Григорий Глазов - Смерть не выбирают (сборник)

• Название: Смерть не выбирают (сборник)
• Автор: Григорий Глазов
• Издательство: Альтерпресс, Элском ЛТД
• Жанр: Детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5-7707-4756-0

В сборник произведений Г. Глазова вошли остросюжетные повести "Я не свидетель", "Стойкий запах лосьона" и "Правый поворот запрещен", в которых читатель встречается с популярными героями – следователем Михаилом Щербой и бывшим криминалистом, работающим в частном сыскном агентстве, Ефимом Левиным.

---

– Остановись, дальше не надо, – велел Михальченко, когда они проезжали мимо бесхозных запыленных кустов облепихи.

Михальченко достал из "бардачка" сильный армейский бинокль, распахнул дверцу. Отсюда, с плато, где они стояли, хорошо была видна вся низина и далекий уже "рафик", петлявший по разъезженной дороге. Михальченко подогнал окуляры, поймал "рафик", оказавшийся вдруг совсем рядом, протяни руку, коснешься его колес с почти лысой резиной. Он хорошо видел лицо шофера – скуластое, небритое.

"Рафик" подъехал к металлическому гаражу, выкрашенному яркой охрой, остановился, шофер отпер сперва внутренний замок, затем два навесных, распахнул ворота, и Михальченко увидел затененное нутро гаража: у стены мотоцикл, а в глубине какие-то ящики – один на другом. После того, как водитель занес в гараж привезенные три мешка, Михальченко сказал Стасику:

– Все! Мотаем отсюда, больше тут торчать нечего, он у нас в кармане! Ну, Стась, молодцы мы! То-то Левин подпрыгнет!

– Он никогда не подпрыгнет, он пессимист, Иван Иванович, – Стасик включил заднюю, что-то лязгнуло в коробке скоростей, газанув, сдал резко назад и затем, перегазовав, рванул с первой так, что песок струей ударил из-под колес…

20

– Стекла принес? – спросил профессор Сивак.

– Да.

– Ну, пойдем.

Они ушли в большую учебную комнату, где на столах, составленных прямоугольником, стояли микроскопы. В этой комнате раз в месяц патологоанатомы города собирались на прозекторские конференции. Проводились консилиумы по биопсиям.

– Расскажи еще раз подробно, кто он, что он, твой больной: возраст, профессия, с чем поступил к тебе, – попросил Сивак.

Костюкович повторил, историю болезни Зимина он знал уже наизусть.

– У спортивного врача карточка Зимина не сохранилась, но по его рассказу парень был абсолютно здоров, – сказал Костюкович. – С матерью, к сожалению, поговорить не удалось, после всего не смог себя заставить пойти к ней.

– Жаль… Ну что ж, приступим, – Сивак взял коробочку со стеклами.

Одно за другим он просматривал стекла – одни быстро, другие подольше, к некоторым возвращался еще раз. Закончив и отстранившись от микроскопа, сказал:

– Ты понимаешь, что у него с сосудами? Разрушительной силы васкулит [поражение стенок кровеносных сосудов]. Ты почку видел? Это же не сосуды, а свечки, из которых повытаскивали фитили! И ты удивляешься, откуда у молодого парня такая гипертония… Не врал ли врач команды, что не замечал скачков давления?.. Относительно этого твоего случая у меня есть предположение. В свое время я занимался васкулитами в связи с инфарктами в ранних возрастных группах, в группах риска, то есть у людей определенных профессий, связанных с химикатами, гербицидами, пестицидами, тяжелыми металлами, бензином. Тут попадались мне работники складов и баз, где хранятся моющие средства, бытовая химия, шоферы, ювелиры. И подтвердилось вот что… – И Сивак стал излагать Костюковичу то, что могло произойти с Юрием Зиминым.

Слушая, Костюкович думал: "А ведь не исключено, что так и было. Но как зацепиться, доказать?" – Да, вот еще что, – вспомнил Костюкович. – У этого парня на левом локте был бурсит. Его вскрыли, но ранка так и не зажила, осталось отверстие со спичечную головку, вроде свища.

– Это еще одно доказательство того, о чем я тебе сейчас говорил: у людей данной категории нарушена трофика [трофические нарушения патологические изменения в клетках и тканях, как следствие нарушения доставки питательных веществ к клеткам и элементам ткани], раны плохо заживают. Тоже хороший эпизод для кандидатской. Ты стекла сбереги, сказал на прощанье Сивак.

– Разумеется…

21

– Что ж, Иван, будем считать, нам повезло, – выслушав Михальченко, сказал Левин.

– Почему повезло? Просто мы правильно сработали, – подмигнул Михальченко. – Ах, как хотелось мне этого шоферюгу взять с поличным!

– У нас с тобой, как в старом анекдоте: есть кого, но негде; есть где, но нечем.

– У меня получилось иначе, Ефим Захарович: есть где и чем, да нет кого, – засмеялся Михальченко. – Ну что, будем в ГАИ обращаться?

– Непременно. Стасик здесь?

