Генри Пайпер - Миры Бима Пайпера. Пушистики и другие

• Название: Миры Бима Пайпера. Пушистики и другие
• Автор: Генри Пайпер
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-88132-336-Х

В эту книгу вошел заключительный роман трилогии об очаровательных инопланетянах-пушистиках «Пушистики и другие», а также авантюрно-приключенческий роман «Космический викинг» и рассказы из цикла «Империя».

Содержание:

Пушистики и другие, роман, перевод А. Хромовой

Космический викинг, роман, перевод В. Серебрякова

Империя, рассказы

Раб остается рабом, перевод Н. Котиковой

Министерство беспорядков, перевод А. Думеш

Иллюстрация на обложку печатается с разрешения художника и его агентов: Glassonion Ltd. (США) и Александра Корженевского, Россия

---

Одна из самок взвыла не хуже маленькой полицейской сирены — впрочем, не такой уж и маленькой. На Викторе были ультразвуковые наушники — так он чуть не оглох.

— Ты говорил, ты видел хеш-назза, хеш-назза придет и всех съест, а хеш-назза не было, да? — она кипела от ужаса и негодования. — Ты заставил нас бежать из хорошего места, бросить вкусные вещи…

— Господи-сусе-сукисын! — прикрикнул на нее Мудрый. И всего-то неделю пообщался с Маленьким Пушистиком, а теперь только послушайте! — Ты думаешь, это место не хорошее? Если бы мы остались, где ты хотела — мы никогда не увидели бы такого хорошего места! Ты говоришь о вкусной еде — ты думаешь, мы нашли бы пиэ'тьи там, где ты хотела остаться? Ты думаешь, мы нашли бы дымокко? Ты думаешь, мы нашли бы Больших, стали с ними друзья? Шойт побеьи, ты говоришь как большая дура!

— Ты хочешь сказать, что сказал этим пушистикам, будто видел чертову скотину, когда на самом деле этого не было? — вмешался изумленный Грего. — Аллилуйя, аллилуйя, слава несвятому Вельзевулу! Поболтай пока с малышами, Джек, а я схожу позвоню Лесли Кумбсу!

Глава 24

Хьюго Ингерманн смотрел на большой экран над пустой скамьей, на котором, словно в зеркале, отражался зал суда, постепенно заполняющийся зрителями. Зал был набит битком, даже балконы. Что ж, тем лучше!

Хьюго убеждал себя, что беспокоиться ему не о чем. Как бы ни повернулось дело, он в безопасности. Если ему удастся снять со своих подзащитных обвинение в совращении и порабощении — с воровством и кражей со взломом уже ничего не поделаешь, тут даже Блэкстон, Дэниэл Уэбстер и Кларенс Дарроу ничего сделать не смогут, — дело в шляпе. Нет, конечно, он тотчас же превратится в изгоя и отщепенца, тем более теперь, после всей этой шумихи вокруг Маленького Пушистика и его спасения, но это ненадолго. Это не отменит того факта, что ему удалось сотворить своего рода шедевр адвокатского дела. Так что клиент к нему валом повалит. «Нет, он, конечно, растреклятый сын кхугхра, но адвокат он толковый, этого у него не отнимешь». А люди забывчивы. Хьюго Ингерманн хорошо знал людей. Это вернет многих сторонников его Партии благосостояния планеты, которые отшатнулись от него после того, как он вляпался в это дело с хищением камней. А через несколько месяцев сюда хлынет поток иммигрантов, жаждущих обогатиться тем, что потеряла ЛКЗ. И когда они обнаружит, что поживиться нечем, они уж точно не обрадуются. И когда эти люди узнают, что он осмелился в одиночку бросить вызов Бену Рейнсфорду и Виктору Грего, они встанут на его сторону. А через год они уже будут полноправными избирателями.

Ну а если дело провалится, путь к отступлению открыт. Ингерманн мысленно поздравил себя с тонким расчетом, сделавшим это возможным. Хотя, конечно, прибегать к такому очень не хочется. Но уж если он проиграет…

И все же Ингерманн нервничал и чувствовал себя напряженным. Может, стоило принять еще транквилизатора? Да нет, он и так жрет эти проклятые таблетки горстями. Хьюго принялся перекладывать лежавшие перед ним на столе бумаги, затем сделал усилие и заставил себя сидеть спокойно. Не надо, чтобы кто-то видел, как он дергается.

Движение впереди, слева от скамьи; отворилась дверь, присяжные вошли и заняли свои места. Вот дюжина недоумков — коэффициент умственного развития 250 на всех! Хьюго стоял насмерть, добиваясь того, чтобы среди присяжных не было ни одного человека, у которого хватит мозгов вытряхнуть песок из сапога, даже если на каблуке будет подробная инструкция. Он посмотрел на стол напротив, за которым сидел Гас Браннард, теребя левой рукой бакенбарды и с улыбкой глядя в потолок. Интересно, знает ли Браннард, зачем он, Хьюго, четыре дня тянул с избранием присяжных?

