Ксюша Ангел - Пророчица (СИ)

• Название: Пророчица (СИ)
• Автор: Ксюша Ангел
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2014

В жизнь Полины врывается прошлое, сминая, разрушая, причиняя боль. Планируемое будущее рухнуло, как карточный домик, а на улицах поджидает убийца, способный отлично маскироваться под знакомых. Но на самом деле бояться нужно совсем не этого, а человека которого любишь всем сердцем. Но что если он единственный, кто знает правду о тебе, и единственный, от кого зависит твоя жизнь?  

---

У каждого атли есть защитник — стихия, которая его оберегает. У хищных из других племен подобного защитника нет. Вообще повелевать стихиями — способности колдунов, не хищных. Этот дар достался какому‑то вождю в одном из ритуальных убийств, и он разделил его с соплеменниками.

В файле говорилось, что хищный в определенных погодных условиях чувствует себя хорошо… Я люблю дождь, возможно, это оно? Я выделила этот фрагмент текста, чтобы не забыть спросить Филиппа.

В одном из документов нашла, что каждый хищный должен посвятиться в племя, принести клятвы, дать обет.

Дальше шло много историй о легендарных воинах атли, совершивших нечто героическое, любовных перипетиях неизвестных мне личностей, войнах и соединениях племен, и множестве прочих событий.

Я читала до тех пор, пока не заболели глаза, а затылок не налился свинцом. Не в силах больше воспринимать информацию, закрыла ноут, встала и потянулась.

Часы на серванте показывали десять вечера. Ничего себе засиделась!

Интересно, где бродит Филипп? Наверное, клиенты. А вечерами бумажная волокита.

От нечего делать я взяла пульт от телевизора.

Сериалы и рекламные ролики — спутники будних вечеров. Как‑то я пристрастилась к одной мыльной опере, пока сюжет не затянули настолько, что уже было непонятно, с чего все начиналось и куда идет. После этого я даже не начинала их смотреть.

Балконная дверь легко поддалась, и в лицо дохнула прохлада весеннего вечера. Снег растаял, превратился в грязную противную жижу. Люди комично перепрыгивали через лужи и ругались на забрызгавшие одежду авто.

Зато на весну больше похоже.

Я боялась думать о том, что произошло. Не об охотнике — там все было проще. Запутанно, нереально, даже сказочно, но проще.

В отличие от Влада…

Именно он казался опаснее самого древнего охотника, самого страшного из всех чудовищ, которые упоминались в летописях атли. Не потому ли, что он был человеком, которому плевать на кен? Не потому ли, что его мотивы настолько непонятны, что жуть пробирала до костей? Не потому ли, что за несколько часов до того, как все случилось, я думала о нас, представляла…

Руки сжались в кулаки. Злость, обида, страх — смешались, слились в одну сильную эмоцию, с которой я никак не могла справиться. А когда не можешь совладать с эмоциями, это плохо.

— Ты чего тут стоишь? — Голос Филиппа оказался сродни холодному душу и вернул меня в реальность.

Нужно отбросить прошлое, пока получается его отбросить. Насущных проблем хватает.

— Читала много. Голова болит, — улыбнулась я.

— А пойдем‑ка пить чай, заодно и расскажешь, что узнала за день.

Он обнял за плечи, и впервые за несколько дней я ощутила себя дома. Нужной.

Быть может, так и должно быть? Быть может, у меня впереди интересная, полная приключений жизнь?

Я думала о горячем чае и охотниках, о кене атли, о своих возможных способностях к защите. Девушки — хищные частенько оказываются защитницами. Есть шанс, что я всегда смогу уберечь себя и близких от опасности.

А это уже что‑то.

Глава 6. Посвящение

Мы были в лесу вдвоем — я и Филипп. Вернее, не в лесу — в местной посадке, но для меня она тогда казалась лесом.

Деревья таинственно раскачивались, шелестели, и этот звук особо выделялся среди ночной тишины. А еще звук наших шагов — ломающиеся ветки и прошлогодние листья отзывались шорохом на осторожную поступь.

Для посвящения нужны определенные условия: время года, фаза луны, дата. У каждого хищного бывают всплески силы, и посвящение проводится именно в такой момент. Мне вот пришлось ждать до июня.

Филипп нашел полянку, где можно удобно расположиться. Поставил на траву пакет, достал из него банку с краской и кисти.

— Помоги, — сказал, протягивая мне кисточку.

— Мы будем рисовать?

— Для ритуала нужен магический круг четырех стихий.

Мы трудились около получаса. Сначала нарисовали окружность. Краски ушло много — она никак не хотела ложиться на неровный «холст».

