Максим Далин - Моя Святая Земля

• Название: Моя Святая Земля
• Автор: Максим Далин
• Жанр: Фэнтези

Избранный, попаданец, благой король, спрятанный в младенчестве от врагов и призванный спасти страну, когда пробил его час. Штампы, штампы, штампы, самоцветы вечных сюжетов, затоптанные стадами эпигонов, словно ступени храма — подошвами праздных туристов. В ноосфере, где добро давно уж даже не с кулаками, а с мечом и магией, бластером и водородной бомбой, где положительный герой — давно уж не ходячий рупор добродетелей, белый, нудный, приторный, как комок в манной каше, а бравый молодец, что успевает ударить или выстрелить первым, нет места роману о праведнике. Он скучен, благополучный мальчик из хорошей семьи, недоросль и недоучка? Он смешон, Иванушка-дурачок, заводящий мирные беседы с демонами и драконами? Он нелеп, белый воин, не умеющий ездить верхом, вооружённый улыбкой, шоколадкой да аспирином? Кому он нужен в аду, где весело пилят откат, — наивно нагая душа среди душ, облачённых в доспехи? И что он может, один — против сплочённого ада? Только благородно погибнуть? Вы уже решили? Но погодите опускать пальцы, почтенная публика.

Под редакцией и с аннотацией М. Ровной

---

И магом Кирилл себя не ощущал. Он не мог творить чудеса, от него не дёргалась жареная говядина и не перегорали лампочки, а душная благость вокруг происходила помимо его воли и желания. Вдобавок он втайне завидовал отваге Сэдрика.

Страшнее всего, впрочем, было не сделать шаг в чужой мир через ад, а навсегда бросить приёмных родителей. Огорчить их, заставить страдать.

Оставить без… талисмана.

А они уже привыкли жить в круге благости и удачи. И чем серьёзнее Кирилл задумывался об этом, тем очевиднее ему было, как холодно и пусто станет маме и отцу, когда он уйдёт. Ведь рухнет незримая стена — как бы не обрушились дожди, снега и ветра возможных бед…

— Ты обещал всё показать, — напомнил Сэдрик, и Кирилл, кивнув, позвонил дяде Вите, шофёру из папиной фирмы.

Врать Кирилл не любил и не особо умел. Но в данном конкретном случае пришлось, потому что рассказать дяде Вите правду было никак нельзя. И Кирилл сплёл историю о приятеле из Испании, который приехал в Россию на праздники. Дядя Витя хмыкал, гмыкал, но согласился покатать Кирилла с приятелем-испанцем по городу — он, как и все, был в круге благости и не мог отказать.

Испания же была выбрана для камуфляжа по двум причинам: Кирилл был уверен, что дядя Витя не знает испанского языка, а язык родины Кирилла и Сэдрика чуть напоминал испанский или французский, если не вслушиваться.

— Не называй меня государем, ладно? — сказал Кирилл, прикидывая, какая из его курток будет болтаться на Сэдрике меньше прочих. — Пока — и неизвестно, насколько — я король чисто номинально. Не называй, в общем. И Эральдом не называй. Зови Кириллом — мне привычнее, да и внимание будет меньше привлекать.

— Король — всегда король, как его ни назови, — констатировал Сэдрик и вжался лицом в подкладку куртки. — Ты мне правда её даришь? Ох…

— Что-то не так?

— Нет, всё хорошо. Очень хорошо. На ней же — след тебя…

— В смысле — грязная?

— В смысле — след твоего света. Это как доспехи, — усмехнулся Сэдрик. — От зла. Я должен за такое благодарить и руки целовать… не умею, прости.

— И отлично. Ещё не хватало тебе такого умения… Попробуй надеть эти ботинки.

— И на них тоже, — кивнул Сэдрик. — На рубашке и штанах — не так, их, видно, стирают часто, а вот на куртке и ботинках — такой след… Не помешало бы работать… вечером. А то весь ад от меня разбежится.

— Ясно, — решил Кирилл. — Купим тебе новую одежду. И не делай такое лицо: ты вассал, мне полагается о тебе заботиться, чтобы ты не простудился и не умер, не закончив нашего дела. Я прав?

— Прав, прав, — сказал Сэдрик, и Кирилл очередной раз подумал, что для жителя Средневековья у его нового товарища многовато гордости.

И Средневековье, всё-таки, тут ни при чём.

* * *

Конечно, восторг Сэдрика относился не к марке автомобиля — "Мерседеса" представительского класса: Сэдрика привёл бы в восторг даже горбатый "Запорожец". Сам факт автомобиля его очаровал и пленил — и Сэдрик всё рассматривал, снаружи и внутри, потом гладил единственной ладонью кожу салона и расспрашивал о том, "как, всё-таки, эта повозка может двигаться без лошади". А вот дядя Витя его восторг не разделял совсем.

Кирилл впервые видел, чтобы дяде Вите было неуютно за рулём, спиной к пассажирам. А ему было. У него даже заметно вспотела шея, к ней прилипли короткие волосы с проседью. И он всё время нервно оглядывался — Кирилл еле удержался, чтобы не предложить дяде Вите следить не за Сэдриком, а за дорогой.

Осматривать город, попутно действуя на нервы дяде Вите, было невыносимо. На Невском Кирилл попросил его остановить машину и позвал Сэдрика побродить пешком. Если Сэдрик и был разочарован, то не показал этого. Кирилл уже думал, что метро будет для заезжего некроманта не менее захватывающим аттракционом, чем автомобиль — и тут его окликнул дядя Витя.

— Не ждать вас? — спросил он громко, делая какие-то странные знаки лицом и руками.

— Нет, не надо, спасибо, — сказал Кирилл, подходя. Сэдрик остался стоять поодаль, на тротуаре, разглядывая рекламный щит с холёной красоткой в чёрном белье. Прохожие, обходя его, делали неестественно большой крюк.