Отворилась другая дверь, и в зал вступил Фейн, главный судебный исполнитель колонии, предшествуемый своим внушительным брюхом, а за ним — Лео Такстер, Конрад и Роза Ивинсы. Фил Новис и двое добровольцев в униформе. Один из них воинственно поигрывал своим пистолетом. Костюмы подбирал сам Ингерманн лично. Такстер, в светло-сером, выглядел настоящим столпом общества — лишь бы только он молчал. Конрад Ивинс — в черном, с темно-синим галстуком. Роза Ивинс — тоже в черном, лишь слегка оттененном голубым. Фил Новис — в темно-сером: толковый, но ультраконсервативный джентльмен. И кто посмеет предположить, что столь почтенные люди могут быть совратителями и рабовладельцами? Хьюго усадил их за стол рядом с собой. Такстер угрюмо уставился на присяжных.

— Улыбайся, ты, тупая горилла! — прошипел Хьюго. — Эти люди держат револьвер у твоего затылка! Ты стараешься сделать так, чтобы им захотелось нажать на спуск?

И он лучезарно улыбнулся Такстеру. Такстер набычился еще сильнее, потом попытался улыбнуться в ответ. Вышло не очень убедительно. Его лицо не было приспособлено для лучезарных улыбок.

— Твоей башке тоже не поздоровится! — прошептал он в ответ.

Еще бы! Хьюго от души жалел, что ввязался во все это. Надо было сразу послать все это подальше! Но…

— Когда начнется? — спросила Роза Ивинс.

— Уже скоро. Вам прикажут встать и зачитают обвинения. Вас будут проверять на детекторе лжи. Запомните: вы должны назвать только свое имя, адрес, гражданство и расу (гражданин Федерации, человек-землянин). Если спросят о чем-то еще — отказывайтесь отвечать. Когда спросят, что вы имеете сказать по поводу обвинений, отвечайте; «Невиновен». Это будет значить, что вы просите суд признать вас невиновным. Вас не будут спрашивать, совершали ли вы то, в чем вас обвиняют. Таким образом, заявление «невиновен» будет истинным.

Он повторил все это еще раз. Надо было вколотить им это в головы как можно крепче. В это время позади раздался шум. Хьюго посмотрел на экран и увидел спускающуюся в зал процессию. Впереди шли Лесли Кумбс и Виктор Грего. Господи, хоть бы Грего подвергли допросу! Уж Хьюго-то сумеет его подловить! За ними шли Джек Холлоуэй, Герд и Рут ван Рибеки, Джордж Лант в форме, Панчо Айбарра в штатском, Ахмед Хадра и Сандра Гленн — нет, теперь уже Ахмед и Сандра Хадра, — Фиц Мортлейк, Эрнст Маллин… короче, вся их проклятая шайка. Вот бы туда гранату! И шесть пушистиков. На одном была желтая заплечная сумка, под цвет шерсти, на остальных — холщовые сумки с эмблемой полиции Компании и маленькие полицейские щиты, подвешенные на ремнях через плечо. Не успели они занять свои места, как распорядитель провозгласил:

— Встать, суд идет!

Вошел Ив Джанивер, седой и черноусый. Должно быть, красит усы по три раза на дню! Ну и идиотский же у него вид!

Джанивер поклонился камере и всем жителям Заратуштры, которых не было в этом зале, и сел. С формальностями было покончено быстро. Джанивер стукнул своим молоточком.

— Поскольку присяжные были избраны с обоюдного согласия защиты и обвинения — ведь присяжные вас устраивают, не так ли, джентльмены? — мы предъявим обвинение подсудимым.

Секретарь встал и вызвал Лео Такстера. Такстер сел в свидетельское кресло и надел на голову шлем детектора.

Шар был небесно-голубого цвета; таким он и остался все время, даже не мигнув на «невиновен». Такстер был воробей стреляный: он впервые имел дело с этой техникой лет в десять, когда его судили по обвинению в краже. Когда отвечала Роза Ивинс, голубой цвет слегка замутился; на ее супруге в шаре несколько раз вспыхнули алые искры: похоже, он пытался утаить какую-то правду, говорить о которой его никто не просил. Пушистики все сидели на краю стола на противоположном конце зала, куря маленькие, с папироску, сигары и тихо попискивая — видимо, обсуждали происходящее на своем ультразвуковом языке. Пушистикам разрешалось курить в зале суда — это был старый, еще четырехмесячной давности, обычай. В кресло сел Фил Новис. От его ответов шар сделался грязно-лиловым. Когда Филу задали традиционный вопрос, что он может сказать по поводу предъявленного обвинения, шар полыхнул алым, точно сигнал тревоги. «Невиновен», — ответил Фил.

— За каким чертом вы это сказали? — прошипел Ингерманн, когда Новис вернулся на место. Зал хохотал.

— Алмаз! Регистрационный номер туземца — двадцать.

Пушистики о чем-то заспорили. Пушистик с пластиковой заплечной сумкой спрыгнул со стола, подбежал к креслу и забрался в него. Шлем, рассчитанный на человека, отложили в сторону и надели на пушистика маленький. Как только шлем коснулся головы Алмаза, Ингерманн вскочил на ноги:

— Ваша честь, я протестую!

— Против чего, господин Ингерманн?

— Ваша честь, этого пушистика намереваются проверять детектором лжи. А между тем научными исследованиями установлено, что полиэнцефалографический детектор лжи не распознает ложные и истинные утверждения, сделанные представителями этой расы.

Нет, так нельзя. Присяжные не поймут.

— Детектор лжи с пушистиками не работает! — добавил Ингерманн специально для них.