Борис Смирнов - Небо моей молодости

• Название: Небо моей молодости
• Автор: Борис Смирнов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Вспоминаю перебазирование на островную площадку под названием Темисезигет. После сильных дождей раскисший грунт предельно затруднял полеты, и я тогда решил проверить, насколько возможно использовать ту площадку для работы.

Подлетаю. Связываюсь с командным пунктом. Получаю ответ:

- "Сокол-1"! Посадка опасна. Приземляйтесь на бугорок, но учтите, сильный боковой ветер...

Смотрю на спасительный клочок земли. На него дай бог приземлиться на связном самолете, а я как-никак на боевом. Рассчитываю так, чтобы после приземления выкатиться на тот бугорок, и все же перед самой остановкой машина чуть не клюнула носом. Значит, решаю, посадку произвести все-таки можно, но как взлететь? Словом, стоим, гадаем с командиром полка, а тут дежурный телефонист уже второй раз подбегает:

- Товарищ командир! Наземники просят поддержки!.. Вдруг вижу, один из техников виражит вокруг - что-то хочет сказать, но не решается.

- Слушаю вас,- говорю ему, а он заявляет:

- Взлететь можно! - и тут же принимается пояснять свою идею: - Я сяду на стабилизатор, а когда самолет наберет на разбеге достаточную скорость, свалюсь на землю...

Все были удивлены простым, но мудрым решением. Ведь всю войну на раскисших или плохо укатанных аэродромах в зимнее время техники сопровождали рулящие самолеты на старт, сидя на их стабилизаторах - чтобы уменьшить капотирующий момент. Случалось, что взлет производился с сидящим на хвосте зазевавшимся техником.

Теоретически рассуждая, предложение такое было вполне обосновано: вес человека, сидящего на хвосте машины, перемещал центр тяжести ее назад, при увеличении скорости разбега крыло приобретало подъемную силу, и самолету становилось легче отделиться от земли.

Обращаюсь к командиру эскадрильи Андрею Копиченко:

- Как считаете?

Комэск козырнул, круто повернулся к своим летчикам, дал команду:

- По самолетам! - и первым пошел на взлет.

За Копиченко взлетели шесть самолетов, затем еще четверка, которую возглавлял старший лейтенант Александр Фролов. С места взлета техники шли к командному пункту полка. Их трудно было узнать: мокрые до нитки, все в грязи, но беспредельно счастливые!..

Однако самолеты предстояло принимать после задания. Что делать? Решили наиболее опасные места уложить камышом и засыпать песком. Был мобилизован весь личный состав полка, охрана аэродрома. Так что к возвращению экипажей кое-что успели подготовить, но, осмотрев работу с воздуха, Копиченко попросил подсыпать песку. В итоге посадка истребителей благополучно закончилась, если не считать одного самолета, все-таки оказавшегося в конце посадочной полосы на носу.

Ну а сам вылет был очень успешным и кстати. В районе оборонительных укреплений противника по берегам рек Сава и Дунай наши наземные части тогда подвергались бомбардировке "юнкерсов". Немцы действовали без прикрытия истребителей, явно не ожидая появления наших самолетов, поскольку знали, что мы не располагаем стационарными самолетами в районе боевых действий. А как результат - первые два фашистских самолета были сбиты нашими летчиками с ходу, затем еще три. Остальные "юнкерсы" срочно ретировались.

Высокой результативностью отличились и штурмовые действия наших истребителей. В районе Приштина, Скопле, Ласковец летчики 611-го полка уничтожили десятки эшелонов и автомашин, нарушая тем самым движение противника по железнодорожным и шоссейным магистралям, по которым гитлеровцы отводили свои войска из Греции, Албании и южных районов Югославии. Замечу, не только летчики 611-го истребительного хорошо зарекомендовали себя в те дни. В каждом полку были свои непревзойденные мастера в различных элементах боевой работы. Так, в воздушных боях приоритетом пользовался Александр Колдунов, в штурмовых действиях отличался Иван Панин, лучше других с разведкой справлялся Александр Фролов, а по аэродромам противника блестяще действовал Павел Каравай. Когда же в составе дивизии появился 611-й полк, королем воздушной разведки, как говорили пилоты, стал командир эскадрильи Михаил Батаров. В этой области боевых действий он поражал многих своими способностями и безграничными возможностями. Я еще расскажу о том, как разведданные комэска Батарова решили действия всего 3-го Украинского фронта. А пока вновь вернусь к Александру Колдунову.

Еще не успело остыть волнение после истории с "лайтингами", как всю дивизию охватило чувство новой тревоги. Колдунов не вернулся с боевого задания. Все привыкли думать, что этого летчика "сам бог бережет", хотя знали, что его боевые успехи в любых случаях связаны с личными качествами этого бойца. Его уже давно перестали величать Колдуном - разве только самые близкие друзья. Он пользовался в дивизии большим авторитетом, командовал эскадрильей. И вот не вернулся...

