Даниель Циммерман - Александр Дюма Великий. Книга 1

• Название: Александр Дюма Великий. Книга 1
• Автор: Даниель Циммерман
• Издательство: ТЕРРА; Физкультура и спорт
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1996
• ISBN: 5-300-00857-5

Подробная биография — настоящий путеводитель по творчеству Александра Дюма-старшего (1802–1870) — принадлежит перу известного современного романиста, лауреата многочисленных литературных премий Даниеля Циммермана.

---

Так были сэкономлены триста франков. Оставалось найти еще триста — свою долю автора. Он просит их у Порше, который заранее согласен в счет будущих прав на театральную продукцию Александра: отвергнутая в театре «Водевиль», «Свадьба и погребение» только что принята к постановке в театре «Порт Сен-Мартен».

Тиражом в тысячу экземпляров («думаю, что большего количества из них и нельзя было извлечь») «Современные рассказы» вышли из печати 27 мая 1826 года. Не прошло и недели, как в «Фигаро» появился более чем поощрительный отклик[36], вышедший из-под пера республиканца Этьена Араго, одного из братьев Франсуа Араго, ученого: «Современные рассказы», которыми мы обязаны начинающему прозаику, не должны повредить его складывающейся репутации поэта. Отпрыск заслуженного воина, г-н Дюма находит своих героев в армии. Воспоминания о наших бедах и нашей былой славе вдохнули жизнь в эти рассказы; все три опубликованные новеллы вызовут поэтому самый живой интерес. И хотя речь в них идет о неудачах, более или менее сходных, все три вызовут у своих многочисленных читателей совершенно разные чувства, то нежные, то печальные, то мучительные. <…>

Мы сказали все положительное, что думаем о «Современных рассказах»; но автор остался бы недоволен нами, если бы мы не высказали в его адрес и некоторые замечания: советуем ему, в частности, прежде всего обратить внимание на стиль, не то, чтобы он был неправильным, порою он даже элегантен, но г-н Дюма в будущем должен предостеречь себя от некоторых слишком сложных оборотов, некоторых банальных выражений и некоторых слишком широко употребляемых идей. <…> В остальном же и несмотря на некоторые погрешности, «Современные рассказы» будут читаться с удовольствием и должны добиться успеха, которого заслуживают по праву и которого мы им желаем от всего сердца».

Успех же был сокрушительным, продано лишь четыре экземпляра. Муж мадам Сетье «потерял двести девяносто франков, чтобы издать «Современные рассказы», а я триста, чтобы заставить его это сделать». Этот провал не так уж сильно сразил Александра: с некоторых пор он стоит во главе значительного литературного журнала. В истоках этого события — встреча у Сетье с неким Марлем, сторонником радикальной реформы орфографии и директором-редактором «Грамматического журнала», точнее было бы назвать его фонетическим. Увы, как сегодня, в конце XX века, так и тогда, в XIX, этот вид реформы не интересует широкую публику, и бедняга Марль вынужден прекратить свою затею. Чтобы хоть как-то компенсировать расходы, он готов дешево уступить своих подписчиков, числом двести — триста человек. Александр быстро высчитывает, что это «ядро из честных людей» может стать основой более широкого круга читателей. Он говорит об этом с Адольфом, и они вдвоем совершают покупку. Так рождается ежемесячный журнал «Психея»:

«Для меня это было отличное средство печатать теперь все созданное мною в стихах и прозе, не тратясь на книгоиздание.

Напечатанное в «Психее» не приносило никаких доходов, но зато и не стоило ничего».

С первого же номера он присутствует в оглавлении. В апреле 1826 года, когда ультрамонархисты тщетно пытаются восстановить право первородства, он публикует «Раненого орла» — почему бы поэту-бунтарю не получить теперь от бонапартистов милости, подобные тем, что он уже получил от орлеанистов? В конце месяца турки подавили восстание греков. Используя политические симпатии и самый дух времени, Александр печатает «Канариса», дань уважения этому герою греческой независимости. Отдельные оттиски поэмы продаются в пользу греков, но нам неизвестна точная цифра прибыли, которую они извлекли из этой издательской щедрости. На протяжении следующих месяцев Александр продолжает производить поэмы, посвящая их различным дамам и господам, без всяких предрассудков, лишь бы они занимали определенное положение в литературе или в свете, что, впрочем, нередко совпадало.

Стоит лишь предложить поэтам возможность публиковаться, не затрачивая при этом собственных денег, как они начинают сбегаться толпой, как сторонники классицизма — Отец-основатель Лассань, Арно, Казимир Делавинь, Вату, Марселина Деборд-Вальмор, так и те, кто флиртует с романтизмом. И если среди последних не оказывается Альфреда де Виньи, который в январе выпустил «Древние и современные стихотворения», а в апреле — «Сен-Мара», то зато присутствуют имена Шарля Нодье, Шатобриана, сам гениальный автор «Гения христианства» не пренебрегает сотрудничеством в безвестном журнале Александра, а, главное, Виктор Гюго отдает «Психее» право на первую публикацию «Сильфа», а также «Феи» и «Пери»[37], двух стихотворений, которые войдут затем в сборник «Оды и баллады», вышедший 7 ноября 1826 года.

