Ольга Власова - Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

• Название: Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
• Автор: Ольга Власова
• Жанр: Медицина
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-7598-1079-7

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.

Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

---

Куда движет человека шизофрения и какова окончательная цель этого движения с точки зрения курса общества, Лэйнг сказать не может. Он лишь предполагает, что шизофрения может иметь какое-то социобиологическое значение в биологически дисфункциональном обществе, и говорит, что исследование этой функции еще впереди. Но каким путем ведет шизофрения и чем он отличается от пути социального большинства? Обращаясь к этому вопросу, Лэйнг переходит, пожалуй, к основному концепту своего творчества.

3. Метанойя: шизофреническое перерождение

Критическая теория в те неспокойные времена шестидесятых не была чем-то новым, и в своих нападениях на психиатрию Лэйнг тоже не был первым. Уникальность его идей была в том, что социальная критика психиатрических и общественных институций и теория экзистенциальных оснований психического заболевания в единстве теоретического и практического аспектов слились воедино в концепте метанойи.

Сам термин «метанойя» Лэйнг позаимствовал у Юнга, а тот, в свою очередь, взял его из Нового Завета. Метанойя для Лэйнга – это путь перерождения, преображения личности, мучительный путь обретения своего истинного «я», проходящий через психоз. Надо признать, что у него были предшественники, кроме Юнга. В 1961 г. на подобную перспективу рассмотрения шизофрении в одной из своих работ намекал и Грегори Бейтсон.

Трактовать психическое заболевание как метанойю Лэйнг начинает в 1964 г. в своем докладе «Является ли шизофрения болезнью?», где связывает этот целебный процесс с церемониями инициации, что ясно указывает на сходство этой трактовки с предложенной Бейтсоном. Однако само понимание психотического процесса как исцеления проходит некоторую эволюцию. В выступлении 1964 г. этот процесс осмысляется, как и у Бейтсона, во многом в антропологическом ключе. Затем начиная с 1965 г. на первый план выходят его религиозная, мистическая и политическая трактовки. В статье «Религиозный опыт в религии и психозе» (1965) Лэйнг связывает истоки психотического путешествия как с мирской, социальной, так и с трансцендентальной сферами. Он отмечает, что такое путешествие включает в себя разрушение нормального эго с его ложной позицией приспособления к отчужденной реальности современного общества и возрождение нового эго, теперь являющегося не предателем, а слугой божественного[169]. Тогда же, в 1965 г., в оригинальной версии статьи о десятидневном путешествии Лэйнг акцентирует политический акцент шизофренического перерождения: «Такой опыт прорывает заслоны ложного сознания и псевдособытий, которые считаются в нашем обществе священными. Отказ признать такой опыт укоренен в его подрывном характере. Он является подрывным, поскольку он подлинный. Абсолютно все… начинается мистикой и заканчивается в политике»[170].

Оба обозначенных фрагмента из «Трансцендентального опыта…» и «Десятидневного путешествия…» не входят в «Политику переживания», поскольку в это время Лэйнг уже начинает рассматривать психотическое путешествие в клиническом ключе. Его интересует не только сам опыт шизофренического перерождения, но и его отношение к терапии шизофрении. Возможно, эта переориентация связана для Лэйнга с поиском новых терапевтических стратегий для организации работы Кингсли-холла.

Аналогия с Новым Заветом и заимствование терминологии из области религии здесь не случайны. По Лэйнгу, переживание психически больного в острой стадии психоза часто походит на мистические, религиозные переживания и выражает естественный путь обретения своего подлинного «я» и приближения к истинной сущности: «Если род человеческий выживет, то люди будущего, я думаю, будут рассматривать нашу просвещенную эпоху как истинный Век Тьмы. Скорее всего, они отнесутся к этой ситуации с большей долей иронии, чем мы. Вероятно, они посмеются над нами. Они поймут, что так называемая шизофрения – это одна из форм, в которой, часто при посредстве обычных людей, свет начал пробиваться сквозь наши наглухо закрытые умы»[171].

Метанойя сопряжена с уходом от внешнего социального мира общества во внутреннее царство уникального и индивидуального опыта. В этой области исчезают знакомые ориентиры, привычная разметка и общепринятые схемы. Путешествие, которое предпринимает больной, – всегда поисковое путешествие, каждый шизофреник в этом мире первопроходец, в том-то и состоит вся сложность пути.

