Анатолий Гуськов - Под грифом правды. Исповедь военного контрразведчика. Люди. Факты. Спецоперации.

• Название: Под грифом правды. Исповедь военного контрразведчика. Люди. Факты. Спецоперации.
• Автор: Анатолий Гуськов
• Издательство: Русь
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-8090-0028-2

Автор прошел непростой путь от инженера на Бердянском нефтеперерабатывающем заводе до руководителя всей военной контрразведки СССР. Последний пост он занимал в наиболее кризисный и драматический период "холодной войны" с 1959 г. по 1963 г. Судьба сделала автора свидетелем целого ряда значительных событий: депортации литовцев, репатриации немцев из Прибалтики, выселения чеченцев с Северного Кавказа. Несколько лет А.М. Гуськов руководил КГБ Азербайджана.

Под его руководством были осуществлены мероприятия по пресечению враждебной деятельности американских шпионов Попова, Пеньковского, Шеповалова, летчика-шпиона Пауэрса...

А.М. Гуськов руководил операциями "Бумеранг", "Анадырь" (Карибский кризис) и другими.

---

Для оперативников, занимавшихся разработкой Попова, его контакт с Лэнжелли уже не казался случайным. Оставалось это доказать.

10

Чтобы не обнаружить интереса, проявляемого к Попову, не насторожить его и тем самым не повредить делу, пришлось отказаться от обычных в подобных случаях оперативных мер. Было решено не проводить негласного обыска, приносящего иногда быстрые и ощутимые результаты, — не было гарантии, что обыск для Попова, достаточно осведомленного о методах и технике ведения разведывательной и контрразведывательной работы, пройдет незамеченным. Но учитывая известные приемы работы американской разведки со своими агентами на территории СССР и, в частности, широко практикуемое использование почтовой переписки, было признано необходимым обеспечить досмотр входящей и исходящей корреспонденции Попова. Специальные контролеры получили образцы почерка Попова и его жены. Был усилен контроль за корреспонденцией, идущей из СССР по определенным заграничным адресам, которые, как было установлено, использовались ЦРУ в качестве "почтовых ящиков".

За Поповым установили круглосуточное наблюдение, ориентированное, помимо всего прочего, на то, чтобы фиксировать возможные попытки отправить корреспонденцию из других городов области и с проходящими через Калинин поездами. Контролировались его выезды в Москву. Считаясь с местными условиями, ограничивавшими возможности эффективного использования наружного наблюдения (не было гарантий, что Попову не удастся заметить слежку), пришлось, приспосабливаясь к обстановке, создавать специальные скрытые посты наблюдения — на железнодорожном вокзале, междугородной автобусной станции и автовокзале. Круглосуточно функционировал пост контроля за выходами Попова из дома, оборудованный средствами ночного видения.

Наружное наблюдение показало: Попов, выходя в город, ведет себя. спокойно, каких-либо мер для обнаружения за собой слежки не принимает и почти всегда уходит и возвращается домой одним и тем же маршрутом, по наиболее освещенным и многолюдным улицам.

В паре с наружным наблюдением в разработке Попова задействовали службу радиоконтрразведки: не исключалась вероятность того, что между Поповым и ЦРУ существует радиосвязь. Предположения контрразведчиков материализовались после того, как удалось зафиксировать, что радиоразведывательный центр США во Франкфурте-на-Майне с 3 января 1959 года начал регулярно проводить упрощенным методом односторонние передачи шифрованных сообщений своему агенту, находившемуся, судя по всему, на территории СССР. Передачи эти велись по субботам в 10 часов вечера и в 6 часов 30 минут утра в воскресенье[9].

