Майкл Пэйлин - От полюса до полюса

• Название: От полюса до полюса
• Автор: Майкл Пэйлин
• Издательство: СЛОВО/SLOVO
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-387-00287

Майкл Пэлин — автор множества книг, ставших бестселлерами, артист, сценарист, документалист, знаменитый путешественник. Пэлин и его коллеги по съемочной группе ВВС уже не раз удивляли телезрителей и читателей широтой и смелостью своих замыслов. Однажды они задумали пройти (проехать, проплыть, пролететь) от Северного полюса к Южному, от «макушки» мира к его «дну». И им это удалось! Отважные и любознательные путешественники проложили свой маршрут в основном вдоль 30-го меридиана; между Арктикой и Антарктикой им пришлось преодолеть значительные территории Северной и Восточной Европы, Западной Азии, огромные пространства всей Восточной Африки, а «на десерт» — еще «кусочек» Южной Америки. Гренландия и Шпицберген, Норвежская Лапландия, Финляндия, Эстония, северо-запад России, Украина, Турция, острова Родос и Кипр, Египет, Судан, Эфиопия, Кения, Танзания, Замбия, Зимбабве, ЮАР, Чили — подобное невероятное путешествие останется в памяти его участников на всю жизнь.

---

Вдали от кондиционеров температура быстро растет, и с меня начинает катиться пот. Осторожно, бочком мы протискиваемся сквозь трехфутовую щель в рукотворную пещерку, где согбенные горняки трудятся над поверхностью скалы. Здесь царит великая жара, основательно приправленная жутким грохотом работающих отбойных молотков.

Бригады из трех человек работают здесь при температуре 90°F (32°C) в течение шестичасовой смены. Один непосредственно оперирует отбойным молотком, второй следит за оборудованием, третий поливает скважину, чтобы не пылила. Четвертым является единственный белый в бригаде, горный инженер, следящий за фасом скалы и помечающий красной краской места для бурения. Я нахожусь совсем рядом с породой и теперь вижу выходящую на ее поверхность золотую жилу и трогаю ее. Она не блестит. Золото здесь присутствует в карбонизированной форме. На самом деле золотоносная полоска в несколько дюймов шириной, усыпанная белой кварцитовой галькой, на фоне темного известняка и лавы напоминает скорее черный пудинг.

Прежде чем мы покидаем Западный Глубокий, нас допускают в святая святых — золотоочистительную фабрику № 2. Здесь при температуре в 1600°C один из самых древних, магических и таинственных процессов в истории завершается превращением черного пудинга в золото. Требования к секретности предъявляются самые строгие; за нами запирается дверь из стальной сетки.

Вооруженная охрана проверяет каждый кадр, Найджел получает строгое указание: «В той стороне ничего не снимать, иначе камеру конфискуем».

Напряженность нарастает: тигель медленно переворачивается, и расплав начинает вытекать из него.

— Это золото?.. Это уже золото? — спрашиваем мы, люди не знакомые с делом, но эксперты, взирающие сквозь зеленые фильтры на качество расплава, только качают головами. На первой минуте вытекает только шлак. Затем струя становится ярче и белее, и все с облегчением вздыхают, когда форма слитка начинает наполняться желтым металлом стоимостью в 150 000 фунтов.

Мне говорят, что если я сумею поднять слиток, то мне позволят унести его с собой. Интересно, кому-нибудь удавалось это сделать?

На обратном пути из Западного Глубокого, пролегающем между серых отвалов породы высотой в пятьдесят футов и желто-белых плато битого камня длиной в сотни ярдов, я пытаюсь понять, почему золото до сих пор остается настолько желанным, настолько ценным металлом, что ради него создают таких технических монстров, как оставленный нами рудник. Удовлетворительного ответа, похоже, нет ни у кого.

Вернувшись в отель, звоню своему сыну, у которого сегодня двадцать первый день рождения, и, только опустив трубку, осознаю, насколько далеко от дома оказался и сколько миль мне предстоит еще преодолеть, прежде чем я вернусь домой.

Наше ближайшее будущее до сих пор неопределенно. «Агулхас» по-прежнему непреклонен, и нам остается размышлять о приближении к Антарктике с других направлений — из Австралии, Новой Зеландии или от южной оконечности Южной Америки. Однако мы уже заказали билеты до Кейптауна на «Синий поезд». Бронь на столь эксклюзивные поезда обходится крайне дорого, и потому я не вижу оснований не завершать наш путь через Африку на южной оконечности материка, даже если мы не представляем, куда он нас далее поведет.

День 127: Из Йоханнесбурга до Кейптауна

Неприятные ощущения в спине по-прежнему остры по ночам. Время лечит, напоминают мне с разных сторон, однако меня устроила бы и кроха помощи. Приветливый и предупредительный йоханнесбургский аптекарь рекомендует арнику, гомеопатическое средство, и костяную муку в таблетках. Они присоединяются к внушительному запасу болеутоляющих препаратов, которые по весу уже приближаются к утерянному в Лусаке чемодану.