Мир, в который погружается шизофреник, лишен каких бы то ни было ориентиров, поэтому вместо ожидаемой родины, теплоты и спокойствия он встречает по ту сторону общества только страх и потерянность. Человек неминуемо погружается в хаос и пустоту, поэтому путешествие, которое претерпевает шизофреник, не всегда обречено на успех. Он начинает его, не зная, что будет с ним дальше, на собственный страх и риск. Возможно, ему придется не раз сбиваться с пути, многое потерять, а может, даже и потерпеть полное поражение. Успех метанойи не гарантирован никому, поэтому на этом пути страннику необходим тот, кто проведет его через эту бездну с наименьшими потерями. «В этой ситуации, – отмечает Лэйнг, – светский психотерапевт оказывается слепым поводырем полуслепого. <…> Среди психиатров и священников должны найтись такие, которые могли бы взять на себя роль проводников, способных вывести человека из этого мира и ввести его в другой мир. Помочь ему попасть туда и вернуться обратно»[172].

Погружение в безумие для Лэйнга имеет экзистенциальное значение, поскольку сопряжено с утратой онтологических оснований бытия и полной потерей смысла мира, в котором живет человек. Ориентиры мира исчезают, вещи больше не связываются друг с другом, и становятся возможны чудесные перемещения. Центр мира, который когда-то имел для человека значение, смещается от эго к самости, от земного к вечному. Утрачивается ощущение собственного «я», в исчезнувшей привычной социальной разметке оно словно уплывает. Экзистенциально такой путешественник умирает, и иногда из этого состояния экзистенциальной смерти он больше не возвращается назад. Лэйнг подчеркивает: «Свет, озаряющий безумца, – это свет неземной. Это не всегда преломленное отражение его земной жизненной ситуации. Человек может быть озарен светом иных миров. И этот свет может испепелить его»[173].

Основной механизм метанойи – полное крушение и растворение мира социальной фантазии. Все, что значимо в обществе – идеалы, принципы, стремления – исчезает и рассыпается. Так, шизофреник преодолевает отчуждение, печать которого лежит на всех членах общества, но, поскольку социальная реальность составляла его мир, за пределами которого нет ничего, он погружается в небытие. Позитивный и полезный, казалось бы, процесс оборачивается не возрождением, а смертью.

При «правильном» течении метанойи вслед за погружением в пустоту запускается в каком-то смысле обратный процесс возвращения. Только возвращение это не к ложному, а к истинному «я». «Подлинность – ключевое понятие во взгляде Лэйнга на исцеление»[174], – отмечает Эдгар Фриденберг. Эти два этапа путешествия Лэйнг кратко представляет следующим образом:

I) от внешнего к внутреннему;

II) от жизни к некоему подобию смерти;

III) от движения вперед к движению назад;

IV) от движения времени к остановке времени;

V) от земного времени к времени эонному;

VI) от эго к самости;

VIII) от пребывания вовне (постнатальная стадия) к возвращению в лоно всех вещей (пренатальная стадия), а затем обратное путешествие:

1) от внутреннего к внешнему;

2) от смерти к жизни;

3) от движения назад к движению вперед;

4) от бессмертного вновь к смертному;

5) от вечности ко времени;

6) от самости к новому эго;

7) от космической эмбриональности к экзистенциальному возрождению[175].

В настоящее время, подчеркивает Лэйнг, больше уже нельзя говорить, что подобное путешествие является болезнью и такое состояние требует психиатрического вмешательства, поскольку лечение здесь – лишь грубое вмешательство и прерывание этого своеобразного переживания. «Они скажут, что мы регрессируем, что мы сбились с пути и утратили контакт с ними. Все верно, нас ждет долгий, долгий путь назад, прежде чем сумеем вновь обрести связь с реальностью, связь, давно нами утраченную. Но поскольку они гуманны и заботливы и даже любят нас и очень о нас беспокоятся, они постараются нас вылечить. Возможно, им удастся. Но все же есть надежда, что им не повезет. <…> Неужели мы не можем понять, что такое путешествие не нуждается в лечении, что оно само является естественным средством исцеления нас от нашей отчужденности, которую принято называть нормальностью?»[176].

В «Политике переживания» Лэйнг рассматривает шизофреническое путешествие на конкретном примере. С героем истории десятидневного путешествия через безумие Джессом Уоткинсом Лэйнг познакомился, когда тому было уже за 60. Он был неплохим скульптором и художественно одаренным человеком. Уоткинс рассказал ему, что когда-то служил на флоте и пережил острый психотический эпизод. Лечивший его психиатр оказался неплохим и сочувствующим человеком. Он понимал, что снять симптомы можно только электрошоком, но решил не принимать скоропалительных решений, которые могли бы испортить пациенту жизнь. В случае острых психотических приступов его отправляли в мягкую палату. Спустя некоторое время психоз отступил, а в эти 10 дней Джесс пережил незабываемый опыт. Лэйнга очень заинтересовала эта история. Он заплатил Джессу 20 ф. ст. и попросил в подробностях воссоздать этот опыт. Так было записано «Десятидневное путешествие».