— Кирилл, — нервно прошептал дядя Витя, — осторожнее с этим парнем. Ты, конечно… но у меня интуиция. Этот твой дружок испанский — если только вор, то хорошо. Что-то поганое в нём есть.

Он некромант, подумал Кирилл. И наши люди чувствуют не только круг моей благости, но и то невидимое тёмное сияние, ту радиацию смерти, которая от него исходит. Фантастика…

— Не беспокойтесь, дядя Витя, — сказал Кирилл вслух. — Он, конечно, калека — в автокатастрофу попал — но парень хороший.

— Позвони мне, когда нагуляетесь, — сказал дядя Витя. — Беспокойно как-то.

Ему правда было беспокойно. И хотелось дотронуться до Кирилла, убедиться, что Кирилл — не бесплотный дух и не собирается развеиваться в воздухе. Он даже тронул Кирилла за руку прежде, чем закрыть окно.

"Неужели и дядя Витя чувствует, что Сэдрик пришёл за мной? — поражённо подумал Кирилл. — И не хочет, чтобы я исчез? Однако, приходится признать: я живу в компании наркоманов. И я же — их наркотик".

Ощущения, сопровождающие эту мысль, были здорово похожи на страх. И чтобы успокоиться, Кирилл принялся весело обсуждать с Сэдриком девицу на рекламном щите.

Девица, в общем, нравилась Сэдрику, но казалась слишком худой для "шикарной крали". А потом он вдруг сказал:

— Прости, госу… Кирилл. Твоему… э… вознице — худо от меня стало, да? Как-то я не подумал… Люди просто не терпят меня за спиной. Я уж старался-старался ему в затылок не смотреть, но — всё равно…

— Не извиняйся, — сказал Кирилл, у которого загорелись щёки. — По-моему, ты не виноват.

— Проклятый виноват всегда и во всём, — мрачно усмехнулся Сэдрик. — Удивительно, что тебе не худо.

Кирилл сам удивлялся, что ему не худо. В массе книжек разной степени занятности говорилось, что им с Сэдриком полагалось бы быть по разные стороны баррикад. Вот интересно, думал Кирилл, каково будет общаться с тем, третьим? Существо без души? Ещё темнее, чем Сэдрик? Всеобщее пугало?

А ведь мне, чего доброго, придётся сражаться с ним за трон, пришло вдруг Кириллу в голову. Пытаться убить каким-нибудь грязным древним способом. Бедолагу, который виноват во всей этой запутанной ситуации не больше, чем Сэдрик или я, зато пострадал больше нас… каково ему жить без души?

— Сэдрик, знаешь, что? — сказал Кирилл решительно. — А я ведь не умею ни рубиться на мечах, ни копья преломлять — или как там правильно… И людей убивать не умею и не хочу.

В глазах Сэдрика вспыхнул весёлый и злой огонёк.

— Пусть тебя это не беспокоит… Кирилл, — сказал Сэдрик. — Я умею. И иногда здорово хочу. Я никому не позволю тебя тронуть.

— Я не в этом смысле, — смущённо попытался возразить Кирилл.

— В этом, в этом. Не заботься ты пока что о пирожках небесных, госу… Кирилл, прости. Ты должен делать то, что Дар велит. Каждый из нас отвечает за Дар. Нельзя тебе убивать — ну и не убивай. Скажи мне — я убью, — сказал Сэдрик, щурясь — и вдруг неожиданно весело рассмеялся. По-настоящему. Впервые за время знакомства.

Его смех Кирилла одновременно обрадовал и встревожил. И в голову пришло, что сунуться в мир, хоть и родной, но совершенно незнакомый, Кирилл собирается, не зная броду. Было бы очень умно и хорошо порасспросить Сэдрика, но чутьё подсказывало, что многие познания умножают скорбь — и могут поколебать решимость.

А слова об убийствах не принимались особенно близко к сердцу. И упорно лезла в голову мысль, что для круга благости всё равно, сидит его владелец на троне или на табурете где-нибудь в придорожном трактире. Главное — на той земле, ради которой всё это и даровано свыше… или нет?

— Хочешь посмотреть на дворец? — рассеянно спросил Кирилл, думая о дворцовых переворотах и политике и стараясь перестать думать об этом. Мысли о драках за власть вызывали у него тошноту.

— Дворцы я уже видел, — сказал Сэдрик просто. — Твой дом лучше. И, по-моему, интереснее смотреть на машины.

Над головой протрещал вертолёт, и Сэдрик проводил его внимательным взглядом.

— А полетать хочешь? — улыбнулся Кирилл. — На такой машине? Только не смотри в затылок пилоту.

— Обалдеть, — восхитился Сэдрик. — Конечно. Я найду, куда смотреть.

В Кирилле неожиданно проснулся купеческий размах. Он заказал получасовую экскурсию на вертолёте — и насладился произведённым впечатлением. Потом они ели блинчики с творогом в какой-то кафешке, и Сэдрик расспрашивал о вертолётах, самолётах и парапланах. Потом проехали несколько остановок на метро. И, в конце концов, оказались в громадном торговом центре, где Кирилл собирался купить всё необходимое для путешествия.

Опыт этого дня оказался неожиданно полезным: Кирилл убедился, что Сэдрик пойдёт с ним куда угодно. В гудящую и ревущую летающую машину. Под землю — по движущейся лестнице, в грохот и гул, к поездам, уносящим в темноту. Кирилл встречал его вопросительный взгляд, когда предстояло сделать шаг в особо удивительное место, отвечал полуулыбкой и кивком — и этого хватало, чтобы Сэдрик пошёл без колебаний и сомнения. Его доверие было абсолютным.