Джон Норман - Дикари Гора

• Название: Дикари Гора
• Автор: Джон Норман
• Жанр: Эротика
• Год: 1982

Кюры пришли в Порт Кар! Два сташных космических зверя пришли сделать Тэрлу Кэботу предложение. Они были отрядом смерти, разыскивающим предателя коммандера Кюр, великого Безухого, против которого Тэрл когда-то воевал в районах Крайнего Севера. Но Тэрл отказался от их предложения, для Безухого было более ценным жизнь Царствующего Жреца, чем мертвый Кюр. И теперь он знал, что необходимо для него спасти это чудовище от судьбы, которая быстро обгоняет его.

---

— Я не хочу жить их лицемерной жизнью.

— Уверен, что многие именно так и живут в загонах Ваниямпи.

— Неужели, я должна пытаться верить их нелепостям?

— Если сможешь, то это сильно облегчит твою жизнь.

— Но я же не дура.

— Безусловно, легче всего принять чуждые верования, когда они были внушены с детства. Внушение эксцентричных верований обычно наиболее успешно действует на невинных и беззащитных, даже более успешно, чем на неосведомленных и отчаявшихся.

— Я боюсь их, — вздрогнула она.

— Они будут смотреть на тебя с достоинством и уважением, как на то же самое.

— Лучше ошейник в городах, — закричала она, — лучше надругательства и продажа с общих полок, лучше быть рабыней, запуганной и послушной у ног её хозяина.

— Возможно, — я даже не стал спорить с ней.

— Я боюсь их, — повторила она.

— Почему?

— Разве Вы не поняли, как они будут смотреть на меня? Я боюсь, что они заставят меня стыдиться моего собственного тела.

— Тем не менее, помни, что Ты красива.

— Спасибо, — прошептала она.

Безусловно, опасность, о которой она говорила, существовала, и была довольно реальной. Для ценностей одних довольно трудно не быть затронутым ценностями других, тех, кто находится вокруг. Даже изумительной красоты и глубины человеческой сексуальности, бывает недостаточно, в некотором окружении, стремящемся вызвать причудливые реакции беспокойства, затруднения и позора. Среднему гореанцу такие реакции показались бы непостижимыми. Возможно, подобное окружение, могло бы просто быть признано безумным. Трагедией является то, что в такое окружение попадают дети, и впитывают окружающее их безумие.

— Вы действительно думаете, что я красива?

— Да.

— Ну тогда заберите меня с собой!

— Нет.

— Вы оставите меня с ними?

— Да.

— Почему?

— Это развлекает меня.

— Тарск! — крикнула она.

Я поднёс хлыст к её лицу.

— Ты можешь поцеловать это, или быть избита этим, — предложил я ей.

Она поцеловала гибкую, тонкую кожу хлыста.

— Ещё раз, и медленно, — приказал я.

Она подчинилась, а потом взглянула на меня.

— Вы назвали меня наемницей, — вспомнила пленница.

— Я ошибся. Ты — теперь только бывшая наемница, — поправился я.

— И что я теперь?

— Думаю, Ты можешь сама догадаться, — усмехнувшись, сказал я.

— Нет! — крикнула девушка.

— Да, — заверил её я.

Она вновь безрезультатно попыталась вырваться из ярма.

— Я — беззащитна, — простонала она.

— Да.

Она выпрямила тело, и вскинула голову.

— Если Вы заберёте меня с собой, то, несомненно, я стану вашей рабыней.

— Полностью, — подтвердил я.

— Получается, что большая удача для меня, что Ваниямпи уведут меня в их лагерь. Там я буду свободна.

— Все Ваниямпи — рабы, рабы краснокожих дикарей, — объяснил я.

— Дикари живут в загонах? — спросила она.

— Обычно нет. Они обычно предоставляют Ваниямпи самим себе. Они не очень заботятся, присмотром за ними.

— Значит, с практической точки зрения, они — рабы без хозяев, — заключила она.

— Возможно.

— И значит я, тоже, буду рабыней без хозяина, — сделала она вывод.

— С практической точки зрения, насколько я знаю, большую часть времени, Ваниямпи, принадлежат всему племени, а не конкретному человеку. Таким образом, их рабство есть нечто отдаленное и обезличенное. Принадлежность общности, конечно, может затенить рабство, но не отменить его.

— Это — наилучшая ситуация для раба, быть одному без владельца, — сказал она.

— Так ли? — переспросил я. — Одинокий и ненужный раб без хозяина.