В тот раз Колдунов вылетел с напарником на разведку. "Что же могло случиться? Сбит? Мало вероятно, - рассуждал я. - Не так-то просто было сбить такого истребителя, да еще вместе с ведомым". Оставалось два предположения - и те неутешительные: либо парой врезались в гору, закрытую туманом, либо приземлились где-то вынужденно. Но где? Хорошо, если в районе югославских партизан, а вдруг у противника?.. Пора было докладывать в штаб 17-й воздушной армии. Генерал Судец выслушал меня молча и заключил:

- Подождем до рассвета, а утром будем искать.

Мы ждали всю ночь - вдруг позвонят, сообщат... И вот утром, когда погода улучшилась, над аэродромом появились два "яка" - пара Колдунова! После посадки летчики доложили, что, возвращаясь с разведки, они уткнулись в сплошной туман и низкую облачность. Пришлось искать площадку для вынужденной. И Колдунов нашел такое место, район которого контролировали югославские партизаны. Они раздобыли бензин нашим летчикам, выставили у самолетов патруль, а на рассвете попрощались с краснозвездными машинами.

Мы были несказанно рады: комэск Колдунов жив-здоров, вернулся! Ну, а то, что он проявил присущую ему рассудительность, спокойствие, правильно оценил сложившиеся обстоятельства, это, как говорится, в назидание потомству. Колдунов как летчик отлично внал Балканский театр военных действий, знал, что в ряде районов немцев уже нет, и принял единственно правильное решение.

20 октября вместе с югославской Народно-освободительной армией войска 3-го Украинского фронта освободили Белград, но бои в некоторых районах Югославии еще продолжались. Авиация по-прежнему действовала по наземным целям. В те дни чуть не поплатились жизнью два экипажа штурмовиков из 707-го штурмового авиаполка. Самолет командира звена лейтенанта М. Н. Антипова оказался поврежденным над полем боя огнем вражеской зенитки. Летчик приземлил машину "на живот" у железнодорожного полустанка в районе города Скопля. Ведомый лейтенанта Антипова летчик Дорохов удачно приземлился рядом, намереваясь забрать товарищей на борт своего самолета. Но и фашистские автоматчики были близко. Положение оказалось безвыходным: либо смерть, либо плен. Антипов дал команду "К бою!". И вдруг над ними пронеслись два истребителя. Это были Колдунов и его ведомый лейтенант Степанов.

Оказавшись в том районе, Колдунов заметил все, что произошло на земле. Подбитый самолет Антипова горел, у другой машины лежали четыре человека, отстреливаясь из пистолетов от фашистских автоматчиков. Колдунов и Степанов, чередуя атаки, пулеметным огнем отсекли гитлеровцев от уцелевшего самолета. Часть автоматчиков бросилась в бегство. А дальше события развивались, как в каком-нибудь приключенческом фильме. Штурмовики выкатили уцелевший самолет на подходящее место для взлета. Летчик Дорохов и два стрелка втиснулись в заднюю кабину, командир звена Антипов пошел на взлет. Когда машина приземлилась на своем аэродроме, сколько радости было у однополчан!

А Колдунов спустя две недели после того случая снова отличился, выполняя особо важное задание.

Тогда полк истребителей под командованием подполковника Смешкова перебазировался в район венгерского города Капошвар, на шестьдесят километров в глубину фронта, где находились войска 57-й армии генерала М. Н. Шарохина. Связь с этой армией штаб фронта осуществлял по радио и с помощью самолетов По-2. Но однажды, когда потребовалось передать особо важный пакет, для большей гарантии решили послать не самолет связи, а истребитель. И не зря. Подойдя к месту посадки, Колдунов заметил над ним пару Ме-109. Об этом предупредили и с земли. Обстановка сложилась трудная. Садиться нельзя, вступать в бой - тоже. Что делать? "Мессеры", заметив наш одиночный самолет, сами пошли в атаку.

Бой грянул. Но был он коротким. Сбив оба "мессершмитта" прямо над аэродромом, Колдунов зашел на посадку.

Трудно перечислить все боевые задания, которые приходилось выполнять Саше Колдунову. Не было в перечне их для истребительной авиации таких, которые обошли бы этого замечательного летчика. Не раз доводилось наблюдать, как он создавал в воздухе такие ловушки, из которых противник уже не выбирался. Ведомых своих Саша учил просто и мудро. Подведет, бывало, к вражескому самолету и говорит ведомому: "Прикрываю, сбивай!" Попробуй не сбить - стыдно в глаза будет смотреть.