По четырем сторонам Филипп скрупулезно вывел знаки стихий. Три плавных волны и перевернутый треугольник — вода. Три спирали и треугольник с перечеркнутой верхушкой — воздух. Костер и прямой треугольник — огонь. И последний: прямые линии, символизирующие плодородие, перевернутый треугольник с перечеркнутым углом снизу — знак земли.

Иногда Филипп пользовался фонариком, так как полную, налитую луну, скрывали редкие тучи, и становилось совсем темно. Наконец, он закончил художества и повернулся ко мне.

— Садись, — велел, указывая на центр окружности. Я боязливо опустилась на траву, поправляя одежду, чтобы случайно не измазаться. Было страшно и волнительно.

— Благословенные духи Севера, воздушные пространства, я призываю вас! Благословенные духи Юга, недра земли, я призываю вас!

Филипп говорил с закрытыми глазами, подняв лицо к небу. Небо было удивительно звездным — звезды проглядывались сквозь покачивающиеся ветви деревьев блестящей россыпью. Белый диск луны закрывало полупрозрачное облако, словно газовая вуаль.

— Благословенные духи Запада, водные глубины, я призываю вас! Благословенные духи Востока, всепоглощающее пламя, я призываю вас!

Филипп покачивался в такт словам и проводил руками у меня над головой.

Волнение отозвалось холодком в позвоночнике и выплеснулось тяжелым выдохом.

Я действительно сделаю это — стану частью целого, большой семьи, как те, о которых столько читала. Не буду бояться, забуду прошлое, заменив его настоящим — неизведанным и до жути интересным.

Филипп все говорил и говорил, а мир вокруг менялся. Усилились запахи, звуки, в голове воронкой ширился монотонный гул, делая слова Филиппа неразличимыми, непонятными, ненужными. Мной овладела эйфория. Ощущение невесомости.

Волна тепла поднялась от пупка выше — к сердцу, заполняя грудную клетку, расширяя легкие. Она раскрепощала, дарила ощущение свободы и вседозволенности. Пьянила. От пяток вверх побежали приятные мурашки. Сердце гулко ухало, отсчитывая удары.

— Принимаешь ли ты сущность атли, данную тебе богами? — спросил Филипп неожиданно четко, и я глухо выдохнула:

— Да.

Голос был другим — низким, гортанным и хриплым. Мысли испарились, тело заполонила легкость, граничащая с беспечностью. Хотелось петь, танцевать, смеяться. Впервые в жизни ничего не волновало. Вообще. Только я и лес. Я и ветер. Я и небо, куполом накрывшее землю. И кен, бурлящий в жиле. Проснувшийся, неугомонный.

— Клянешься ли жить в атли, молиться с атли, защищать племя в случае опасности и отдать жизнь при необходимости, если таковая возникнет?

— Клянусь.

Губы пересохли, дыхание сбилось, стало надрывистым.

— Клянешься ли слушать вождя и повиноваться ему? Родить детей и оставить их атли, если вздумаешь уйти из племени?

Клянусь, клянусь, клянусь…

Пупок пульсировал, рождая подобие электрических разрядов. Они устремлялись в разные стороны: к рукам, ногам, голове, наполняя меня, распирая. Будто что‑то рвалось наружу, но не могло освободиться.

А потом словно мыльный пузырь во мне лопнул — вновь стало легко. Охватило благоговение.

Безумие.

Принадлежность.

— Итогом сего принимаю тебя, сестра! — Филипп улыбнулся. — А теперь встань.

Голова все еще кружилась, но жар ушел, опьянение тоже. Охватили свобода и легкость. Филипп взял меня за руку и помог подняться, а затем, пока я не успела возразить, полоснул по ладони лезвием ножа с черной рукояткой.

Я ждала этого, но все равно испугалась. Наверное, нужно выплеснуть и страх тоже. Мой так вообще врос в меня, стал частью личности. Страх прошлого — темного и таинственного. Настоящего — зыбкого и неустойчивого. И будущего. Неизвестности. Испытаний. Новых свершений.

Но теперь уже не нужно бояться. Я — часть целого. Атли. Каждая частица моего тела кричала об этом. И к Филиппу тянуло неимоверно — просто обнять. Проверить, что он настоящий, а не приснился мне. Такой родной. И Кирилл тоже. И как я могла их бояться?

— Ничего, уже все… — прошептал Филипп и проделал то же самое со своей ладонью, потом соединил наши руки. Кровь, смешиваясь, потекла на траву в границах круга.

— Клятву глубинным кеном обычно скрепляют кровью.

Все было так странно и так… правильно. Словно я всю жизнь этого ждала.

Верила ли я в магию?

Теперь однозначно. То, что произошло, не могло быть плодом воображения. За эти несколько месяцев я многое узнала и примерно представляла, какой станет жизнь после посвящения. Вернее, после энергетического воссоединения атли.