Борис Бабочкин - В театре и кино

• Название: В театре и кино
• Автор: Борис Бабочкин
• Издательство: Искусство
• Жанр: Публицистика
• Год: 1968

Книга 'В театре и кино' похожа на исповедь: она по-хорошему искренна, по-человечески откровенна. Бабочкин не пишет мемуаров, которые теперь стали модным жанром. Он не собирается создавать трактат об искусстве актера. Бабочкин, прожив огромную, крайне богатую, насыщенную жизнь в советском искусстве, хочет поделиться мыслями о том, что и как было. Как возникал 'Чапаев' и как он создавался. И здесь он спорит с критиками, киноведами, защищает свою эстетическую программу. Факты истории он приводит не потому, чтобы еще раз подчеркнуть свою к ним причастность. Он хочет извлечь из фактов разумный смысл, полезность для сегодняшнего этапа развития искусства. Поэтому так интересно читать все, что пишет Бабочкин о 'Чапаеве', о И. Н. Певцове, о системе К. С. Станиславского.

---

мужественными, а слез своих просто не замечают.

Акт, посвященный любви, изменам, ревности, страданиям, кончается светлой лирической сценой. Сильнее всего в ней звучит вера в будущее, в право на счастье, на дружбу, на чистую любовь... И как достойны большого, настоящего счастья эти хорошие женщины, которым автор отдал так много горячей симпатии и глубокого уважения!

В трех первых актах действие развивалось медленно, но атмосфера постепенно накалялась. Пришло время взрыва. И, однако, никаких внешних причин для него, по-видимому, нет. Жизнь "дачников" идет спокойно и размеренно, никаких особенно важных событий не произошло. Даже драматические отношения Суслова и Юлии Филипповны, очевидно, не получили дальнейшего развития. По крайней мере с Сусловым ничего не случилось - он мирно играет в шахматы с Басовым, так застает его начало четвертого действия. Но есть что-то неуловимое, что отличает настроение четвертого акта от всего предшествующего. Какая-то тоскливая нервозность овладела всеми персонажами пьесы. Она возникнет естественно и органично, если три предыдущие акта будут сыграны как единое, непрерывающееся действие.

Четвертый акт требует от исполнителей большого внутреннего напряжения, поэтому предшествующий ему антракт должен послужить не только временем отдыха, но и моментом мобилизации всех сил актеров перед последним ударом. "Дачники" - пьеса, в которой актеры обязаны отдавать все свои силы, всю сосредоточенность и весь темперамент не только на премьере, но и на каждом рядовом спектакле. К началу последнего акта у каждого исполнителя где-то в подсознанье должна родиться решимость не распутывать запутанные узлы, а разрубить их.

Между третьим и четвертым актами прошло около месяца -об этом можно судить по тому, что Рюмин за это время успел побывать в Крыму, загореть и поправиться. Обстановка та же, что и во втором акте. Только где-то на березе появилась первая золотая ветвь да кусты сирени лишились цветов. Время - от заката до ночи. Темнеет теперь раньше, и ночи стали темными.

"Дачники" М. Горького. Ленинградский Большой драматический театр имени М. Горького. 1938. Постановка Б. Бабочкина. Художник А. Босулаев.

Марья Львовна - Е. Путилова, Влас - Б. Бабочкин (Влас. Вы не поверите - порой так хочется крикнуть всем что-то злое, резкое,

оскорбительное...)

Влас - Бабочкин (Влас похож на молодого Горького)

"Дачники". Ленинградский Большой драматический театр.

Влас - Б. Бабочкин (Все эти люди.., Я их не люблю... не уважаю: они жалкие, они маленькие, вроде комаров.)

Калория - А. Никритина, Шалимов - А. Жуков (Калерия. Вдруг я

приму слова ваши, как правду...)

Варвара Михайловна - В. Кибардина, Рюмин - К. Михайлов (Рюмин. Надо мной тяготеет и давит меня неисполненное

обещание...)

"Дачники" М. Горького. Государственный академический Малый театр. 1964. Постановка Б. Бабочкина. Художник А. Босулаев.

Варвара Михайловна - Р. Нифонтова, Суслов - Б. Бабочкин (Смотрите, роль прямого человека - трудная роль)

Варвара Михайловна - Р. Нифонтова, Влас - Е. Ануфриев (Варвара Михайловна. ...хочется уйти куда-то, где живут простые, здоровые люди...)

"Дачники". Малый театр.

Суслов - Б. Бабочкин (Дачники - все одинаковые

Они для меня

- вроде как в ненастье пузыри на луже... вскочит и лопнет...

