Барбара Картленд - Черная пантера

• Название: Черная пантера
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: Авангард
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-86394-011-5

Первая встреча с сэром Филиппом Чедлеем привела леди Гвендолин Шербрук в замешательство. Она никогда не видела его раньше, и все же что-то в его облике показалось ей знакомым. Существует ли некая таинственная связь между рождением Гвендолин и смертью любимой женщины Филиппа — двумя событиями, которые разделяло всего несколько минут и которые произошли в соседних зданиях?

---

— Во вторник мы ужинаем в Чедлей-Хаусе. А вас пригласили?

И в ответ слышалось:

— С Филиппом? О, моя дорогая, тебе там очень понравится. У него всегда такие интересные вечера. Я им восхищаюсь. Иногда он кажется мне самым красивым мужчиной в Лондоне.

Но все их слова звучали неискренне, как будто они, не будучи близко знакомыми с Филиппом Чедлеем, пытались заставить всех окружающих поверить в обратное.

Когда ужин подошел к концу, дамы собрались в гостиной. Я заметила среди них девушку примерно моего возраста. Она тоже была блондинкой, но ее волосы имели пепельный оттенок. Приглядевшись, я заметила, что ее платье было старомодным и сшито из дешевой ткани.

Она увидела, что я смотрю на нее, подошла ко мне и села рядом на обитый гобеленом диван.

— Меня зовут Элизабет Батли, — представилась она. — А вы сестра Анжелы Уотсон, только я не знаю, как ваше имя.

— Лин Шербрук, — ответила я. — Расскажите мне, кто эти люди, если вы кого-то знаете.

— О, я тут всех знаю, — сказала она. — Филипп — мамин кузен, поэтому он всегда приглашает нас на свои вечера.

Я вспомнила, что Анжела рассказывала мне о леди Батли, которая была фрейлиной какой-то герцогини из королевской семьи.

— А вам весело на его вечерах? — поинтересовалась я.

— Иногда, — ответила Элизабет. — Дело в том, что я впала в своего рода немилость — мне не удалось быстро выйти замуж, поэтому за пять сезонов все уже устали вывозить меня в свет.

— Какой ужас, — сочувственно заметила я.

— Да, вы правы, — согласилась она. — У меня две сестры — одну вывезли в свет в прошлом году, а другую — в этом. И их, естественно, страшно раздражает, что я, старая карга, пытаюсь получить приглашение и для себя.

— Они и сегодня здесь? — спросила я.

— Конечно, нет! Они с ума сошли бы от скуки, — ответила Элизабет. — Это скорее прием для людей среднего возраста. Но ведь Филиппу уже поздно устраивать молодежные вечера. Ему интересно с людьми постарше — и поумнее, — ведь он сам очень умен.

Нечто в том, как она говорила о сэре Филиппе, навело меня на мысль, что Элизабет влюблена в него. У меня не было никаких оснований для подобных выводов, однако я “нутром”, как выразилась бы моя няня, чувствовала, что не ошиблась.

Подали кофе.

— Давайте сходим попудрить носик, — предложила Элизабет, когда наши чашки опустели. — Я знаю как пройти в дамскую комнату.

Дамы постарше оживленно обсуждали какие-то вопросы, Анжела беседовала с герцогиней. Мы тихо выскользнули из гостиной и направились к лифту.

— Мы пойдем не туда, где сидят в ожидании свои хозяек горничные, — сообщила Элизабет. — Через пару минут там соберется целая толпа, и мы не сможем даже приблизиться к зеркалу. А вот наверху есть маленькая комнатка для гостей, я часто в ней останавливаюсь. Вот туда мы и направимся.

Мы вышли на четвертом этаже, и она провела меня в очаровательную комнату, отделанную бледно-голубым дамасским шелком. В примыкавшей к комнате ванной висели полотенца и лежало мыло.

— Такое впечатление, будто комната приготовлена для какого-то гостя, — заметила я. — Не страшно, если мы воспользуемся ею без разрешения?

Элизабет засмеялась.

— Не беспокойтесь, — сказала она. — В этом заключается одна из особенностей Филиппа: когда он живет в доме, он требует, чтобы все комнаты были открыты. Он терпеть не может запылившихся простыней и задернутых штор. Он говорит, что это угнетает его. Вы хорошо его знаете?

— Я встречалась с ним только один раз, — ответила я. — В Палате Общин в прошлый четверг. Тогда-то он и пригласил нас на сегодняшний прием.

— Я никогда раньше не видела вашу сестру на приемах Филиппа, — заметила Элизабет. — Значит, ваш зять — депутат Парламента? Мне очень нравится ваше платье, — добавила она, запросто перескочив с одной темы на другую, что, по всей видимости, было особенностью ее поведения. — Как бы мне хотелось иметь хотя бы одно приличное платье! Но каждый пенс тратится на моих сестер, поэтому я счастлива, когда мне перепадает новая шляпка.

— А почему вы не пойдете работать? — спросила я.

