Иван Ковтун - Азиатский аэролит

• Название: Азиатский аэролит
• Автор: Иван Ковтун
• Издательство: Salamandra P.V.V.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014

---

За поворотом реки показался большой поселок. Марич узнал Братское. Самолет сделал круг над поселком. У берега вспыхнул костер, быстро погас, и в воздух начал подниматься тяжелый столб дыма. Это был сигнал.

Все в порядке, — пояснил Маричу на ухо Борецкий, — задачу выполнили, можем без посадки лететь в Вановару.

Самолет начал набирать высоту — навстречу поднимались скалистые горбы гор.

Медленно тянулись часы. Безоблачное с утра небо темнело, с запада приметно наступал вечер. Внизу за холмами еще искрилось солнце. Теперь по сторонам темнела одна бескрайняя тайга.

Марич упорно высматривал блестящую полосу реки и рыжее пятно зданий фактории. Вскоре поймал в окуляры змеистую реку.

— Есть! — воскликнул он нервно, завидев далекие столбы дыма.

Это на фактории разложили костры. Самолет пошел на посадку. Стремительно приближались здания, стало видно людей. Прямо под ногами блестел крыльями первый самолет, вылетевший три дня назад в Вановару.

* * *

Товарищ Борецкий, на минутку, — отозвал в сторону председатель фактории начальника округа.

И негромко сообщил какую-то новость.

Где же он? — спросил начальник и, повернувшись к Марича, поманил его к себе рукой. — Идите-ка сюда, сегодня тунгусы привезли на факторию какого-то парня, говорят, дорогой подобрали совсем больного.

Все быстро пошли к зданиям.

Больной лежал на скамье. В сумерках трудно было отчетливо разглядеть черты его лица.

Марич подошел к скамье и низко наклонился над головой больного. Мигом отшатнулся и испуганно вскрикнул:

Аскольд?!

Что такое, вы его знаете? — встревожено спросил Борецкий.

Да, это же участник экспедиции.

Аскольда долго не могли привести в чувство. Только на следующее утро он очнулся и узнал Марича. Медленно, сбивчиво рассказал, что случилось с ним и дядей.

Ты знаешь, кто спас меня? — спросил он Марича, когда они остались вдвоем.

И кто же? — удивленно переспросил тот.

Ваша жена.

Услышав это, Марич побледнел и, ничего не ответив, вышел.

Через час после этого Борецкий вылетел в Братское, чтобы оттуда вызвать по телеграфу в Вановару военные самолеты.

* * *

В гондолу! — грубо, исступленным голосом приказал Эрге.

В его глазах сверкнуло бешенство, кожа на щеках даже пожелтела от злости.

Гина неподвижно стояла на месте, нахмурив брови и упрямо наклонив голову вперед, словно готовилась к нападению.

В гондолу! — вторично крикнул Эрге.

Гина прикусила дрожащую нижнюю губу и, не сводя черных точек глаз с лица Эрге, упрямо и медленно покачала головой. Потом круто повернулась спиной к мужу и тихо направилась прочь.

Эрге прыжком нагнал ее, скрюченными пальцами злобно сжал плечо и порывистым сильным движением повернул лицом к себе.

Разъяренный, он никак не мог произнести приказ. Гина брезгливо поморщилась, повела плечом, сбрасывая руку. Эрге разнял пальцы, точно готовясь к прыжку, напряг плечи и дико, прямо в лицо, крикнул в третий раз:

Слышишь, в гондолу!

Гина упрямо покачала головой.

Убью! — зашипел в лицо.

Убивай.

Эрге охватила дрожь. Он ошеломленно поглядел на жену и дрожащей рукой потянулся к карману. Черный браунинг запрыгал перед глазами Гины. Она видела только черный и маленький, как точка, ствол револьвера.

Сразу не выстрелил. Еще раз схватил за плечо. И Гина снова брезгливым движением рванулась из рук. И вновь сделала шаг назад, хотела повернуться к нему спиной и уйти. Но не успела. Огонь ослепил глаза и горячим дыханием ударил в лицо. Покачнулась и тяжело упала навзничь.

Выстрелив, Эрге бросился было к ней, но остановился, резко оглянулся и, увидев, что у дирижаблей паническим муравейником мечется его отряд, бросился туда.

И все-таки он опоздал. Это он и сам прекрасно понял уже на командорском мостике.

С трех сторон из-за вершин сопок вынырнули три военных самолета. И когда дирижабли взмыли вверх, включив все двигатели, над ними уже рвали воздух вражеские пропеллеры.

Первая пулеметная лента срезала нос командорского дирижабля, остановила моторы, и он стремглав полетел к земле. Вслед за ним под неумолчный стук пулеметов пошли на спуск остальные четыре машины, посеченные пулями.