Йоханнесбургский вокзал в 10:00 пустует, если не считать небольшой группы пассажиров. Носильщики «Синего поезда», наверное, самые шикарные в мире — при своих синих блейзерах, серых брюках с наглаженными до остроты ножа складками и в кожаных ботинках, отполированных до зеркального блеска. К сожалению, на их лицах присутствует кислое выражение, словно бы всех постигла эпидемия зубной боли. Однако провожая нас на посадку, один из них исчерпывающим образом проясняет ситуацию.

— Простите за запах, — он поворачивается к воротам, — это еноты. Писают тут повсюду.

Группа собратьев-путешественников втиснута на узкий ковер в специально устроенном контрольном пункте посреди пустой и длинной платформы. Они кажутся несколько взволнованными и беззащитными, словно бы возможность пользоваться «Синим поездом» выделяет их среди прочих людей в качестве наиболее желанного объекта ограбления на всем белом свете. Некоторые изучают информационную доску, живописующую подробности ожидающей нас бесстыдной роскоши.

«Одежда: ленч — опрятная деловая, обед — элегантная».

Раскидываю умом, пытаясь сообразить, что в моем поредевшем гардеробе при надлежащем воображении может подпасть под определение элегантной одежды. И терплю неудачу.

Два лазурно-голубых дизельных локомотива, тянущих из Претории семнадцать вагонов соответствующего цвета, легко вписываются в изгиб платформы и плавно останавливаются, после чего стюарды торопливо расстилают перед каждой дверью того же цвета ковры, помеченные монограммой «В».

Ну и так далее. В моем купе обнаруживаются окно, занимающее целую стену, большое с двойным остеклением, кондиционер, ковер, личное радио и термометр, полубутылка шампанского, газета и венецианские шторы с электронным управлением.

Незадолго до 11:30 грудной женский голос дуновением доносится из интеркома: ««Синий поезд» готов к отправлению». Состав едва заметно трогается с места, начиная дорогу из Йоханнесбурга; отделяющие нас от Кейптауна 900 миль мы должны преодолеть за двадцать два часа. Впервые после Тромсё мы удаляемся на запад от нашего 30-го меридиана и скорее всего не встретимся с ним до тех пор, когда я достигну Южного полюса.

Потертый свекольно-сметанного цвета местный состав из Соуэто на встречном пути направляется в город. Мы набираем скорость, пролетая мимо неряшливых станций вроде Браамфонтейна и Мэйфэйра, на платформах которых теснятся толпы чернокожих в головных платках и свитерах, и мчимся мимо более приятных пригородов, таких как Юнифайд и Флорида. Мне еще не приводилось ехать на поезде в подобном комфорте, и наличие кондиционера, толстого остекления и ковров на стенах создает впечатление герметически закупоренной капсулы, позволяющей пассажиру обозревать внешний мир, будучи полностью отстраненным от него, — быть может, бессознательно имитируя систему апартеида, официально отмененную всего пять месяцев назад.

В семнадцати вагонах путешествуют девяносто два пассажира — сущая малость, если сравнить с 4000 душ в восемнадцати вагонах «Экспресса Нильской долины». Ездить на крышах здесь не разрешается. В Zambian Railways в вагоне-ресторане вообще не было пищи; ну а на «Синем поезде», садясь за ленч, я обнаруживаю перед собой сервировку из тринадцати предметов. Поезд несется по просторам Высокого Велда, и мне приносят паштет из кингклипа (местная рыба) и капского лосося. Страна золота и золотого зерна. По далеким горам медленно движется тень грозы.

Газета Johannesburg Star обнаруживает другие свидетельства быстрого выхода страны из давней изоляции. Впервые за последние тридцать лет Южной Африке разрешили принять участие в Олимпийских играх. На страницах объявление о возобновлении авиарейсов South African Airways до Нью-Йорка. Тем временем проводники в униформах проходят по крытым коврами коридорам, собирая одежду для глажки. Негромкая музыка иногда прерывается объявлениями:

— А сейчас в окнах правой стороны поезда вы можете увидеть нескольких носорогов.

Мы безуспешно ищем за окном носорогов. Мне почему-то попадаются только телеграфные столбы.

— Леди и джентльмены, в окнах левой стороны вагона вы можете увидеть фламинго.

Принимаю душ перед обедом и повязываю свой многоцелевой галстук, чтобы добавить ту самую, пока недостающую нотку элегантности своему внешнему виду, и неспешно отправляюсь в бар. Окна в нем такого размера, что с учетом минимальной ширины разделяющих соседние окна рам создается странное впечатление свободного полета над землей.

Чудесный закат над городом Кимберли, который может похвастать крупнейшей в мире рукотворной дырой в поверхности земли. Некогда в этой дыре одновременно копались 30 000 отважных искателей алмазов. Когда в августе 1914 г. алмазоносную трубку закрыли, глубина ее составлял а три с половиной тысячи футов, а периметр достигал мили.

День 128: Из Йоханнесбурга до Кейптауна

5:30 утра. Просыпаюсь и вижу перед собой обжигающий чай в белом фарфоровом чайнике. Впервые после знакомства с водопадом Виктория я сумел уснуть, не пользуясь болеутоляющим, и впервые в Африке выспался в поезде. Даже сожалею о вчерашнем приступе энтузиазма, следуя которому я распорядился, чтобы меня разбудили на рассвете.