Гадис Гаджиев - Конституция дагестанца

• Название: Конституция дагестанца
• Автор: Гадис Гаджиев
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-98390-129-2

В книге представлены воспоминания о выдающемся поэте современности Расуле Гамзатовиче Гамзатове. Некоторые детали его биографии станут откровением даже для тех, кто хорошо знал великого Расула.

---

Кончина Ивана Петровича стала для меня настоящим ударом. Мне жаль, что я не смог с ним проститься. Я бы написал о нем подробнее, но у меня сейчас, увы, гости – болезни и старость; сколько бы я ни ругался с этими гостями, они не уходят. Я не могу сам читать, плохо вижу, да и перо уже дрожит в моих руках.

Но память об Иване Петровиче сохраню навсегда.

Статья 5 – Дружба.

Дружба – это дружелюбие. Чем больше у человека дружелюбия, тем больше у него друзей. В основе дружелюбия – доброта.

Мне запомнилось, что говорил Расул Гамзатович о своих впечатлениях о человеке при знакомстве с ним. Он сказал, что с первой встречи люди кажутся ему почти совершенными, наделенными всяческими достоинствами. Новому знакомому надо было «постараться», чтобы испортить это благоприятное первоначальное впечатление. В беседе с Далгатом Ахмедхановым Расул Гамзатович говорил: «Я очень доверчив, и поначалу полностью доверяю каждому новому человеку. Но время расставляет всех по своим местам, и первоначальные сто процентов доверия начинают сокращаться, как шагреневая кожа. В конце концов человек предстает самим собой, и хорошо, если процент порядочности не опускается ниже допустимого уровня. К сожалению, довольно часто этого не происходит. Но я в этом смысле романтик, и по-прежнему принимаю нового знакомого с первой минуты за сто процентов».

Любой психолог, изучив это высказывание, скажет, что оно принадлежит феноменально доброму человеку. Больше всего угнетало Расула, если его собеседник начинал злословить, говорить за глаза плохое о других. У таких людей внутри червоточина. Болезнь злословия может прогрессировать, и тогда наступает нравственная смерть человека. Расул очень любил простых, добрых людей, потому что сам был такой.

Но дружелюбие важно не только в общении между отдельными людьми. Это целая культура согласия, способности находить согласие. К сожалению, сейчас Дагестан раздирают противоречия. Ругаются близкие родственники, не умея прощать обычные человеческие слабости. Спорят между собой даже джамааты. Спорят по надуманным поводам дагестанцы, живущие в горах и на равнине (как только они оказываются в Москве, Санкт-Петербурге и других городах России, они почему-то сразу забывают об этих мнимых разногласиях). Самое неприятное, что спорят между собой мусульмане, члены одной уммы. А ведь основу мусульманской культуры составляет согласие, компромисс. Есть несколько мазхабов (школ), есть различные толкования сур Корана, но это многообразие только укрепляет веру, а не ослабляет ее. Споры между представителями различных мазхабов – это даже не споры в собственном смысле этого слова. Это, по сути, разные и вполне приемлемые точки зрения на один и тот же предмет. К сожалению, одна из причин того, что Дагестан стал территорией раздора, состоит в том, что подняло голову невежество. Невежество – это дефицит культуры. Невежественный человек не способен на поиск согласия. Его невежество заставляет его трубить всем, что только он прав.

Наверное, все знают великолепную пушкинскую метафору: «прорубить окно в Европу». Строительство Петербурга было решительной модернизацей страны, ускорением развития всех сфер культуры – культуры строительства городов, дорог, вооруженных сил, культуры общения, культуры нравственности.

Результатом этого обновления России стало появление русского дворянства – людей с высочайшим кодексом чести и достоинства.

Но мало кто знает, что Пушкин создал свою знаменитую метафору тогда, когда он писал поэму «Медный всадник» под впечатлением события, произошедшего в 1723 году в Дагестане, в Дербенте. В ходе Персидского похода Петр Первый был в Дербенте. Жил он в древней крепости Нарын-кала, в комнате, из которой не было видно Каспийское море. Было лето, на Каспии разыгрался шторм, постоянно дул сильный ветер. Для дальнейшего движения на юг войскам нужен был провиант, который должен был быть доставлен кораблями из Астрахани. Погода мешала осуществлению плана. Энергичный Петр Великий ежечасно с подзорной трубой в руке выскакивал из комнаты, выходил на галерею и высматривал, не появляется ли эскадра на горизонте. Видимо, это ему надоело, и тогда он собственноручно молотом прорубил окно в своей комнате, чтобы видеть море! Хороший пример жизненной энергии, необходимой для достижения высоких целей!

Доподлинно известно, что в период работы над «Медным всадником» Пушкин читал записи о персидском походе Петра Первого. Реально прорубленное окно в крепости Нарын-кала, самой древней в России, превратилось в чудесную метафору обновляющейся России.

