Люси Монро - Воспламененные луной (ЛП)

• Название: Воспламененные луной (ЛП)
• Автор: Люси Монро
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• ISBN: 2014

Сабрина обязана спасти своих людей от вымирания, вернув святой камень, по праву принадлежащий вер-воронам. Но чтобы сделать это, ей придется пробраться в клан Донегал. А самый простой способ оказаться в стане врага – это притвориться слабой, потерявшей память женщиной. Но неожиданно в ее сердце вспыхивает любовь к лэрду клана Донегал…  Перевод любительский с сайта  http://ness-oksana.ucoz.ru/

---

Боковым зрением принцесса Вер-птиц увидела, как Ниал скрестил руки и уверенно кивнул, соглашаясь. Ирк издал одобрительный звук, но ни Гуари ни Верика промолчали.

Сабрина не сомневались, что если отвернется от Барра ненадолго, чтобы посмотреть на их лица, то увидит у них также одобрение.

Никто из них не понимает.

- Ты не можешь.

- Ты уверена в этом? – Ехидно взлетела одна бровь.

Сабрина должна была рассердиться, но все, что чувствовала, была волна всепоглощающей любви, накрывшая ее. Не имеет значение, как раздражал его упрямый отказ понять их настоящее отличия, она находила его совершенно неотразимым.

Но она не позволит ему пострадать от иллюзии, что сможет ее сопровождать.

- Барр…

- Ты моя.

- Да.

- И я пойду с тобой.

- Мои люди могут убить тебя.

- Ты защитишь меня.

Он думал, что разозлит ее, но не понимал, сколько истины в этих словах. Ото всех Вер-птиц. Она единственная, кто может защитить его. Это был все же опасно.

- Я пойду, - в его тоне не была места для спора.

Сабрина не согласилась, но не стала перечить.

- Мне нужно много тебе рассказать.

- Наконец-то.

- Не предавай моего доверия.

- Ты моя суженая, подарок, который я никогда не отпущу.

Ох, он обрушил вину на нее и выглядел так, словно знал это.

- Мне жаль.

- Чего именно? Что для тебя я не настолько ценен и поэтому ты просто бросаешь меня? Что не доверяешь мне? Или что отказываешься принять моего волка? Грозишься забрать моего ребенка?

Глава 19.

Барру стало почти физически больно, когда с лица его суженой спала краска, а абсолютное удивление зажглось в ее глазах, где чернота зрачка поглотила карий цвет. Ведь в прошлый раз она приняла то, что значит быть суженой. Полностью.

Причиной всего – ее неспособность принять его волка. Несмотря на то, что лэрд понимал ее трудность, он не был тем Волком, который убил ее родителей или любых других Вер-птиц.

Он ее истинный суженый, единственный мужчина, живущий, чтобы подходить ей в пару и защищать ее, и она должна, черт возьми, осознать это наконец.

- Я … ты думаешь…

- Беременна? Да. Мой ребенок растет внутри тебя, - Барр не хотел думать о том, как она отреагирует, если ребенок родиться Волком и не человеком или Вер-птицей.

Теперь ее глубоко закоренелые и некогда оправдывающиеся предрассудки должны быть подавлены. Другого варианта не допустит.

- Но я … мои месячные …

Он никогда не видел, чтобы у нее не хватало слов. Это удивительно, только если бы было не из-за расстройства тем фактом, что она беременна его ребенком.

- Я Волк, не Ворон, но и у нас также есть особые способности. Твой запах изменился.

- Нет… не…

- Да. Я сразу же заметил это, - от заявления Ниала Сабрина резко развернулась к брату Барр.

- Как ты мог сказать изменился ли мой запах или нет? Мы никогда раньше не встречались.

- Запах моего брата смешался с твоим.

- Думала, ты имел в виду, что унюхал его запах на мне.

- Ты носишь его ребенка, и твой запах перемешался с волчьим.

Барр подозревал, но запутался в собственных чувствах и с уверенностью не мог сказать об этом.

- Ты не можешь этого знать, - она, спотыкаясь, попятилась назад… подальше от новости, которую сообщил его брат. – Способность перекидываться в Волка появляется только при переходе в совершеннолетие.

Все, что Барр мог сделать, это удержать себя от того, чтобы не схватить и не прижать ее к себе. Он сыт тем, что его суженая отдалялась от него, угрожая оставить его и отвергая сущность его природы.

Ниал пожал плечами.

- Мы всегда с братом были способны рассказать по запаху о тех вещах, что не могли другие.

Сабрина вновь повернулась к Барру, но уже с обвиняющим выражением лица.

