Владимир Реданский - Во льдах и подо льдами

• Название: Во льдах и подо льдами
• Автор: Владимир Реданский
• Жанр: Публицистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-1980-9

В книге военного историка подробно освещается развитие идеи практического осуществления ледовых и подледных плаваний подводных лодок отечественного флота на Балтике и Дальнем Востоке, выдающийся вклад кораблестроителей в создание кораблей, способных плавать под вековыми льдами Арктики и достичь Северного полюса под водой. Показаны героизм и мужество советских и российских подводников при несении боевой службы в Полярном бассейне. Значительное место занимает рассказ о противоборстве подводных флотов двух великих держав, США и СССР, в период холодной войны. В книге приоткрывается завеса над многими арктическими операциями, которые длительное время были строго засекречены. Автор рассказывает о профессионализме наших подводников, которые смогли противопоставить в северном регионе вероятному противнику надежный ракетно-ядерный щит.

---

Подводная лодка № 1 в дальнейшем была возвращена в Архангельск, отремонтирована и в июне следующего года отправлена в Александровск на пароходе «Айсленд».

Подводную лодку «Дельфин» в разобранном виде доставили из Владивостока по железной дороге сначала в Котлас, а оттуда на барже по рекам в Архангельск, куда она прибыла 25 июня 1916 г. Через месяц, 22 июля, на буксире у парохода «Сума» в сопровождении ледокольного парохода «Вайгач» лодка была отправлена в Александровск с заходом в Иоканьгу[141]. Командовал «Дельфином» старший лейтенант Г.М. Ломан.

Наступившая зима окончательно утвердила командира дивизиона старшего лейтенанта И.И. Ризнича в мнении, что использовать подводные лодки «Дельфин» и № 1 на Севере невозможно. Последняя была сложна по конструкции, требовала тщательного ухода и к тому же имела малую мореходность. Для базирования лодок Александровск не был приспособлен. Без специальной плавбазы трудно поддерживать их в боевой готовности и обеспечивать необходимые для личного состава условия. Об этом Ризнич неоднократно докладывал командованию.

В довершение зимой 1917 г. обе подводные лодки во время шторма, разыгравшегося в Кольском заливе, были повреждены. А лодка № 1 даже затонула в Екатерининской гавани. Произошло это 26 апреля. Штормовые волны стали неистово бить ее корпус об ограждение горизонтальных рулей «Дельфина». Запущенная помпа не справилась с откачкой воды[142].

Затонувшая лодка в дальнейшем была осмотрена водолазами, поднята и в августе 1917 г. сдана вместе с «Дельфином» на хранение в порт.

Однако рассказ о судьбе первой отечественной боевой подводной лодки «Дельфин» был бы не полон, если бы мы не вспомнили о том, что после окончания Гражданской войны ее даже собирались сохранить в качестве памятника подводному кораблестроению в России. Инициатором этой идеи выступил известный подводник Л.А. Белецкий, инженер-механик, член комиссии по обследованию Мурманска. Его поддержал начальник дивизии подводных лодок Балтийского моря Я.К. Зурабов. В рапорте на имя командующего флотом он доложил: «...В торговом порту Мурманска на полосе обсушки, заливаемый приливом, лежит корпус первой русской подводной лодки... абсолютно без присмотра..., а между тем она была действительно прототипом пяти поколений русских лодок; потому крайне желательно... ДЕДУШКУ русского подводного флота спасти от разрушения и хранить с почетом... наш, современных подводников, долг и обязанность сохранить для потомства этот памятник...»[143] Зурабов просил командование решить вопрос о перевозке «Дельфина» в Петроград для сохранения.

Однако штаб Морских сил Балтийского моря отказал в этой просьбе, сославшись на то, что лодка уже продана в Латвию, да «интерес к ней как историческому памятнику отходит на второй план под давлением более важных, настоятельных боевых интересов, экономического кризиса и расстройства транспорта...»[144] И «Дельфин» был отправлен на слом. Спустя несколько десятилетий почти такая же судьба постигла в нашей стране и «дедушку» ледокольного флота — первый в мире линейный ледокол «Ермак», детище С.О. Макарова, и многие другие исторические корабли.

Необходимо указать также, что по договоренности русского командования с британским адмиралтейством для усиления обороны Кольского залива сюда были присланы Англией устаревший крейсер «Ифигения», 3 тральщика и 3 подводные лодки. Но последние, неприспособленные для плавания в арктических водах, никакой роли в обороне русских коммуникаций не сыграли[145].

Иная судьба у подводной лодки русского флота «Святой Георгий», также входившей во флотилию Северного Ледовитого океана, а затем, после установления советской власти, в состав Северо-Двинской речной военной флотилии под новым уже названием — «Коммунар». С краткого упоминания о ней мы и начали эту главу.

В 1915 г., как уже говорилось в начале главы, русское правительство купило в Италии подводную лодку «Ф-1», построенную за год до этого в Специи. Строилась она итальянской фирмой «Фиат — Сан-Джорджио» и имела следующие основные тактико-технические элементы: водоизмещение надводное 260/313 т; длина 45,2 м, ширина 4,2 м, осадка 3 м, скорость 13,4/8,25 узла; дальность плавания в надводном положении — 700 миль, вооружение — 2 трубчатых носовых торпедных аппарата, глубина погружения — 40 м.