Подобная экуменическая издательская стратегия быстро принесла свои плоды. Имя Александра «каким бы маленьким и скромным оно ни было, начинает прорастать из безвестности». Любезность за любезность, Вату предлагает ему участие в «Литографированной галерее», роскошном издании, которое он выпускает под покровительством герцога Орлеанского и которое содержит репродукции «всех картин галереи Пале-Рояль с комментариями, рассказами или стихами, имеющимися об этих картинах в современной литературе.

Я, следовательно, входил в современную литературу, поскольку Вату попросил мои стихи».

Согласно этому безупречному гипотетически-дедуктивному рассуждению, Александр избрал литографию по картине Монвуазена, представляющую римского пастуха, спящего в беседке. И пробудившего вдохновение:

То самый жаркий час,
И солнечная колесница, домчав до зенита,
Сверзает вниз потоки пламени и света,
Опустошая все в стремительном пробеге.
И бронзовое небо тяжело о землю опирается вдали,
Пустынны горы, безлюдно одиночество равнин.

И в таком духе еще восемьдесят три стиха. Александр ими доволен: «Не в качестве хороших стихов на заданный сюжет дал я их. Я их дал как занятное исследование моих успехов в поэтическом языке». По поводу успехов можно поспорить, но бесспорно то, что, сравнивая между собой юношеские произведения Александра, я бы охотно променял всего «Пастуха», во всем его объеме на любой из «Современных рассказов». И, кстати, готов ответить почему. Александр, который уже так хорошо почувствовал себя в прозе, не стал продолжать этот путь. Очевидно, что не коммерческая неудача и не потеря авторской доли вложений тому причиной, а необходимость укрепиться на завоеванной территории, откуда и публикация девяти больших стихотворений за девять месяцев.

Очень скоро ему становится недостаточно известности в узких кругах. И снова с очевидностью встает перед ним простая истина: чтобы быстро стать богатым и знаменитым, следует вернуться в театр, как в наши дни ему следовало бы податься в кино или на телевидение. В октябре, возможно, он размышляет, и не без основания, если не о том, чтобы немедленно приступить к созданию великой роли для Тальма, то, по меньшей мере, о том, чтобы спросить его совета на этот счет. И снова вместе с Адольфом они наносят визит Тальма. На этот раз великий актер не моет грудь над тазиком, а сидит в ванной. «Он изучал «Тиберия» Люсьена Арно, которым рассчитывал начать новый сезон. Обреченный болезнью чрева своего буквально умирать от голода, он сильно похудал; но в самом этом похудании находил он удовлетворение и надежду на успех.

— Что, каково, дети мои! — сказал он нам, обеими руками оттягивая повисшие щеки. — Как славно это сгодится, чтобы сыграть старика Тиберия!»

Через две недели он умрет. Сто тысяч человек идет за его гробом, «но ни один из высоких представителей государства не присутствует на похоронах». «Свадьба и погребение» сыграна 21 ноября 1826 года. Невозможно, чтобы мать своего сына не присутствовала на премьере, и Александр сидит рядом с Мари-Луизой. Они составляют отличную пару, он — красивый и сияющий, она по-прежнему полна достоинства на пороге своего шестидесятилетия. Счастлива радостью своего сына, улыбается и аплодирует куплетам водевиля. И все было бы хорошо, если бы не мучили ее мигрени, и эти судороги в ногах, и шум в ушах, и зрение, которое ухудшается, и иногда — головокружения, по крайней мере, когда она выходит на улицу одна. Но больше, чем проблемы со здоровьем (в конце концов, старость наступила, и с этим ничего не поделаешь), беспокоит ее будущее Александра. Он только и говорит, что о литературе, но что ему может дать эта самая литература? Только помешает его продвижению у г-на герцога или еще что похуже, не говоря уже о возможности плохо кончить, как этот несчастный Огюст Лафарж, который только что скончался в самой страшной нищете и с которым не случилось бы ничего подобного, останься он на своем месте — клерком у нотариуса.

Со своей стороны, Александр занят тем, что, теперь уже профессиональным взором, следит за игрой актеров. Для начала, Серр в роли Флоримона, лакея-парвеню, превосходен: о таком фате и одновременно трусе можно только мечтать. А эта славная мадам Флорваль, ей и гримироваться не надо, чтобы показать возраст горничной. И как на месте Малышка Элиза, молодая героиня, такая ловкая, такая остроумная. Сейчас она найдет в своей гримуборной огромный букет цветов без визитной карточки и прекрасно поймет, от кого он, и будет победа, будут бисировать финальный хор, будет настоящий триумф, который даст сотню, ну пусть пятьдесят, не будем жадничать, представлений по восемь франков за вечер, то есть на два франка больше, чем за «Любовь и охоту», умножить на… да, но надо вычесть аванс, данный Порше, значит, поделить на два, что? Что такое он говорит, этот малый рядом?