— Когда я была пленена, я боялась, что меня сделают рабыней, истинной рабыней. Я боялась, что, мне придётся бежать в стойбище краснокожего хозяина, вспотевшей у взмыленного бока его кайилы, с верёвкой, завязанной на моей шее, что там одетая в рабские тряпки, я буду использоваться для грязной работы и удовольствий Господина. Я боялась, что меня унизят до состояния домашнего животного. Я боялся, что бисерный ошейник будет завязан на моём горле. Я боялась, что за малейшую провинность меня подвергнут жестокому наказанию веревкам и плетьми. А главным образом я боялась остаться в вигваме наедине со своим Господином, где я, по его знаку, должна буду служить ему глубоко, смиренно и долго, исполнять все его малейшие прихоти, что он сможет пожелать, с полной внимательностью и услужливостью рабыни. Вы можете вообразить себе мой ужас от простой мысли о том, чтобы оказаться так беспомощно принадлежащей мужчине, быть такой беспомощной в его власти, и стать беспомощным объектом его господства и владычества.

— Конечно.

— И вот теперь, — сказала она, — я могу радоваться, что буду избавлена от всего этого. Я поражена своей удаче. Насколько же глупы, оказались дикари, чтобы быть настолько снисходительными ко мне!

— Они не глупы, — заверил я пленницу.

— Я слышала, что они взяли в свои стойбища других женщин, — сказала она.

— Да.

— Но это не было сделано со мной.

— Нет.

— Они оставили меня.

— И почему же они так поступили? — поинтересовался я.

— Я не понимаю, — ответила она.

— Тебя нашли среди солдат, — напомнил я, и, отвернувшись от неё, запрыгнул в седло.

— Да, и что?

— Других девушек просто обратили в рабство, — пояснил я. — Им дарована честь, служить достойным владельцам.

— А я? — не понимала она.

— А Ты, будучи найденной с солдатами, и очевидно некая важная персона, была выбрана для наказания.

— Наказания? — Удивилась она.

— Да.

Насколько же краснокожие должны были ненавидеть солдат, и тех, кто пришёл с ними, чтобы настолько хитроумно и коварно отомстить, размышлял я.

— Но мне оказали уважение и предоставили честь, — сказала она, стоя на колени на земле, в ярме. — Меня решили послать жить с Ваниямпи!

— Это — твоё наказание.

Я тогда развернул кайилу, и оставил её в одиночестве.

18. Кувигнака, Слин, Жёлтые Ножи, Кайила

— Это, тот парень, о котором говорили Ваниямпи, — показал Грант. Я присоединился к остальным на гребне невысокого холма, на восточном краю бывшего поля боя. Ему было приблизительно двадцать лет. Он был раздет, и привязан к шесту в траве. Около него, в грунт было воткнуто копьё, обмотанное белой тканью. Оно отмечало место в траве, где он был привязан. Тогда я ещё не знал, значения этого копья, ни ткани на нём.

— Это тот самый парень, про которого Ты рассказывал? — спросил Грант.

— Да, — ответил я, гладя вниз на юношу. — Это — тот самый, что был с колонной наёмников.

Теперь он не был прикован цепью. Цепи с него сняли. Его обездвижили способом, наиболее распространённым в Прериях.

— Он — Пыльноногий, — предположил Грант.

— Я так не думаю, — усомнился я, и спросил. — Ты говоришь по-гореански?

Краснокожий открыл глаза, и сразу же закрыл их.

— Я говорил с ним на языках Пыльноногих, Кайила, и немного на языке Пересмешников, — сказал Грант. — Он не отвечает.

— Почему?

— Мы — белые, — объяснил торговец.

— Он не очень хорошо выглядит, — заметил я.

— Я не думаю, что он долго протянет, — предположил Грант. — Ваниямпи, исполняя приказ, давали ему немного воды или пищи.

Я кивнул. Насколько я помнил, они должны были поддерживать его, до тех пор, пока они не покинут это место, и оставить его здесь, в одиночестве умирать. Я осмотрелся с вершины холма. Я мог видеть как Ваниямпи, собирают и складывают обломки. Я мог видеть остатки фургонов, а также, и тот, позади которого я оставил девушку в ярме.

— Даже не думай вмешиваться, — предупредил мой товарищ.

Но я спешился, подошёл к своей грузовой кайиле и принёс кожаный бурдюк с водой. Он был ещё наполовину полон.

— О нём заботятся Ваниямпи, — напомнил Грант.

Я присел около парня, и мягко просунул одну руку ему под голову. Он открыл глаза, смотря на меня. Подозреваю, что ему потребовались некоторое время, чтобы сфокусировать взгляд.

— О нём заботятся Ваниямпи, — настойчиво повторил Грант.

— Мне не кажется, что они заботились достаточно хорошо.

— Не вмешивайся, — ещё раз предупредил торговец.

— У него явные симптомы обезвоживания, — сказал я.

Я видел подобное в Тахари, и на своём собственном опыте, представлял какие страдания, сопровождаю этот вид пытки.

— Не делай этого, — попросил Грант.

Осторожно, зажав бурдюк под мышкой, и придерживая рукой, я поднёс его ко рту юноши. Жидкость булькала под кожей.

Парень набрал немного воды в рот, и я убрал бурдюк. Он посмотрел на меня, и внезапно, с ненавистью, повернул голову в сторону и выплюнул воду в траву. За тем он снова откинулся на спину, в прежнее положение, и закрыл глаза. Я встал.