Экипаж для этой подводной лодки в составе 3 офицеров и 15 унтер-офицеров и матросов был подобран из опытных специалистов. Командование лодкой и руководство переходом поручили «достойным офицерам» — командиром назначен старший лейтенант И.И. Ризнич, штурманом — лейтенант А.Э. Ропп, вахтенным начальником — подпоручик по адмиралтейству М.А. Мычалкин, до этого помощник командира «Дельфина».

Получив в Петрограде, куда он был вызван с Севера, необходимые инструкции, И.И. Ризнич выехал в Романов-на-Мурмане (Мурманск). 28 февраля 1917 г. на пароходе «Осло» русские подводники отправились в Италию.

7 мая на «Ф-1», переименованную в «Святого Георгия».

А 13 июня 1917 г. «Святой Георгий» снялся со швартовов. Итальянцы тепло проводили русских подводников в трудный и опасный путь.

Переход Средиземным морем прошел без осложнений. Наиболее трудным оказалось плавание вдоль берегов Пиренейского полуострова. Атлантика встретила подводников неприветливо. «Выйдя за мыс Сан-Висент, — писал командир «Святого Георгия» в вахтенном журнале, — встретили свежий норд, зыбь с норд-веста — крупная, сильно заливает подводную лодку, принимаем много воды[146].

Пришлось сделать в Лиссабоне остановку, чтобы дать команде отдохнуть. От Лиссабона до Бреста «Святого Георгия» сопровождали французские корабли. В Бресте экипаж получил пополнение: радиотелеграфиста и двух мотористов, о которых Ризнич запрашивал заранее. Теперь он был укомплектован полностью.

22 июля «Святой Георгий» прибыл в английскую базу Девенпорт (Плимут), где команда занялась ремонтом лодки, изрядно потрепанной при плавании в Атлантике и особенно в Бискайском заливе.

Через месяц она продолжила плавание. В Северном море корабль опять попал в непогоду: ветер с дождем и шквалами, сильная зыбь. Из-за крутой волны все время приходилось изменять курс. В вахтенном журнале снова появились тревожные записи: «Порча передачи рулевого привода; остановили дизель. Волна и ветер сильно увеличились; шли самым малым ходом против волны...»; «Из-за сильной волны всю ночь держались носом против волны, работая одним электромотором...»[147]

Преодолев все трудности и опасности, подстерегавшие их на переходе (маршрут пролегал через районы активных действий германского флота), отважные русские моряки благополучно привели свой корабль 9 сентября 1917 г. к месту назначения. Переход Специя—Архангельск продолжался почти четыре месяца.

В специальном приказе морского министра отмечалась сложность «блестящего, исключительного по условиям плавания перехода... свыше 500 миль... совершенного подлодкой малого водоизмещения в осеннее время через целый ряд зон расположения неприятельских подводных лодок, минных заграждений и т.п.»[148]. Переход этот, подчеркивалось в приказе, показывает, что «офицерам и матросам, сплоченным взаимным уважением и преданным своему долгу, не страшны не только поставленные врагом всевозможные преграды, но и сама стихия»[149].

Комментируя этот приказ, журнал «Свободный флот» писал, что дальние плавания подводных лодок стали уже частным явлением. Германские подводные лодки появились у берегов Северной Америки, Азорских островов. Но это большие подводные лодки, специально приспособленные для длительного пребывания в море. Подводная лодка «Святой Георгий» — малого водоизмещения, и «к последней не применимо сравнение со специально построенными для дальних плавании подводными лодками... Подвиг наших моряков остается... выдающимся и непревзойденным в других государствах»[150].

Последовавшие затем политические события на Севере России существенно отразились на судьбе флотилии Северного Ледовитого океана. Когда летом 1918 г. к Архангельску направился флот интервентов и возникла угроза захвата города, Совет комиссаров флотилии принял решение вывести вверх по Северной Двине морские и речные суда, а те, которые нельзя провести по речному фарватеру, затопить. Несмотря на сопротивление командира, оставшаяся часть команды затопила подводную лодку «Святой Георгий» на отмели, чтобы она не попала в руки врага[151].

После освобождения Архангельска от интервентов корабль подняли и восстановили. Приказом № 27 командующего Морскими силами Республики и управляющего делами Народного комиссариата по морским делам А.В. Немитца от 7 мая 1920 г. подводная лодка была переименована в «Коммунар». А 1 июля 1920 г. начальник Морских сил Северного моря В.Н. Варваци объявил командиру, комиссару, механику и всему остальному личному составу благодарность за проявленную энергию при приведении корабля в порядок. В приказе, изданном в связи с этим, говорилось: «Ожидаю и впредь такой же кипучей и плодотворной деятельности на пользу советскому Красному Флоту. Подводную лодку «Коммунар» ставлю в пример всем остальным судам вверенной мне флотилии»[152].