* * *

Первым, что привлекло внимание и остановило на себе пораженный взгляд Марича, была красная мягкая шапочка-беретка. Она цвела ярким цветком среди комьев рыжей земли.

В этой же красной шапочке Гина встретила его в Нью- Йорке, и потому в воспоминаниях о ней неизменно вставал перед глазами образ женской головы, обрамленной пламенным цветом.

Гина лежала навзничь, неестественно запрокинув назад голову, правая рука была крепко прижата к груди, левая, вытянутая ровно, сжимала в ладони серую горсть земли.

Знакомый бело-шелковый платок поверх темно-синего платья пестрел кровавыми лепестками. Кровь запятнала и голубой вензель Г. М.

Нижняя губа так и застыла под ровной блестящей ниткой зубов. Сквозь опущенные стрельчатые ресницы смотрели мертвые стеклянные глаза.

Марич наклонился, тяжело упал коленями на сырую землю и сгорбленно застыл над трупом. Почему-то внезапно и бессмысленно пришла на память детская сказочка о красной шапочке, и в усталой, одеревеневшей голове стал ярко, со всеми подробностями, разворачиваться простой и наивный сюжет.

Робким нежным движением коснулся высокого чистого лба, сейчас же резко отдернул руку. Необычный странный холод током прошел через ладонь, пронзил все нервы. И на ладони так и осталось жуткое холодное прикосновение трупа.

Марич даже не услышал, как к нему подошел профессор. Когда тот неожиданно тронул его за плечо, он резко и испуганно поднялся с земли.

Виктор Николаевич, что с вами?

Марич посмотрел на Горского пустыми, лишенными мысли глазами и глухо, как в тяжком раздумье, сказал:

Это, знаете, моя бывшая… жена.

Профессор растерянно взглянул на Марича, раздвинул губы, собираясь что-то сказать, но не смог, а может, сдержался и затем, взяв за руку ученика, лишь покачал головой и тихо проговорил:

Какое несчастье, какое несчастье.

Молчаливо постояли еще немного, после Марич сбросил с себя плащ и осторожно накрыл труп. Но перед глазами все мелькала и цвела пламенная красная шапочка.

Пойдем? — сердечно обратился Марич к Горскому.

Они быстро зашагали навстречу отряду, который с радостными криками приближался к ним. По дороге Марич схватил профессора за руку и виновато улыбнулся:

— Простите, Валентин Андреевич, я же поздороваться с вами забыл.

Оба на ходу пожали друг другу руки.

* * *

Собственно, читатель, мне, как автору, больше нечего добавить к этим страницам.

Конец?

Но конец вы знаете без меня, потому что наверняка читали в прессе, что Совнарком ассигновал специальные средства на разработку аэролитной массы. Она составляет более 50 млн. тонн чистого никелистого железа.

Весной (об этом также подробно писалось в прессе) вернулись, живые и здоровые, участники экспедиции, чтобы, отдохнув, снова двинуться в путь, но уже не в Страну мертвого леса, а в Страну нового строительства — ведь залежи платины, открытые профессором Горским, имеют всемирное значение.

Ежегодно они будут давать Советскому Союзу что-то около… Но простите, читатель, увлекшись, я забыл, что не имею права об этом писать, потому что объемы добычи золота и платины являются государственной тайной.

Вы также, наверное, читали, что между Тайшетом и бывшей Страной мертвого леса налажена воздушная транспортная линия, а вскоре будет проложена железная дорога. Начнется строительство мощного металлургического завода, поскольку окрестные горы, как подтвердили исследования, таят в себе залежи меди, графита, руды.

Весной же, как вам известно, состоялся и процесс шпионско-вредительской организации. На скамью подсудимых села техническая верхушка Всесибирского платинового треста и некоторые из инженеров и служащих концессионных предприятий.

Перед пролетарским судом не предстали только Эрге, Самборский-Пауль, Люр и Трудлер, так как они погибли во время таежного боя.

Свидетелями на процессе, как мы знаем, выступили Горский и Марич. Аскольд не смог лично присутствовать на суде — он все еще оправлялся от болезни и только в конце мая наконец вернулся в Харьков и…

Вижу, читатель, вы хотите мне подсказать:

— И, конечно, женился на Майе, и роман закончился поцелуем.

Вот и не угадали.

Но не торопитесь. Я вижу, Аскольд вам нравится. Нравится он и мне. Итак, давайте лучше посвятим ему еще один специальный и последний раздел.

* * *

Поезд Москва-Севастополь остановился под крышей Харьковского вокзала. Из пыльного бурого вагона № 10 с киноаппаратом в руках выскочил похудевший юноша без кепки, с чисто выбритой головой.