— Мама пришла бы в ужас от одной только мысли об этом, — ответила Элизабет. — Она слишком долго вращалась среди особ королевского дома и поэтому твердо убеждена, что у женщины нет другого пути добиться успеха в жизни, кроме удачного замужества.

— Тогда почему же вы не выйдете замуж? — Я не могла преодолеть своего любопытства, мне страшно хотелось услышать ее ответ.

В ее глазах появилось новое выражение. Ее взгляд отразил охватившие ее тоску и страстное желание. Мне стало стыдно от того, что мой вопрос вызвал такие эмоции.

— Я отдала бы все на свете, чтобы выйти замуж, — призналась она.

— Но что вам мешает? — продолжала настаивать я, понимая, что веду себя отвратительно, но не в силах совладать с собой.

— То, против чего трудно бороться, — ответила Элизабет. — Призрак.

— Призрак? — удивленно переспросила я. — Что вы имеете в виду?

— Давайте поговорим о чем-нибудь другом, — поспешно промолвила она. — Какой губной помадой вы пользуетесь?

Она достала свою помаду и подкрасила губы.

— Прошу вас, расскажите мне, — взмолилась я. — Хотя мы с вами едва знакомы, но почему-то мне очень хочется, чтобы вы были счастливы. Может, мои слова звучат глупо, сентиментально, но я всем сердцем желаю вам счастья.

Ее лицо озарила улыбка, которая на мгновение превратила Элизабет в красавицу.

— Вы нравитесь мне, Лин, — проговорила она. — У меня давно не было друзей, которых в той или иной степени волновала бы моя жизнь.

— Но почему призрак? — настаивала я. — Значит, кто-то умер?

Она кивнула.

— Как странно, — проговорила я. — Разве вы не в состоянии заставить мужчину, которого любите, забыть все? Разве здравствующая жена не является гораздо более серьезным препятствием? Вы здесь, а та, другая, исчезла навсегда. Заставьте его позабыть ее. Ведь это должно быть так просто.

— Я знаю, что он никогда ее не забудет, — ответила Элизабет.

И внезапно я со всей ясностью осознала, что она говорит о Филиппе Чедлее.

Глава 8

Одолевавшее меня любопытство было подобно лихорадке. Я должна была все выяснить. Мне с большим трудом удавалось следить за словами, которые срывались с моих губ и грозили превратиться в поток вопросов, что могло бы разозлить Элизабет. Тогда я ничего не узнала бы. Я стала действовать с несвойственной мне ловкостью. Я знала единственный доступный для себя способ вызвать ее на откровенность.

Я встала и подошла к разглядывавшей себя в зеркале Элизабет, обняла ее за плечи и поцеловала в щеку.

— Это тебе на счастье, — сказала я. — И если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь, позови меня.

Она повернулась ко мне. Ее лицо сияло.

— Ты такая милая, Лин, — проговорила она. — Но я просто дура. Ты знаешь, сколько мне лет?

— Не имею представления, — ответила я.

— Мне двадцать семь, — сообщила она. — Двадцать семь — и ни образования, ни денег. Я без всякой надежды на взаимность влюблена в человека, который меня даже не замечает. И с каждым годом я становлюсь все более несчастной, надежда тает с каждым днем.

— Я уверена, что ты слишком мрачно смотришь на вещи, — сделала я попытку разубедить ее.

Она невесело рассмеялась.

— Возможно. Будь осторожна, никогда не влюбляйся в человека, который тебя не любит. Твоя жизнь превратится в кошмар.

— Но почему он не любит тебя? — спросила я. — Почему ты не можешь заставить его полюбить тебя?

— Я же сказала тебе, — ответила она. — Он никогда не взглянет на другую женщину.

— Не верю, — упрямо продолжала я. — Такие мужчины бывают только в романах. Страстная любовь, которую они проносят через всю жизнь — это просто плод фантазии.

Про себя я смеялась над тем, с какой уверенностью я говорила о том, о чем не имела ни малейшего представления — что я могла знать о мужчинах? И все же мне казалось, что Элизабет переигрывает в своем отчаянии и ведет себя страшно глупо.

— Если бы только моя семья дала мне шанс! — воскликнула Элизабет. — Ну разве я могу хоть кому-то показаться понравиться, когда у меня такой вид? Мне надо проконсультироваться у косметолога, сходить к портному. Но мама упадет в обморок, если я заговорю с ней об этом. А сестры скажут, что с моей стороны эгоистично продолжать что-либо требовать для себя, что у меня был шанс, но я упустила его.

— Если человек что-нибудь страстно пожелает, он обязательно этого добьется, — сказала я, вспоминая Анжелу.

— Я не могу, — простонала Элизабет. — У меня не хватает, если можно так выразиться, силы воли. Я пасую перед трудностями. Я уверена, что ты сильная, Лин. Как мне хотелось бы быть такой же, как ты.

— Ну, а почему бы тебе не обратить свое внимание на кого-то другого? — предложила я. — Может, это вызовет у него ревность.