А вот что писал Расул Гамзатович в «Моем Дагестане»:

«Печальный поэт Махмуд сказал о народах Дагестана, что они похожи на горные ручьи, которые все время стремятся слиться в один поток, но не могут слиться, и текут каждый сам по себе. А еще он сказал, что народы Дагестана чем-то напоминают ему цветы в узком ущелье, которые склоняются друг к другу, но не могут обняться.

Батырай сказал: «Как бедняк бросает свой ветхий тулуп в темный угол, так и Дагестан скомкан и брошен в ущелье гор».

С чем же сравню тебя, мой Дагестан? Какой образ найду, чтобы выразить свои мысли о твоей судьбе, о твоей истории? Может быть, потом я найду лучшие и достойнейшие слова, но сегодня я говорю:

«Маленькое окно, открытое на великий океан мира!»».

Сейчас дагестанцам тоже необходимо прорубить свое окно в большой мир. Мир не бывает односторонним, это не только Восток с его великолепными традициями, ценностями семьи, общины и государства, но и Запад с его ценностями свободы, уважения достоинства отдельного человека. Невежественность – это убеждение человека, живущего в пещере, что его жилище – это самое лучшее из всех возможных! Об этом надо постоянно напоминать молодежи Дагестана. Постоянно наращивать мускулы культуры гораздо важнее, чем наращивать мускулы в спортивном зале, хотя противопоставлять их тоже не стоит. Все знают известное высказывание Расула Гамзатовича о том, что не Ермолов кровью и саблей покорил Дагестан, а Пушкин и Лермонтов, русские, европейская культура пленили дагестанцев.

Рамазан Абдулатипов писал о том, что некоторые ученые и публицисты пытаются убедить всех, что главный герой Кавказской войны был генерал Ермолов. Он не отрицает, что это был жестокий, умелый полководец. Иначе он не повел бы себя как завоеватель, не уступающий порой своей жестокостью турецким султанам и иранским шахам. И этим он довел народы Кавказа до отчаяния и до войны. А Кавказ – это край дипломатии, а не войны. А вот другой российский главнокомандующий на Кавказе – Михаил Сергеевич Воронцов – был искусным политиком и искусным дипломатом. В чем разница между Воронцовым и Еромоловым?

Политика, проводимая М. С. Воронцовым на Кавказе, была политикой поиска мира, замирения горцев. Военные действия, как свидетельствуют его биографы, имели для него второстепенное значение. Он строил дороги, мосты. В Геджухе сохранились подземные воронцовские винные подвалы.

Через год после смерти Расула Гамзатовича его дочь Салихат опубликовала завещание отца. Это не юридический документ – великий поэт не мог написать завещание в том смысле, который этому слову придают юристы, у которых жизнь великого Гёте может уместиться в описании скупых юридических фактов: наследство Гёте состояло бы из его свидетельства о рождении и смерти, из документа о его приеме в адвокатуру, из свидетельства о браке и свидетельства о рождении его сына, из записи в поземельной регистрационной книге о его доме на имя жены и о дачном домике на Штерне, из договоров с издательствами на его произведения и из его назначения на должность тайного советника. Поэт писал свое завещание не своим детям, не своим родственникам, а всем дагестанцам. Это завещание не имело окончательной формы, это были отрывки на разных листах бумаги, привезенных после его смерти из больницы, где он начал писать после шумного и трудного для Расула Гамзатова празднования его 80-летия в киноконцертном зале «Россия», которого уже нет (он разрушен вместе с гостиницей «Россия»). Текст был написан на аварском языке. В записках главной является мысль о том, что оставлено наследство, и оно является достоянием каждого, кто обратится к книгам Расула: «Мое завещание – в книгах, которые я написал».

Он был настоящий поэт с огромной творческой энергией, которую он не утратил до самых последних дней жизни. Его мысли, творческие замыслы постоянно обгоняли возможность их осуществления. Его творческая лаборатория не закрывалась на выходные дни, душа его постоянно рождала новые образы, чудесные метафоры под воздействием встреч, бесед, впечатлений. Расул писал об этом:

Я, как малохольный, хожу, фольклорист,
По нашему бедному краю,
И каждое редкое слово, как лист,
В гербарий души подшиваю.

Конечно, это привилегия людей гениальных, у которых их мозг, душа длиннее их рук. Сам Расул с мягким юмором пишет в завещании, что был не очень собранным и потому многое не смог довести до конца: «Что-то из написанного давно я не мог позже обнаружить, словно путал шайтан. Много, видимо, потерял окончательно, как тот дурачок, что, возвращаясь домой с базара, растерял по дороге яблоки. Самое дорогое для меня из утерянного – рукопись моей третьей книги «Мой Дагестан». Сам я не смог ее найти, как ни старался» (Неизвестный Расул Гамзатов. – Махачкала, 2009. – С. 105). В конце этих прощальных строк, написанных cause mortis – «по причине предстоящей смерти», как пояснили римские юристы, поразительная строчка: «Поэт вправе скрывать что угодно, но от поэта нельзя утаивать ничего!».