Николай Гоголь - Ревизор (Сборник)

• Название: Ревизор (Сборник)
• Автор: Николай Гоголь
• Жанр: Драматургия
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16463-4

В книгу вошли драматические произведения Н.В. Гоголя (1809 – 1852) и «Выбранные места из переписки с друзьями».

Комедия «Ревизор» (1836) – вершина творчества Гоголя-драматурга, в пьесе соединены критика российской общественной жизни XIX века, сатирическое изображение русских характеров и трагическое повествование о «заблудших душах» в преддверии Страшного суда.

«Выбранные места из переписки с друзьями» (1847) – духовное завещание Гоголя, главная тема которого – соотношение Церкви и культуры.

---

И также стараясь о приведеньи своих сердец в согласное настроение мира, теперь еще необходимейшего, все верные взывают: «Господи, помилуй!» и еще сильнее молятся о свышнем мире и о спасеньи душ наших, о мире всего мира, благосостояньи Божьих Церквей и соединеньи всех, о святом храме сем и о входящих в него с верою, благоговеньем и страхом Божиим, о том, чтобы избавиться от всякие скорби, гнева и нужды. И взывают еще сильнее в сердцах своих: «Господи, помилуй!»

Иерей из глубины олтаря возглашает: «Премудрость!», знаменуя сим, что Та же Самая Премудрость, Тот же Вечный Сын, исходивший в виде Евангелия сеять Слово, учившее жить, перенесется теперь в виде Святого Хлеба принестись в жертву за весь мир. Воздвигнутые сим напоминанием, все предстоящие устремляют мысли, приготовляются к предстанущим священнейшим священнодействиям и служениям. Иерей литургисающий втайне молится, припадая к престолу, сею возвышенной молитвой: «Никто из связавшихся чувственными пожеланьями и наслажденьями недостоин приступать к Тебе, или приближаться, или служить Тебе, Царю Славы: ибо служенье Тебе велико и страшно и самим силам небесным. Но так как, по безмерному Своему человеколюбию. Ты непреложно и неизменно был человек, Сам был архиерей и Сам передал нам священнодейство сея служебныя и бескровные жертвы, как Владыка всех, – ибо Ты один, Боже, владычествуешь и небесными, и земными, – носимый херувимски на престоле, Господь серафимов и Царь Израилев, Единый Свят и во святых почивающий, то молю Тебя, Единаго Благаго, воззри на меня, грешнаго и непотребнаго раба Твоего, очисти мою душу и сердце от совести лукавыя и удовли меня, облеченнаго благодатью священства, удовли меня силою Твоего Святаго Духа предстать Святой Твоей Трапезе и священнодействовать Святое и Пречистое Твое Тело и Честную Кровь! К Тебе же прихожу, преклоня мою выю, и молюсь Тебе: да не отвратишь лица Твоего от меня, ниже отринешь меня от отроков Твоих; но сподоби принестись Тебе, посредством меня недостойнаго, сим Дарам Твоим: ибо Ты оси и приносящий, и приносимый, и приемлющий, И раздаваемый, Христе Боже наш, и Тебе славу воссылаем, со Безначальным Твоим Отцом и Пресвятым, Благим и Животворящим Твоим Духом, ныне, и присно, и во веки веков».

Царские врата разверзаются на средине молитвы, так что иерей зрится еще молящийся с распростертыми руками. Диакон с кадильницею в руке исходит уготовить путь Царю всех, и, обильно распространяемым куреньем подъемля облака кадильных благоуханий, посреди которых перенесется Носимый херувимами, напоминает всем о том, чтобы исправилась их молитва, яко кадило пред Господом – напоминает о том, чтобы все, будучи благоуханьем Христовым, по слову Апостола, они вспомнили о том, что нужно им быть чистыми херувимами для поднятия Господа. А лики на обоих клиросах подъемлют от лица всей церкви сию Херувимскую песнь: «Мы, тайно изобразующие херувимов и воспевающие Трисвятую песнь Животворящей Троице, отложим ныне всякое попеченье, да Царя всех подымем, невидимо копьеносимаго ангельскими чинми».

Был у древних римлян обычай новоизбранного императора выносить к народу в сопровожденьи легионов войск на щите под осененьем множества наклоненных над ним копий. Песню эту сложил сам император, упавший в прах со всем своим земным величием пред величием Царя всех, копьеносимого херувимами и легионами небесных сил: в первоначальные времена сами императоры смиренно становились в ряды служителей при выносе Святого Хлеба.

Пенье сей песни устроивается ангельским, подобное тому, как в вышине пели незримые силы. Иереи и диакон, повторяя внутренне в себе ту же Херувимскую песнь, приступают к боковому жертвеннику, где совершалась Проскомидия. Приступивши к Дарам, накрытым воздухом, диакон говорит: «Возьми, владыко!» Иерей снимает воздух и возлагает ему на левое плечо, и глаголет: «Возьмите руки ваша во святая и благословите Господа». Потом берет дискос с Агнцем и возлагает его на главу диакона; а сам берет Святую Чашу и, предходящему светильнику или лампаде, выходит боковой, или северной, дверью к пароду. Если же служенье совершается собором, при множестве иереев и диаконов, то один несет дискос, другой – Чашу, третий – святую ложку, которою приобщаются, четвертый – копье, прободшее св. Тело. Все принадлежности выносятся, даже самая губка, которою собирались крупицы Святого Хлеба на дискос и которая образует ту губу, омоченную в уксус и желчь, ею же напоили люди Творца своего. При пеньи Херувимской песни, подобясь небесным силам, выступает сей торжественный ход, называемый Великим Выходом.

