Марина Власова - Энциклопедия русских суеверий

• Название: Энциклопедия русских суеверий
• Автор: Марина Власова
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91181-705-3

«Энциклопедия русских суеверий» знакомит читателя со сложным комплексом верований, бытовавших в среде русского крестьянства в XIX–XX вв. Ее основные «герои» — домовые, водяные, русалки, лешие, упыри, оборотни, черти и прочая нечистая сила. Их образы оказались поразительно живучими в народном сознании, представляя и ныне существующий пласт традиционной культуры.

Бесспорный интерес вызывают широко цитируемые автором фольклорные и этнографические источники, архивные материалы и литературные публикации. Они приводятся практически без изменений, с сохранением диалектизмов и стилистических особенностей, свойственных рассказчику.

Книгу сопровождают авторская статья «О незнаемом», словарь устаревших и диалектных слов и список литературы. Издание иллюстрировано тоновыми заставками и концовками, специально выполненными для него художником В. В. Есауленко.

Энциклопедия адресована самому широкому кругу читателей.

---

В 1561 г. в Тюмени разбиралось дело о ведовстве на промысле. В первой половине XVII в. в одном из московских судебных приказов рассматривалось дело, возникшее из-за того, что одна из работавших при дворе мастериц выронила платок с корнем «неведомо каким»: «Под угрозой пытки мастерица показала, что „она некоей женке [Таньке] била челом, что до нее муж лих, и та ей дала тот корень; а велела его положить на зеркальное стекло, да в зеркало смотреться и до нее будет муж добр“» <Демич, 1899>.

При помощи кореньев и трав старались заручиться милостью своих бояр: крестьяне и холопы «носили некоторые сорта трав и кореньев на шее, пили их с водой или же предлагали в еде и питье своим господам. В 1649 г. холоп Пронка говорил на допросе, что один колдун, крестьянин Троице-Сергиева монастыря, „показал ему коренья и трав узол с шапку и, выняв ис того узла корень да щепоть мелкой травы, дал ему Пронке и велел пить в воде и в пиве, а корень носить на вороту, ино де боярин будет к тебе добр“».

По поверьям, из опасности могла выручить трава дя(ге)гиль (Angelica archangelica и Angelica sylvestris, дикая заря, коровник), «стоило разбросать ее по дороге, и лошади уносили всадника от погони»; «папортник защищал от злого умысла со стороны недругов»; трава калган (Aepinia galanga), которую пили в вине, предотвращала возможность порчи <Черепнин, 1929>.

Вера в особые, колдовские свойства некоторых кореньев и трав была так сильна, что иногда считалось опасным брать или давать цветы незнакомым лицам: с цветком или травой недуг мог переместиться с одного лица на другое <Антонович, 1877>.

По общераспространенным представлениям (сохранившимся вплоть до XX в.), свойства зелий и трав усиливались или изменялись под действием наговоров, магических действий ведунов: «Глубокую веру в силу дурного слова очень ярко выразили доктора Аптекарского Приказа, приглашенные в 1628 г., в качестве экспертов для определения растения, найденного у бродячего крестьянина. Исследование показало, что „тот корень гусина плоть и к лекарству пригожается“, но при этом доктора прибавили: „А буде де кто захочет ворковать, и он и на добром корени воровством и наговором дурно сделает“» <Черепнин, 1929>.

В России XVI–XVII вв. ведовство представлялось государственно опасным. В 1690 г. сподвижник известного деятеля XVII в. Федора Шакловитого Иуда Болтин обвинялся, в поступившем на него доносе, в намерении «испортить государя». Утверждалось, что Болтин «мотал травы и коренья, где… государей шествие в походы». «Если бы, — утверждал челобитчик, — на то коренье и травы наехали вы, государи, и того бы числа великая скорбь вам, государям, была и от тое болезни не во многие дни кончина была».

При царе Михаиле Федоровиче жестоко преследовали за единственный найденный у подозреваемого в ведовстве корешок и чуть не сожгли проживавшего в Москве немца-живописца, обнаружив у него череп и посчитав его ведуном.

ВЕДЬМА, ВЕДЁМА, ВЕДЬМИЦА — колдунья, ведунья, вещица; ворожея, чародейка.

«Ну его на Лысую гору, к ведьмам!»; «Ученая ведьма хуже прирожденной»; «Умеючи и ведьму бьют» (наотмашь, от себя); «Ведьмы месяц скрали» (затмение) <Даль, 1880>; «Издохла колдуньища, ведьмица» (Калуж.).

Ведьма — женщина, наделенная колдовскими способностями от природы или научившаяся колдовать. В сущности, само название «ведьма» характеризует ее как «ведающую, обладающую особыми знаниями» (ведьмачить, ведьмовать — значит колдовать, ворожить).

