Николай Костомаров - Руина, Мазепа, Мазепинцы

• Название: Руина, Мазепа, Мазепинцы
• Автор: Николай Костомаров
• Жанр: Публицистика

События, произошедшие на Украине, после Переяславской рады  вплоть до предательства Мазепы.

---

для него минуты. В 1708 г., как только разнесся в народе слух, что

гетман изменяет царю и переходит к царским неприятелям, в

разных местах начались бунты против старшин и посягательства

грабить и бить значных и богатых людей. Между прочим, так

произошло в Полтаве. Полтавский сотник Зеленейский привез в Полтаву

известие о переходе Мазепы к шведам. Тотчас стали в городе

скопляться мужики из окрестных сел и деревень и кричать, что вот, наконец пришла пора обдирать старшин и всех значных и богатых; от этого все, что было там значного и богатого, бежало искать себе

спасения в иных местах. Так убежало тогда из Полтавы семейство

Герциков. Люди значные, сыновья бывшего некогда полковником

полтавским, владельцы маетностей в Полтавском полку, Герцики

убежали от разъяренной толпы черного люда за Днепр, с

намерением укрыться в Корсуне, где у них был собственный двор, но когда

740

доехали до Чигирина, оттуда по настоянию соумышленников

Мазепы, Гамалеи, Кандыбы и Мокиевского, последовали они снова на

левую сторону Днепра и очутились в Ромнах при Мазепе. Таких во

всей Гетманщине явилось бы, может быть, гораздо более того, сколько их набралось тогда, если бы Мазепе не пришлось иметь

дело с государем великого ума и непреклонной энергии, каким был

Петр Первый. Но партия Мазепы не могла разрастись еще и оттого, что Мазепа не прилагал старания, чтоб дать возможность

разрастись ей. Мазепа, как все эгоисты, был труслив за свою шкуру, крайне осторожен и не твердо уверен в осуществимости своей цели, в действительности избранных средств. Да и времени у него было

мало, так как и замысел изменить Петру возник у него не раньше

года до события. Мазепа в свои планы посвятил только немногих, почему-либо стоявших близко к нему, преимущественно своих

родственников и свойственников. Многие старшины генеральные и

полковые не знали о его замысле. От этого и число соучастников

отпадения от царя оказалось невелико. Правда, мы почти не в

состоянии произнести о таком числе хотя бы самый приблизительный

приговор, тем более, что те, которые заявили себя его

соучастниками, а потом попадались в руки царского правосудия, или сами

заранее прибегали к царскому милосердию, обыкновенно выставляли

себя не знавшими истинных замыслов Мазепы, а винились только

в том, что повиновались гетману и должны были следовать туда, куда он вел их или посылал, не смея у него допрашиваться о

дальнейших его намерениях. Были и такие, что с первого раза с

сочувствием пристали к замыслам своего гетмана, но после, заметивши, что нельзя надеяться на удачу предприятия, впору припрятались и

показывали вид, что не знали ни о чем и нимало не сочувствовали

тому, что было противно царю-государю. Само собою разумеется, никто не в силах теперь открыть таких, а таких-то было, без

сомнения, очень много. Можем, следовательно, говорить только о тех, которые, ставши соумышленниками и соучастниками гетмана

Мазепы, бежали вместе с ним после полтавского боя, или же о тех, которые сами сознались в своем соучастии с Мазепою -

добровольно или невольно. О таких только лицах мы и сообщим теперь

сведения, почерпнутые из официальных и частных архивов.

Мы упомянем прежде всего об одном соумышленнике Мазепы и

притом, как можно думать, немаловажном, умершем во время

стоянки Мазепы с Карлом XII в Ромнах и этой смертью избежавшем

вероятной возможности понести жестокую кару от московской

власти. Это был Згура, родом грек, или молдаванин, вообще кто-то из

христиан Балканского полуострова. Он уже давно поселился в

Украине и был неоднократно посылаем гетманом в турецкие владения

с разными поручениями. Мазепа выставлял его московской власти, как человека сметливого, ловкого и преданного царю.

741

Но втайне Згура пристал к замыслу Мазепы и тогда исполнял

такие поручения, о которых сам не посмел бы нигде заикнуться.

