Александр Курантов - Уильям Оккам

• Название: Уильям Оккам
• Автор: Александр Курантов
• Издательство: Мысль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1978

Книга посвящена творчеству Уильяма Оккама (1300—1349) — английского философа эпохи средневековья, одного из предшественников материализма и решительного борца против папской власти. Анализ философских, естественнонаучных и логических взглядов мыслителя, его предшественников и последователей позволяет понять оккамизм как звено в подготовке точного естествознания и передовой философии нового времени.

Книга рассчитана на специалистов по истории философии, а также на всех интересующихся проблемами философии и естествознания.

---

Итак, теория суппозиций широко используется Оккамом в его учении о том, как возможно истинное познание. «Хотя мы и говорим о вещи, однако, мы говорим о ней через посредство предложений и терминов» (12, I, d. 2, q. 11, Р). Непосредственный объект любой науки поэтому не сам предмет как таковой, а предложение о нем. В реальной науке предложения и термины обозначают и суппонируют вещи (там же, I, d. 2, q. 4, С, N).

Достаточную гарантию того, что наше знание не является чисто субъективной конструкцией, но доставляет объективную информацию о внешнем мире, Оккам пытается усмотреть в специфических свойствах терминов. Он говорит: «Для реальной науки безразлично, являются ли термины известного предложения объектами вне духа или только в душе, важно лишь, чтобы термины на протяжении всего предложения подразумевали и обозначали сами вещи» (там же, I, d. 2, q. 4, С, N).

Оккам отказывается рассматривать как истинное любое из двух противоречащих друг другу предложений, субъекты которых как будто употреблены в персональной суппозиции, но объемы субъектов которых тем не менее пусты. «Если допустить, — писал он, — что не существует ни одного человека, то ни одно из следующих двух предложений: 1) „Человек есть живое существо“ и 2) „Человек не есть живое существо“ — не может рассматриваться как истинное, потому что тогда оба этих предложения приводят ко лжи» (17, III, с. 9, р. 140). Здесь ясно сформулирован отказ допустить в науку термины с пустым объемом, что фактически эквивалентно принятию экзистенциальной предпосылки о непустоте субъекта в истинном общеутвердительном предложении.

Мыслитель намечает некоторую модификацию аристотелевского истинностного критерия, которая позже оказалась полезной в трактовке проблемы парадоксальных предложений (insolubilia). Согласно Оккаму, «вовсе не обязательно, чтобы из допущения существования человека следовала истинность предложения: (I) „Человек имеется“. Ведь даже при существовании человека возможна ситуация, когда предложение (I) никем не произносится, а потому, следовательно, не будет рассматриваться как истинное» (59, 293).

Особым разделом семиотики Оккама является теория имен (в том числе имен собственных), освещающая важные философские аспекты. Прежде всего, мыслитель рассматривает синонимы (synonyma), подразумевая под ними «те имена, которые все использующие их относят безусловно к одному и тому же предмету согласно одному и тому же способу обозначения; так, например, „Марк и Туллий суть синонимичные имена“» (11, d. V, q. 10). Приведенные имена относятся к одному и тому же лицу — Цицерону. Кроме того, как дополнительное условие синонимичности двух имен выставляется требование, чтобы они имели один и тот же modus significandi, т. е. чтобы эти два имени могли обозначать нечто одинаковым способом.

От синонимов Оккам отличает омонимы (aequivoca). Так он именует слова, одинаково звучащие, но расходящиеся по смыслу. При этом мыслитель предупреждает, что «не каждое слово, одинаково обозначающее многое, есть омоним (aequivocum). Ведь каждое слово одинаково обозначает многое; так, например, имя „человек“ обозначает всех людей» (59, 18). Среди омонимов философ выделяет две группы: омоним по случаю (acquivocum a casu) и омоним по соглашению (aequivocum a consilio). Существуют имена, не являющиеся ни синонимами, ни омонимами. Это, по Оккаму, так называемые разнозначащие имена (diversivoca), частным случаем которых будут антонимы: «другие имена, на самом деле, не сочетаются друг с другом ни как имена, ни как звучания, например, „огонь“, „камень“, „цвет“. Такие имена называются разнозначащими» (там же, 162).

Философская значимость семиотического анализа имен как приложимого и к философским категориям выявилась в полной мере лишь много веков спустя (см. 44).