- Когда ты понял?

- Три дня назад.

- И ничего мне не сказал.

Лэрд сжал челюсть, отказываясь говорить.

- Может быть, он хотел, чтобы ты решила остаться с ним без осознания, что беременна от него, - мягко произнесла Верика, окруженная безопасным теплом рук Ирка.

Барр сердито посмотрел на целительницу. Не могла ли придержать при себе свои наблюдения.

Но глаза Сабрины расширились от понимания.

- Мне жаль, - снова произнесла она.

Сейчас он предпочел просто кивнуть на ее извинения. Не имело значения, что побудило ее извиняться. Девушка пообещала вернуться, и суженый верил ее слову. Значит, она сделала выбор, решила остаться, не зная, что носит его ребенка.

- Я не хочу покидать тебя.

- Ты создана, чтобы предать моего брата и связь суженых. Крикты не должны быть настолько бессердечными к подаркам, которые дарует наша сущность, - голос Ниала оставался сомнений, что он до сих пор зол из-за обиды, которую она нанесла Барру.

Встретившись с глазами его брата, Сабрина взглотнула и кивнула.

- Ты прав.

- Значит, перестала отбрасывать нашу связь, как самое важное? – настаивал Барр.

Глаза Сабрины наполнились обидой и болью.

- Я сказала, что вернусь.

Значит, ей не нравилось, что сомневаются в ее слове. Не больше, чем и ему. А он не даст своей суженой покинуть клан без него. До того, как узнал, что она беременна, Барр так бы не сделал, но теперь у него нет выбора.

Конечно, Сабрина достаточно умная, чтобы осознать это.

- Ребенок внутри меня? Правда? – Блеск удивления в ее глазах смягчил его гнев.

- Да, - нахмурился мужчина, не расположенный верить в ее кажущуюся радость, учитывая ее отвращение к его волку. – Не стоит принижать слов моего брата. Вероятно, наш ребенок будет Волком.

- И он будет расти, веря в то, что крикты не отвратительны, - улыбка на ее лице была подобна солнцу, вышедшему после бури. И осветила комнату вокруг них, и Барр сжался от любви к единственной своей, но пришло время для откровений.

Ее откровений.

- Ты сказала, что должна о многом рассказать мне.

Она кивнула, ее восторг потускнел.

- Да.

- Тогда мы должны уйти в спальню.

- Верика и Киркин заслужили больше знать о своем виде.

Изумление прошло сквозь него с напряжением молнии. Однако в это время Ирк требовательно спросил у своей супруги:

- Киркин тоже крикт с двумя ипостасями?

Выражение огорчения, выступившее на ее чертах, говорило о том, что Сабрина не хотела выдавать секреты других.

Верика вздохнула и посмотрел вверх на своего суженого.

- Я должна была рассказать.

- Но не легко доверить другому секреты, которые не считаешь только своими, не так ли? – спросила Сабрина. – Прости, что выдала секрет Киркин.

Верика покачала головой.

- Нет. Все в порядке. Если у моего священного суженого нет причин не доверять кому-нибудь из присутствующих в этой комнате, у меня их тоже нет.

Скрытый смысл откровенных слов Верики не остался незамеченным для Сабрины, скосив хмурый взгляд на Барра. Он бросил на нее взгляд, который требовал от нее ответа на скрытый смысл предложения целительницы. Не отпустит свою суженую просто так!

Сабрина глубоко вдохнула и затем повернулась, чтобы смотреть на него и только на него.

- Я доверяю тебе и поэтому доверяю тем, кого ты уважаешь.

Лэрд видел, как тяжело дались ей эти слова, и вновь желание соединиться с ней едва ли не переполнило его. Наконец-то, она доверилась ему.

- Хорошо.

Девушка сердито посмотрела на суженого, но карие глаза сверкали чем-то другим, но не раздражением.

- Ты высокомерен.

- Ты и раньше замечала это.

- Иногда это более очевидно, чем в другое время.

- Семейная черта, - произнес Гуари с едва сдерживаемым смехом в голосе.

Ниал зарычал, но его суженый никак не отреагировал на угрозу - просто улыбнулся Ниалу, что свирепый брата Барра растаяла как мгла на солнце. Ниал притянул его к себе и быстро поцеловал, после чего позволил рыжеволосому повернуться спиной к себе. После всех лет, которые Ниал провел в одиночестве и чахнул без суженого, думая, что пугал его, Барр никогда не уставал наблюдать за доказательствами новоприобретенного счастья брата. Вид довольства на изуродованном лице сдавливал его собственное сердце, хотя никогда вслух в этом не признается.