По поверьям, ведьмы «прирожденные» добрее «ученых» и могут даже помогать людям, исправляя нанесенный «учеными» ведьмами вред. В Орловской губернии считали, что «прирожденная» ведьма появляется на свет тринадцатой по счету девкой от двенадцати подряд девок одного поколения (или, соответственно, десятой от девяти). У такой ведьмы есть маленький хвостик (от полу-вершка до пяти вершков). «Ведьмы портят также, как и колдуны, людей и домашний скот; разница ее с колдуном и знахарем та, что последние бывают по науке, а первая по наследству, так, что ведьма родится от ведьмы; отличительный наружный признак ее — хвост» (Сарат.).

Иногда ведовские умения переходили от матерей к дочерям «по наследству», и возникали целые семьи ведьм.

Согласно общераспространенным представлениям, ведьмы и колдуны не могут умереть и страшно мучаются, пока не передадут кому-либо свои знания; поэтому люди, наделенные колдовскими способностями, умирая, могли наделить ими ничего не подозревающих родственников, знакомых — через чашку, веник, другие оказывающиеся под рукой предметы.

В повествовании, записанном в Орловской губернии, теща пытается учить колдовать зятя. Одна из жительниц Мурманской области рассказывала, как старый колдун предлагал «списать у него колдовство» в знак своего расположения, но она испугалась и отказалась. Некоторые из вологодских крестьян полагали, что местные ведьмы получают свое знание от ведьм киевских, «что на Лысой горе», а затем «передают друг дружке».

Ведьма могла получить колдовские способности и после заключения договора с нечистой силой: черти начинали служить ведьме, исполняя все ее распоряжения, даже не связанные с ведовством. Например, у колдуньи Костихи черти регулярно работали на сенокосе (Мурм.). Другую ведьму научил колдовать черт в образе кота, которого она подобрала в лесу, и он же в конце концов ее замучил (Тульск.).

«Была у нас на селе старуха, называли ее ведьмой. Вся ее премудрость состояла в том, что она бывало залезет под куриную нашесть, закудахчет курицей, а потом и тащит целый подол яиц. „Черт ей яйца приносил“, — говорил честной народ» (Орл.).

В 1649 г. в Дмитровском посаде в Борисоглебской слободе жила баба, занимавшаяся «насылкой духов». Аналогичные представления — о насылаемой нечисти — находим в севернорусской быличке XIX в.: «Жила в одном селеньи колдунья — такая-то пугала, что все ее в округе боялись. Бывало в полночь выйдет на перекресток, кричит источным голосом, скликает нечистую силу. То кричит: „Ей, Микитка, чертов сын, выходи на работу!“ — то — „Максимка-бесенок, иди на работу!“ Нечистая сила ей откликается, а она ей работу дает. Бывало кто из православных по этому полю идет или едет, да услышит ее голос — сейчас же в сторону поскорей воротит, а то либо сам ногу сломает, либо ось пополам, гужи лопнут, тяж оборвется, либо какое другое несчастье, и уж безпременно случится». Согласно поверьям, нечистая сила могла вселяться и вовнутрь ведьм, которые начинали «жить нечистым духом».

Записаны повествования о том, как из тела умершей ведьмы выползают жабы, змеи и прочая нечисть: «…взявши они старуху, вывезли в поле, там вырыли глубокую яму, наклавши в оную дров, зажгли огнем; на оной бросили старуху, которая превратилась в гады: из нея поползли жабы, черепахи, змеи, лягушки, мыши и тому подобныя гадины в немалом количестве, которых народ сделанными из березовых ветвей метлами срывали в яму» (Сев.). В Тульской губернии рассказывали: на груди покойницы колдуньи собираются змеи, ящерицы, лягушки, а когда ее избу жгут «по приговору сельской общины», оттуда слышатся лай, крики, голоса; в овраге, куда ссыпают уголь, образуется яма с ядовитыми змеями. Интересно, что в популярном сказочном сюжете изгнание из умершей волшебницы вселившейся в нее нечисти равнозначно воскрешению покойницы (Ряз.) <Худяков, 1964>.

Однако ведьма далеко не всегда прибегает к помощи чертей, ограничиваясь своими собственными умениями и силами.

В одном селе могло быть несколько ведьм, колдуний. На Терском берегу Белого моря жители еще совсем недавно называли села, где традиционно было «много черноты» и, соответственно, имелось много колдунов и колдуний. Иногда ведьм считали подчиненными старшему, «сильному» колдуну. Есть упоминания и о старшей, главной ведьме. От знахарок (по большей части бабушек, занимающихся врачеванием) ведьм отличают недобрый характер и более разнообразные способности, умения.

Традиционный облик колдующей ведьмы — женщина в белой рубахе, с длинными распущенными волосами, иногда с кубаном (горшком) за плечами, с подойником или корзиной на голове, в руках. Она умеет быстро передвигаться (лететь) на лутошке (липовой палке без коры), на помеле, хлебной лопате, иной хозяйственной утвари. Все эти магические орудия ведьмы указывают на особую ее связь с очагом, печью — в доме ведьма обычно и колдует у печи. Если опрокинуть у печи ухват, то ведьма потеряет способность колдовать (Влад.), если же повернуть печную заслонку дужкой вовнутрь, то ведьма покинет дом и не сможет в него вернуться (Том.).