Владимир Цыпин - Евреи в Мстиславле. Материалы к истории города.

• Название: Евреи в Мстиславле. Материалы к истории города.
• Автор: Владимир Цыпин
• Издательство: «Скопус»
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 965-555-228-4

Эта монография собирает и анализирует все доступные материалы относительно истории и судьбы евреев в небольшом штетле (местечке) Мстиславль в Белоруссии — от первого известного еврейского присутствия в штетле несколько сотен лет назад к трагическим дням Холокоста. История еврейской общины Мстиславля описана не в изоляции от общей истории Мстиславля, но как часть истории этого города. Монография описывает жизни и достижения удивительно большого количества известных мстиславских евреев, которые сделали большие улучшения научных и социальных теорий во многих областях человеческих знаний. Особое внимание было обращено на трагические дни 1941, когда почти все еврейское население, включая детей, женщин и пожилых людей, истреблялось нацистами. В монографии дан полный список евреев, убитых нацистами во время Второй мировой войны. В сущности история евреев Мстиславля, описанных в этой монографии, является типичной историей многих еврейских штетлов Восточной Европы.

---

Известие об этом ошеломило евреев города. Они и так с трудом выполняли ежегодную норму поставки рекрутов, сдавали в армию калек и детей, а теперь с них полагалось еще сто девяносто три человека. Вся община со свитками Торы, рыдая, пошла на кладбище, и там они три дня постились и молились над могилами предков с просьбой о заступничестве. "По отзывам городских жителей-христиан, — сообщал в Петербург особый чиновник, — вопль и стенание их превосходили всякое вероятие". А в еврейской хронике сказано об этом еще более драматически: "Весь народ затрепетал; у всех волосы встали дыбом на голове, все лица побледнели, все смотрели друг другу в глаза, как бы спрашивая: откуда же придет спасение наше?.. И горько завопили сыны израильские, и взывали к Богу: "Неужели Ты хочешь истребить остаток Израиля?… Сжалься хоть над нашими малыми детьми!" А в Мстиславле уже начала работать следственная комиссия и открылся пункт по приему рекрутов. Чиновник из Петербурга сообщал, что специально назначенные люди "без всякого сострадания днем, а более в ночное время, ездили на подводах и забирали всех возрастов евреев, начиная с семи лет, в полицию и в пожарный дом и без всякого стыда торговались за выпуск и освобождение от рекрутства…" Забирали даже из синагог во время молитвы: взрослых — по списку, а малолетних по жребию, который тут же и бросали. Кричащих от ужаса детей вырывали из рук родителей и уводили на призывной пункт, а матери и отцы бежали вслед за ними и рыдали, как над покойниками. Дело шло споро, и уже через малое время сдали в солдаты тридцать два человека. Почти целый год Мстиславль был на осадном положении, и даже христиане страдали от этого бедствия. Торговля в городе прекратилась. Иногородние боялись туда приезжать. Убегавших из города ловили и возвращали назад в кандалах. На кладбище и в синагогах постоянно молились об отвращении беды. Многие семьи голодали, потому что мужчины не могли выезжать на заработки, и евреи из соседних местечек привозили в город хлеб для раздачи голодным. А следственная комиссия пока что записывала показания главных свидетелей — выкреста Васильева, некоего еврея Меньки, который в тот момент ожидал суда за свои проступки, и известного в городе портного — полуидиота. Эти "очевидцы" добавляли подробность за подробностью и даже договорились до того, что евреи, будто бы, нещадно били солдат пудовыми гирями. Давали показания и местный протоиерей, почтмейстер, стряпчий и другие лица, чтобы обыкновенную уличную драку обратить в еврейский "бунт" и выгородить местное начальство. Первыми арестовали тех членов кагала, которые некогда подписали протокол о сдаче в рекруты Брискина — Васильева. Всего в тюрьме побывало сто шестьдесят человек, но они ни в чем не признавались, — и тогда в город приехал губернатор из Могилева. Запуганные евреи послали к нему депутацию с хлебом-солью, но он не пожелал принять их дары и грозно закричал: "Прочь, изменники и бунтовщики! Не думайте, что избегнете наказания!" Губернатор лично допрашивал свидетелей и обвиняемых, но, не получив нужных показаний, приказал всем арестованным евреям обрить правую сторону головы, правый ус и левую сторону бороды. Первым обезобразили нотариуса Лейтеса, главного врага Васильева, и весь день Васильев носил его "волосы по городу и показывал жене и родным Лейтеса, хвастаясь своей властью". Губернатор даже отстранил от должности местного квартального надзирателя, который не соглашался давать нужные показания, а затем сообщил в Петербург, что "из собранных сведений удостоверился" на месте в еврейском "бунте". И тогда на защиту мстиславских евреев выступил купец Ицхак Зеликин из Монастырщины, человек редкой доброты. Он плохо говорил по-русски, однако у него были деловые связи с влиятельными людьми, и он часто помогал своим единоверцам деньгами, советами и ходатайствами. "Реб Ицеле Монастырщинер, — говорит о нем народное сказание, — был самым обыкновенным евреем. Он даже не был особым ученым. Он вел очень большие дела, держал казенные подряды, и имя реб Ицеле гремело по всей округе, в десяти губерниях, на сотни верст кругом. И приобрел реб Ицеле такой почет и имя не богатством, даже не своей щедростью, а только готовностью идти на самопожертвование за своих братьев-евреев. Где бы ни случилось несчастье, напраслина, напасть — бежали прежде всего к реб Ицеле, и он никогда никому не отказывал в помощи и защите". Перед тем, как отправиться в Петербург, реб Ицеле посоветовал Мстиславским евреям назначить пост, молиться в синагогах, и сам со слезами умолял Всевышнего, чтобы Он "умудрил его для спасения несчастных". В столице реб Ицеле сумел передать прошение начальнику Третьего отделения графу А. Бенкендорфу, и тот — после проверки — доложил императору, что евреев до окончания следствия не выпускают из Мстиславля, "по недостатку хлеба многие из них начали пухнуть… и находятся в самом бедственном положении", а местные власти задерживают "не подлежащих набору, и потом за деньги освобождают их". Николай I повелел: "с виновными поступить по всей строгости законов", — и в Мстиславле была создана еще одна следственная комиссия с участием чиновников из Петербурга. Эта комиссия определила, наконец-то, что евреи не собирались отбивать контрабандный товар, а драку начали солдаты. Да и подпоручик Бибиков признался, что собственноручно поломал два ружья для подкрепления своей версии и ложно показал в донесении, что одному из солдат сломали руку. Доносчиков-лжесвидетелей и некоторых чиновников города велено было отдать под суд, а с ними и несколько евреев — за активное участие в драке. Но самое главное: Николай I повелел прекратить дополнительный набор в рекруты и возвратить по домам тех, что отданы были сверх нормы в солдаты. Второго ноября 1844 года чиновник по особым поручениям прибыл в Мстиславль и объявил евреям о царском повелении. "Восторга… — докладывал он в Петербург, — описать невозможно. Они рыдали, падали ниц на землю, молились за здравие Государя Императора… Потом, когда первые порывы радости несколько утихли, все еврейское общество отправилось в синагогу молиться Богу… Никак не ожидали они избавления взятых уже в рекруты". Многие годы после этого евреи города Мстиславля постились в тот день, когда пришел к ним указ о взятии в рекруты каждого десятого, и многие годы торжественно читали благодарственные молитвы в день избавления. Масса легенд появилось в народе о "мстиславском буйстве" и о победе справедливости, и в каждой из них упоминается заступник евреев, реб Ицеле Монастырщинер — "память праведника да будет благословенна". Остается только добавить, что один из доносчиков, выкрест Васильев, открыл в городе гостиницу и очень любил гулять по базарной площади и беседовать с евреями на идиш. Даже с собственной женой, которая тоже крестилась, он разговаривал только на идиш, потому что русский язык знал очень плохо. Другой доносчик, некий Менька, тоже жил в Мстиславле, лечил больных, но евреи к нему не ходили и дел с ним не имели. Менька жил уединенно и молчаливо, и лишь на Рош га-шана и на Йом Кипур приходил в синагогу и молился в стороне от всех. Его ненавидела за прошлое вся община, а дети распевали о нем песенку, которая начиналась такими словами: "Пусть лекаря Меньку схватит чума!"