– Да.

– Вот я и поеду в ГАИ. Начальник областной ГАИ сказал, что могу от его имени, есть там некий старший лейтенант Рудько…

Городская ГАИ находилась почти на выезде из города, на магистральном шоссе. Двухэтажное здание стояло в ремонтных лесах. Левую сторону фасада уже красили каким-то ужасным лиловым цветом. Боясь запачкаться, Левин осторожно пробрался к центральному входу и узнал у дежурного, где найти старшего лейтенанта Рудько.

В кабинете сидели двое, оба в штатском. Оба одновременно подняли головы, когда вошел Левин.

– Мне нужен старший лейтенант Рудько, – сказал Левин.

– Я Рудько.

– Моя фамилия Левин. Я сотрудник сыскного бюро "След". К вам по рекомендации начальника областного ГАИ.

– Садитесь. Чем могу быть полезен?

Левин изложил.

– Что требуется от меня?

– Установить, какой организации принадлежит этот "рафик" и фамилию водителя. Вот регистрационный номер, – Левин протянул листок бумажки.

– И все?

– Не совсем.

– Хорошо. Посидите минутку, – Рудько вышел.

Левин посмотрел в окно, выходившее во внутренний двор. Там стояло три патрульных машины, несколько помятых, с выбитыми стеклами, с развороченными крыльями и вставшими дыбом капотами "Жигулей", "Волг", "Москвичей".

– Что это у вас за бюро такое? – нарушив молчание, спросил вдруг следователь, сидевший за другим столом.

– Частный сыск, – коротко ответил Левин.

– И что же вы ищите?

Так же коротко Левин просветил любопытного.

– Ну, а если муж подозревает жену, возьметесь, чтобы проследить за нею и установить любовника?

– На вашем месте я бы занялся этим самостоятельно.

– Мне не нужно, я абстрактно интересуюсь.

– Если муж дурак, то, пожалуй, поможем.

Вернулся Рудько.

– Машина принадлежит пивзаводу. Фамилия закрепленного за нею водителя Дугаев Равиль Гилемдарович, – сказал Рудько.

– Кому? Пивзаводу?! – ахнул Левин.

– Что, не сходится? – спросил Рудько.

– Нет, вот теперь вроде начало сходиться, – уже спокойно ответил Левин.

– Что от меня требуется еще?

– Можете нам помочь. А, возможно, и себе, – схитрил Левин.

– Каким образом?

– Хорошо бы сделать вот что… – Левин начал излагать свой план.

У Михальченко сидела какая-то дама лет пятидесяти, лицо ее было густо покрыто румянами, глаза увеличены черной и синей красками, на голове возвышалась скирда волос. На женщине была белая юбка и белый пиджак из тончайшей лайки.

– Ты скоро освободишься? – спросил вошедший Левин.

– Да, мы уже заканчиваем, – ответил Михальченко, и Левин уловил в его глазах еле сдерживаемый смех.

– Я вас очень прошу, возьмитесь. Я ведь не "деревянными" оплачу ваши услуги, а валютой, СКВ, понимаете?

– Понимаю. Договоримся так: вы подробно изложите все это на бумаге, все данные, а мы это рассмотрим на правлении и решим.

Дама выплыла из кабинета, как белый круизный лайнер из гавани, дымя копной высветленных перекисью волос.

– А это чего хотела, валютная? – спросил Левин.

– Ее восемнадцатилетняя дочь спуталась с каким-то сорокалетним кобелем, – сквозь смех рассказывал Михальченко. – Вот мамаша и хочет знать все о своем возможном зяте: кто да что, не женат ли. Даже такую мелочь не импотент ли.

– Это не мелочь, Иван. Она права, – ухмыльнулся Левин. – Неужто возьмешься?

– А почему нет? А насчет того, что решать будем на правлении – это я так, мозги ей пудрил, цену нам набивал… Что слышно? Были в ГАИ?

– Был. С Рудько договорился. Думаю, работать с ним сподручней тебе, а не мне. Я уже стар, а вы оба молоды, оба милиционеры, быстрее найдете общий язык.

– Пусть так, – согласился Михальченко.

– Знаешь, чью машину ты "пас"? Пивзавода! Рудько установил.

– Во как! – воскликнул Михальченко. – Неужто в масть у нас получилось?!

– Пока еще ничего не получилось, Иван, пока только эскизец. Красивое слово – "эскизец", а? Вот когда ты и Богдан Максимович Рудько поглубже прорисуете его, тогда и увидим – в масть или мимо. Так что старайся, валютный гангстер… Завтра суббота, поезжай к нему в понедельник прямо с утра…

22

Доктор Каширгова снова прилетела в пятницу вечером, чтобы субботу и часть воскресенья побыть дома, – обиходить своих мужиков – восьмилетнего сына и мужа. Родители Каширговой жили в Кабарде – в Баксане, и отъезд Каширговой на курсы лег определенным бременем на свекровь семидесятилетнюю, страдавшую тромбофлебитом, жившую к тому же в другом конце города…