Семиотический подход у Оккама существенно способствовал уточнению гносеологической проблематики и вместе с тем отнюдь не означал ослабления тех элементов материализма в его наследии, на которые указывалось выше. В особенности ценным в этом отношении было его понятие о естественном обозначении интенцией, а также трактовка им персональной суппозиции. Примечательно и принятие Оккамом по существу вполне материалистического аристотелевского истинностного критерия, небольшая модификация которого не была связана с какой-либо формой идеалистической ревизии. Безусловно совместима с материалистической концепцией и его трактовка понятия знака, а также связанного с ним понятия значения.

Что касается более точного выяснения «взаимоотношений» между знаком и внешней реальностью, то было бы, конечно, антиисторичным приписывать Оккаму диалектический подход в решении этого вопроса. Согласно Оккаму, реальность плюралистична и состоит из единичных предметов. Ее причиняющее воздействие образует в человеческом уме знаки. Источник их происхождения выявляется поэтому в первичной интенции (11, d. IV, q. 19). Мышление и бытие согласуются посредством причинной связи естественного обозначения (significatio naturalis).

Семиотическое учение Оккама — в центре методологической доктрины оккамистов, которые уделяли ей не меньшее внимание, чем его натурфилософии. Значение семиотических пластов в философии мыслителя столь велико, что мы можем теперь предпослать выражению «радикальный номинализм» дополнительный эпитет — «семиотический».

В тесной связи с семиотикой трактует Оккам собственно логические проблемы. По Оккаму, логика имеет дело с изучением интенций, которые должны рассматриваться как акты творческого мышления человека. Он склонен был несколько сближать предметы логики, риторики и грамматики, что было проявлением его установки на комплексное рассмотрение идеальных, словесных и графически закрепленных знаковых образований. «Логика, риторика и грамматика, — писал он, — суть подлинно практические руководства, а не чисто умозрительные дисциплины, поскольку вышеуказанные три области знания поистине управляют разумом в его деятельности» (цит. по: 102, 3, 331).

В своем учении о предложении (propositio) Оккам предвосхищает многие положения как традиционной логики нового времени, так и современной математической логики. В ряде контекстов он трактует предложение как агрегат из субъекта, предиката и связки, которая как бы взаимно соединяет субъект с предикатом (11, d. III, q. 13). Его классификация предложений предвосхищает массу соответствующих рубрик традиционной логики. Им выделяются: категорическое предложение (17, II, с. 1, Р. 149); условное (там же, II, с. 31, р. 219); копулятивное предложение вида «S1 и S2 суть Р» (там же, II, с. 32, р. 219); присущности (de inesse), например «человеку свойственна животность» (59, 218); единичное; всеобщности и многие другие подразделения.

Классифицируя предложения по модальности, Оккам выделяет следующие основные виды: необходимости, возможности и случайности (там же, 219). Оккамова дефиниция: «Только то предложение именуется случайным, которое не является ни необходимым, ни невозможным» (17, II, с. 27, р. 210), как легко видеть, соответствует следующему определению современной модальной логики:

Важнейшим элементом оккамовских предвосхищений отдельных тезисов чистого исчисления предложений является фактическое знакомство мыслителя с теоремами:

что впервые было текстологически зафиксировано Филотеем Бенером (63, 115). Это дало польскому историку логики Яну Лукасевичу основание именовать соотношения (2) и (3) не теоремами Де Моргана, как это обычно принято, но называть их законами Оккама (см. 33, 271, прим. 3).

Значителен вклад Оккама в развитие схоластических трактатов «De consequentiis» (о консеквенциях), в текстах которых можно проследить формирование отдельных понятий, характерных для современных логических доктрин о материальной, формальной и других видах импликации. Правильной (bona) консеквенцией вида «Если А, то ...В» Оккам считает такую, в которой из противоположного ее консеквенту (В) вытекает противоположное ее антецеденту (А). Материальное (materialis) следование Оккам трактовал в смысле, весьма близком к современному нам. В числе правил для этого вида консеквенций наиболее важны: (а) из невозможного следует произвольное (sequitur quodlibet) и (б) необходимое следует из произвольного.

Истинность же формальной (formalis) импликации мыслитель обусловливал исключительно правильностью формы соответствующей консеквенции. Например, следующая формальная импликация «Только мудрецы корыстолюбивы, следовательно, каждый корыстолюбивый является мудрецом» истинна, несмотря на то, что слагается из двух ложных предложений. Это верно потому, что из предложения формы «Только X есть Y» следует: «Каждое Y есть X», при любых X и Y.

В основу дальнейших подразделений видов следования Оккам кладет различение между простой (simplex) и фактической (ul nunc) импликациями. Простую импликацию он определяет посредством двух таких правил: (а) из необходимого не следует случайное и (б) из возможного не следует невозможное. Под фактическим следованием мыслитель имеет в виду импликацию, относящуюся к настоящему моменту времени.