вскочит и лопнет)

Пустобайка - В. Котельников, Кропилкин - А. Гоузинский

Суслов - С. Маркушев, Юлия Филипповна - Э. Быстрицкая

(Суслов. Берегись, Юлия! Я способен... Юлия Филипповна, Быть

грубым, как извозчик? Я знаю)

Двоеточие - И. Любезнов, Варвара Михайловна - Р. Нифонтова (Двоеточие. Чужая вы всем тут... и я чужой.)

Юлия Филипповна - Э. Быстрицкая, Калерия - Г. Егорова, Варвара Михайловна - Р. Нифонтова (- Скучен наш пикник. - Как

наша жизнь)

Шалимов - Е. Велихов Замыслов - А. Ларионов, Басов - Н. Анненков, Двоеточие - И. Любезнов (Мужчинам весело)

Влас - Е. Ануфриев, Марья Львовна - Е. Солодова ( Влас. Вы подняли меня в моих глазах. Я блуждал где-то в сумерках...)

it ;i

Суслов - Б. Бабочкин, Рюмин - Н. Подгорный (Суслов. И как вы ни кривляйтесь, вам не скрыть того, что вы хотите пить, есть... и

иметь женщину...)

Суслов - Б. Бабочкин, Юлия Филипповна - Э. Быстрицкая (Давай застрелимся, друг мой! Сначала ты.. потом я!)

Дудаков - Г. Куликов, Ольга - О. Хорькова (Конечно - неправы мы оба.,,. Завертелись, закрутились... потеряли уважение друг к

другу...)

Варвара Михайловна - Р. Нифонтова, Шалимов - Е. Велихов (- А я... устал смотреть на людей... - Научите их жить лучше!)

Марья Львовна - Е. Солодова, Соня - Н. Корниенко (Ты уже создала одного хорошего человека... А пока - отдохни, мама, не

надо плакать!)

Басов - Н. Анненков, Суслов - С. Маркушев (- Благожелательный человек - эволюционист, он не торопится...)

Сцена из четвертого акта

Суслов - Б. Бабочкин (- Если человек философствует - он

проигрывает...)

Влас - Е. Ануфриев (Маленькие, краденые мысли... Модные, красивые словечки,.. Ползают тихонько с края жизни Тусклые,

как тени, человечки)

Суслов - Б. Бабочкин (Позвольте теперь мне, тусклому человечку ответить на это. Я - обыватель - и больше ничего-с! Мне нравится быть обывателем!)

Финал спектакля. Басов - Н. Анненков, Шалимов - Е. Велихов (Все это, мой друг, так незначительно... и люди и события...)

При открытии занавеса на скамейке перед террасой, за шахматной доской сидят Басов и Суслов. Басов продолжает какой-то старый спор, и аргументы, которые он не успел предъявить своему партнеру, может быть, Марье Львовне, он сейчас выкладывает Суслову, внося в свои слова боевой пыл и некоторые остатки раздражения. Когда партнеры углубились в игру и замолчали, из-за дачи появились Марья Львовна и Влас. Басова и Суслова они не видят. Марья Львовна проводила Власа домой откуда-то, где происходило их последнее объяснение. Им трудно расстаться. "...Прощайте!" -говорит Марья Львовна, вероятно, уже не в первый раз. Влас приникает губами к ее руке: "...Мне хочется встать перед вами на колени... Как я люблю вас! И хочется плакать... Прощайте!".

Пересилив себя, Марья Львовна решительно поворачивается, чтобы уйти. Влас низко кланяется ей и, проводив ее взглядом, направляется к даче. Он подходит к террасе и видит своего патрона и Суслова - они были свидетелями его прощания с Марьей Львовной. Басов встает со скамьи, комически раскланивается и делает движение навстречу Власу. Очевидно, он хочет сказать что-то "остроумное", но его останавливает грозный окрик Власа: "Молчать! Молчать! Ни слова!". Влас идет прямо на них, и весь его вид, бледное лицо и дубинка в руке, которую он взял за тонкий конец, не предвещают ничего хорошего. Он проходит мимо Басова и Суслова, поворачивается и внушительно погрозив им дубинкой, скрывается на даче.

Если вспомнить сцену объяснения Власа и Марьи Львовны в третьем действии и сравнить ее с этим их прощаньем, станет ясно, как все изменилось для них с тех пор. Сегодня Влас уезжает отсюда. Может быть, они никогда не увидят друг друга. Сегодня кончилась его юность, начинается новая жизнь, и начинается она с тяжелого испытания. А впереди новые испытания, впереди борьба, впереди жизнь. И через всю эту жизнь пронесет он образ своей первой, чистой любви и сказанные Марьей Львовной на прощанье слова: "...не нужно ничего бояться... Не подчиняйтесь ничему, никогда..." - станут для него законом его новой жизни.