Незадолго до прибытия шведских войск в Украину Згура был

посылаем к сераскиру-паше. Хотя в донесении Мазепы говорится

о посольстве этого человека в видах пользы для московского

правительства, но так как в это время Мазепа уже был окончательно

готов встречать в Украине врагов Петра, то очень может быть, что Згура у сераскира исправлял от Мазепы поручения, полезные

более для шведского короля, чем для русского царя. Подобные

поручения возлагались и на какого-то болгарского экс-архиерея, передававшего известия от Мазепы шведскому королю и

Станиславу Лещинскому и привозившего известия от них к Мазепе. Не

знаем, что сталось с этим экс-архиереем.

Из открытых соумышленников гетмана Мазепы более

известными нам стали те, над которыми производились следствие и суд. Это

происходило в Лебедине, где была главная царская квартира в

конце 1708 и в начале 1700 годов. В Истории Русое, приписываемой

белорусскому архиепископу Георгию Конискому, рассказывается, будто в Лебедине происходили страшные казни и погибло

множество малороссиян, не только действительно виновных, но и

невинных, казненных по одному подозрению. Это известие принадлежит

к разряду таких, о которых можно сказать, что хотя они вероятны, но неверны. Это известие вполне совпадает с суровостью Петра, без

всякого сострадания казнившего государственных преступников и

своих недругов; но это известие встречается только в одном

источнике, не современном и чрезвычайно мутном, преисполненном

невероятностями и позднейшими выдумками; оно не подтверждается

никакими другими, более достоверными источниками.

Кроме того, в Истории Русое казненных хоронили на особом

кладбище, которое в народной памяти осталось с названием Гет-

манцев. Если бы тут была какая-нибудь правда и если бы в

народной памяти местность, где погребены были казненные, носила такое

название, то оно бы удержалось у местных жителей в тридцатых

годах текущего столетия, между тем в этих именно годах мы

встречали старожилов лебединских и спрашивали о том, что начитали в

знакомой нам тогда еще по рукописи Истории Русое. Нам отвечали, что ничего подобного не знают и ни о каких гетманцах, погребенных где-то в Лебедине, не слыхали. Если старики тридцатых годов

XIX столетия, проведшие юность свою в конце XVIII, не слыхали

о том, что выдается нам за народное предание о событиях, совершившихся не ранее начала XVIII века, то как не усомниться в

существовании когда-либо такого воспоминания у народа?

К большому сожалению, мы не имели под руками всех дел, производившихся в Лебедине; быть может, они где-нибудь и

сохранились, но ожидают счастливца, которому суждено будет от-

742

крыть их. Нам известны только отрывки из показаний некоторых

из судимых там лиц и приговоры над этими лицами, сохранившиеся в делах Архива Юстиции и в делах Архива Иностранных

Дел.

В числе лиц, ранее других поступивших в Лебедин на

расправу за участие в измене Мазепы, были: войт Шептаковской

волости Опоченок и канцелярист Дубяга.

Шептаковская волость подарена была царем гетману Мазепе в

потомственную собственность и находилась в его владении уже

восемнадцать лет. Управителем или наместником владельца был там

Быстрицкий, поляк по происхождению, родственник или

свойственник гетмана. В октябре 1708 года носился в народе страх скорого

вступления неприятельских войск. Заволновались обыватели Шеп-

таков. Управитель Быстрицкий призывает к себе войта и говорит: <Войдут к нам шведы, они делать худого народу не будут; объяви

же мужикам, чтоб не боялись шведов; пусть остаются у себя в

домах и сидят спокойно; разорения никому не учинят>. Сказавши это, Быстрицкий уехал в Стародуб по какому-то делу. Прошло после

того дня два, - и вот, в среду, вступает в Шептаки шведский

конный отряд. Опоченок ушел в Новгородок-Северский известить

Новгородсевер ского сотника о вступлении шведов. По его показанию, данному в Лебедине при допросе, сотник, выслушав донесение шеп-

таковского войта, хотел отправить в Шептаки отряд Козаков, но тут

с войтом шептаковским встречается служитель Быстрицкого, по

прозвищу Усович, и говорит: <Вот приходят москали с Меншико-

вым, они будут поопаснее шведов>. Далее Опоченок на суде

показывал, что после того он воротился в Шептаки и застал там

Быстрицкого, уже успевшего воротиться из Стародуба. У Быстрицкого