При виде Царя всех, несомого в смиренном виде Агнца, лежащего на дискосе, как бы на щите, окруженного орудиями земных страданий, как бы копьями несчетных невидимых воинств и чиноначалий, все долу преклоняют свои главы и молятся словами разбойника, завопившего к Нему на кресте: «Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Своем». Посреди храма останавливается весь ход. Священник пользуется сей великой минутой, чтобы в присутствии несущих Дары помянуть пред Господом имена всех христиан, начиная с тех, кому трудней и священней достались обязанности, от исполнения которых зависит счастье всех и собственное спасенье душ их – заключая словами: «Вас и всех православных христиан да помянет Господь Бог во Царствии Своем всегда, ныне, и присно, и во веки веков». Певцы оканчивают Херувимскую песнь троекратным пеньем: «Аллилуйя», возвещающим вечное хожденье Господне. Ход вступает в царские врата. Впереди всех вшедший в олтарь диакон, остановившись по правую сторону дверей, встречает священника словами: «Да помянет Господь Бог священство твое во Царствии Своем». Священник ответствует ему: «Да помянет Господь Бог священно-диаконство твое во Царствии Своем, всегда, ныне, и присно, и во веки веков!» И поставляет Святую Чашу и Хлеб, представляющий Тело Христово, на престол, как бы на гроб. Врата царские затворяются, как бы двери гроба Господня; занавесь за ними задергивается, как кустодия, поставленная на страже. Иерей снимает с главы диакона святой дискос, как бы он снимал Тело Спасителя со креста, поставляет его на расстланный антиминс, как бы на плащаницу, и сопровождает сие действие словами: «Благообразный Иосиф, с древа снем Пречистое Твое Тело, плащаницею чистою обвив и благоуханьми во гробе нове закрыв, положи». И, вспоминая вездесущность Того, Кто теперь лежит пред ним во гробе, говорит в себе: «Во гробе Ты был плотски, во аде с душою, как Бог, в раю с разбойником и в то же время на престоле с Отцем и Духом, Христос, все Собой исполняяй, неописанный!» И, вспоминая славу, в которую облекся сей гроб, говорит: «Как живоносец, как воистину краснейший рая и как светлейший всякого царского чертога, явился нам Твой гроб, Христе, источник всякого Воскресенья». И, снявши покров от дискоса и от Чаши и воздух с плеча диакона, изобразующий теперь уже не пелены, в которые повит был Иисус Младенец, но сударь и гробовые покровы, в которые повито было Его мертвое Тело, обкадив их фимиамом, покрывает он ими снова дискос и Чашу, произнося: «Благообразный Иосиф, сняв со древа Пречистое Твое Тело, плащаницею чистою обвив и благоуханьми во гробе ново закрыв, положи». Потом, взявши от диакона кадильницу, кадит Святые Дары, поклоняясь пред ними три раза и готовясь к предстоящему жертвоприношению, говорит в себе словами пророка Давида: «Ублажи, Господи, благоволением Твоим Сиона, и да созиждутся стены Иерусалимския: тогда благоволиши жертву правды, возношение и всесожигаемыя, тогда возложат на олтарь Твой тельцы»: ибо, пока Сам Бог не воздвигнет, не оградит душ наших иерусалимскими стенами от всяких плотских вторжений, мы не в силах вознести Ему ни жертв, ни всесожжении, и не поднимется кверху пламень духовного моленья, разносимый посторонними помышлениями, набегом страстей и вьюгой возмущенья душевного. Молясь об очищеньи своем для предстоящего жертвоприношения, отдавая кадильницу диакону, опустив фелонь и преклонив главу, говорит он ему: «Помяни меня, брат и сослужитель!» – «Да помянет Господь Бог твое священство во Царствии Своем!» – ответствует диакон и в свою очередь, помышляя о недостоинстве своем, преклоняет главу и, держа орарь в руке, говорит ему: «Помолись о мне, владыко святый!» Священник ему ответствует: «Дух Святый найдет на тя, и сила Вышняго осенит тя». – «Той же Дух содействует нам вся дни живота нашего». И, полный сознанья своего недостоинства, диакон присовокупляет: «Помяни мя, владыко святый!» Священник ему: «Да помянет тебя Господь Бог во Царствии Своем, всегда, ныне, и присно, и во веки веков». Диакон, произнесши: «аминь» и поцеловав ему руку, исходит боковой северной дверью призвать всех предстоящих к молитвам о перенесенных и постановленных на престол Святых Дарах.

Взошед на амвон, лицем к царским дверям, подняв орарь тремя перстами руки, в подобье поднятого крыла ангела, побудителя к молитве, возносит он цепь молений, уже непохожих на прежние. Начинаясь призванием к моленью о перенесенных на престол Дарах, они скоро переходят в те прошенья, какие только одни верные, живущие во Христе, возносят к Господу.