16.2 С. Ан-ский (Раппопорт Семён Акимиович)

Из легенд о "Мстиславском деле"

Евреи, разумеется, видят в "Мстиславском деле" повторение "истории Эсфири", и это легко заключить по тому, как народное творчество старается дополнить "Мстиславское дело" деталями, которые в нем отсутствуют, чтобы аналогия с библейской драмой была полной. Так, например, фольклор вводит в "Мстиславское дело" отсутствовавшую там женщину, которая будто бы сыграла роль Эсфири в спасении мстиславской общины. По одной легенде, "мстиславский Мордехай", реб Ицеле Монастырщинер, действовал через фрейлину, к которой Николай I был неравнодушен и которая по секрету упросила царя пересмотреть "дело" (при этом р. Ицеле будто бы стоял за портьерой и все слышал). Другая легенда еще настойчивее утверждает сходство мстиславской "Эсфири" с библейской тем, что первая была якобы воспитанницей р. Ицеле.

С.М. Дубнов, столь выразительно описавший "Мстиславское дело", отмечает, что в еврейском документе ("Чудесное событие, случившееся в 1844 г."), на основании которого он составил свою "Хронику", "автор особенно подражал стилю библейской книги Эсфирь". Далее он говорит, что реб Ицеле Монастырщинер "по образцу библейских Эсфири и Мордехая советовал мстиславцам назначить в ближайший день общественный пост" и что когда мстиславский Оман, Бибиков, решил заключить заподозренных в "бунте" евреев в тюрьму, "это распоряжение было не без коварного умысла объявлено евреям в день праздника Пурима". Наконец, подчеркивает он характерно, что "для увековечения в памяти потомства необыкновенного события 1844 г. мстиславское еврейское общество постановило: ежегодно, накануне дня новомесячья адара (в день получения указа о чрезвычайной рекрутчине), все взрослые евреи Мстиславля должны соблюдать пост и читать в синагогах молитвы покаяния; в день же 3 кислева, когда получился указ об оправдании евреев, совершается ежегодно общественное торжество с чтением благодарственных молитв в синагогах". Опять-таки аналогия с Пуримом и предшествующим ему "постом Эсфири".