенной услугой обществу.

— Да, сэр… И, конечно, вы не станете отрицать, что размеры вашей благотворительности в пользу вдов и сирот полицейских и пожарных, погибших при исполнении своих обязанностей, ваши взносы благотворительным учреждениям и домам престарелых постоянно увеличиваются.

— Ну и что из того, Скаттл? Какое, черт возьми, это имеет отношение к тому, о чем мы говорим?

— Прошу прощения, сэр. Думаю, сержант хотел бы знать, откуда у вас берутся деньги, сэр.

Поставив полупустой стакан обратно на стол, Лестер Лейт потянулся за сигаретницей:

— Какая, однако, наглость с его стороны, Скаттл. Какое ему дело до того, откуда у меня деньги?

— Да, сэр, понимаю, сэр. Совершенно верно, сэр. Но, тем не менее, если позволите предположить, сэр, сдается, что не стоит позволять таким пустякам мешать вам наслаждаться жизнью.

— Наслаждаться жизнью, говоришь?

— Э-э, сэр, я знаю, что вам всегда доставляло огромное удовольствие просматривать газетные вырезки о криминальных сводках. Как вы нередко замечали, у вас возникало ощущение, что человеку стоит лишь изучить рассказ о преступлении в газете, и во многих случаях он может понять, кто виновен, — по одним только фактам, которые там даются.

— Я по-прежнему считаю, что это возможно, Скаттл.

— Да, сэр. — Тут шпик заговорил тише: — А вам никогда не приходило в голову, сэр, что сержанта Экли его собственное невежество нисколько не смущает?

— Не смущает! — воскликнул Лестер Лейт. — Лучше сказать, невежество сержанта Экли его губит! Если знание — сила, то у сержанта Экли протекают клапаны, расшатались поршни, поцарапаны цилиндры и полетели подшипники. Это узколобый, эгоистичный, подозрительный, корыстный, себялюбивый и тупоголовый человек. Ко всему этому, Скаттл, могу добавить, что мне этот человек неприятен.

— Да, сэр. Но если вам захочется пройтись по криминальным сводкам лишь еще разик, сэр, у меня для вас припасено кое-что интересное. И сержант Экли никогда не узнает об этом, сэр.

— Искусить меня пытаешься, Скаттл, — с укором произнес Лейт.

— Виноват, сэр. Я не хотел… то есть, действительно, сэр. Но вы можете положиться на мою осмотрительность, сэр.

Лейт вполоборота повернулся в кресле.

— Я могу на тебя положиться, Скаттл? — спросил он, глядя на шпика загадочным взглядом серебристо-серых глаз.

— Абсолютно, сэр, свою жизнь можете доверить, сэр.

Вздохнув, Лестер Лейт откинулся в кресле и постучал сигаретой по гладкому ногтю большого пальца.

— Скаттл, — начал он, — возможно, у меня настроение такое, возможно, погода влияет, а может — алкоголь, но я решил вернуться к своему хобби только один разик. Однако имей в виду, Скаттл, на этот раз будут чисто теоретические выкладки. Мы просто порассуждаем о том, кто мог бы совершить преступление, и эти рассуждения должны полностью остаться между нами, в этих четырех стенах, как строго конфиденциальная информация.

— Да, сэр. — Весь дрожа от старания, шпик вытащил из кармана кипу газетных вырезок.

— Присядь, Скаттл, — предложил Лейт. — Присядь и расположись поудобнее.

— Хорошо, сэр. Благодарю вас, сэр.

Чиркнув спичкой, Лестер Лейт поднес пламя к кончику сигареты, глубоко затянулся и одним полным дыма выдохом погасил ее:

— Продолжай, Скаттл.

— Да, сэр. Дело о брентвудском алмазе, похоже, сделано для вас как по заказу, сэр.

— Сделано как по заказу для меня, Скаттл?

— Да, сэр, — подтвердил шпик, перебирая газетные вырезки и на миг забывшись. — Полиция так и не нашла виновного. У вас прекрасный шанс хорошо поживиться и…

— Скаттл! — перебил его Лестер Лейт.

Слуга аж подскочил:

— Ох, прошу прощения, сэр. Я не это имел в виду. Я хотел сказать…

— Ничего, Скаттл. Брентвудский алмаз мы пропустим. Что у тебя там еще?

— Это было самое главное, сэр.

— Тогда пропускаем его, Скаттл.

Шпик пролистывал вырезки большим пальцем:

— Вот тут мужчину задушили и унесли около двух тысяч долларов, которые он выиграл в карты.

— Пропускаем, Скаттл, — перебил его Лестер Лейт. — Раз человек выиграл две тысячи долларов в карты и ему не хватило ума добраться до гостиницы в центре и обождать там до утра, он заслужил, чтобы потерять свой выигрыш. Это старый трюк игорных домов. Что там еще?

— Женщина застрелила мужа и заявляет…

— Да будет тебе, Скаттл, — снова прервал его Лестер Лейт. — Ты снова читаешь желтую прессу. Это же абсолютно стереотипный случай. Она застрелила его, потому что потеряла к нему уважение. Потому что считала унизительным для себя принять тот статус в жизни, который, по его мнению, должна иметь жена. Она замужем десять лет, но с отвращением открыла для себя его низменные инстинкты как раз в тот момент, когда под рукой оказался револьвер. Она вытащила его из сумочки, намереваясь лишь привести мужа в чувство, а что произошло потом, точно не помнит. Он вроде бы рванулся к ней, и все помутилось. Она слышала оглушительный звук выстрела и почувствовала отдачу. Потом ничего не помнит, а когда пришла в себя, поняла, что извещает о случившемся по телефону полицию. Это произошло сразу после того, как она сняла домашнее платье и нарядилась во все самое лучшее.

— Вижу, вы читали, сэр, — сказал шпик. — Я не знал, что вы знакомы с этим делом. Могу я спросить, если вы не возражаете, сэр, как получилось, что вы знаете об этом? Это ваши друзья?

— Я не знаком с этим делом, — устало проговорил Лейт, — но знаком с десятками других таких же. Ну же, Скаттл: дайте что-нибудь посвежее.

— Ну, сэр, я не думаю, что… О да, сэр, вот кое-что довольно необычное. Убийство обезьяны, сэр.

— Убийство обезьяны? — повторил Лейт, обернувшись вполоборота, чтобы видеть выражение лица шпика. — За каким дьяволом кому-то понадобилось убивать обезьяну?