21 января 1959 года было перехвачено письмо, направленное из Москвы обычным почтовым порядком в адрес Попова. При исследовании письма в лаборатории была обнаружена тайнопись. Попова извещали о высокой оценке, которую получила в штаб-квартире ЦРУ передаваемая им информация. Ставились новые задачи по сбору секретных сведений. Воспроизводился план шифрованных радиоперадач для него из радиоразведывательного центра во Франкфурте-на-Майне. Сообщался заграничный адрес, по которому ему следовало направлять в тайнописном виде шпионскую корреспонденцию. Письмо заканчивалось просьбой срочно уведомить, куда он получит очередное назначение. Письмо сфотографировали, доставили обычным порядком по адресу и опустили в почтовый ящик дома Поповых.

Наружное наблюдение зафиксировало: после встречи с Лэнжелли 21 января 1959 года Попов еще раз появлялся в Москве — был в отделе кадров тыла и в ГРУ, общался с несколькими бывшими сослуживцами. Кроме того, в ресторане в Калинине встречался с офицером, работающим на особо важном объекте ПВО страны, несколько раз заходил на квартиру другого знакомого офицера, служившего в одном из соединений Московского военного округа.

11

Поскольку добытые в отношении Попова материалы о его сотрудничестве с иностранной разведкой больше не вызывали сомнений, а развиваемая им активность в общении с потенциальными обладателями военных тайн несла в себе серьезную угрозу интересам государства, решено было при очередном посещении им Москвы задержать его, но так, чтобы факт задержания не получил огласки.

18 февраля 1959 года Попов был задержан. При личном обыске в момент задержания у него были обнаружены: записная книжка, в которой значились домашний телефон Лэнжелли, парольный сигнал для вызова на встречу и другие личные заметки, изобличающие Попова в связи с американской разведкой; шесть листов специальной копировальной бумаги, блокнот, в котором удалось выявить тайнописный текст подготовленного для передачи Лэнжелли очередного агентурного донесения:

"Отвечаю на Ваш номер один, полученный при передаче денег и в письме тайнописью. Ваши указания принимаю к руководству в работе. На очередную встречу вызову по телефону по Вашим условиям перед отъездом из Москвы. При невозможности встретиться напишу на Краббе. Радиограмму от 4 января не принял и пока принимать не могу в комнате с семьей. О возможности приема сообщу на Краббе. Пишите мне реже. Желательно, чтобы письма были короче и примерно такого содержания: Петр Семенович, здравствуйте. Возможно, Вы меня уже забыли, но я хочу напомнить о себе и нашем знакомстве в Москве. Получил назначение в…, но доволен этим. Сейчас уже работаю. Жена и дети занимаются по хозяйству. Все чувствуем себя хорошо. Хотелось бы узнать, как твои дела? Устроился ли с работой? Если есть время, напиши, буду очень рад. Пока, до свидания. С наилучшими пожеланиями к тебе и твоей семье. Дима. Такое письмо может получить и моя жена, которая остается пока в Калинине, и переслать мне. Относительно устройства с работой можно написать: Дорогой Петр Степанович, почему ты молчишь? Пишу уже второе письмо, а ответа не получил и на первое. А остальное, как в первом.

Копирка и таблетки у меня есть. Инструкцию по радио желательно иметь, но краткая из Берлина у меня есть. Желательно иметь адрес в Москве, но надежный[10]. При моем отъезде из Москвы я постараюсь все-таки два-три раза в году выезжать на личные встречи в Москву. Сердечно Вам благодарен за заботу о моей безопасности, для меня это жизненно важно. За деньги тоже спасибо. Сейчас я имею возможность встречаться с многочисленными знакомыми с целью получения информации и, кроме того, находящимся в резерве через два месяца выплачивают только оклад по званию — это треть всего оклада, переезд тоже требует дополнительных затрат, так что еще раз Вам большое спасибо.

Что стало с моей агентурой в Б. (Берлине. — Ред.), не знаю, но предполагаю, что с ней работают другие офицеры. Желательно моих людей не трогать. С человеком Баш можете поступать по своему усмотрению, меня это мало волнует".

Далее Попов информировал о должностных перестановках в ГРУ, состоянии противовоздушной обороны границ и наиболее важных промышленных районов Севера, о передислоцировании ряда соединений ПВО, большом аэродромном строительстве для истребительной авиации.

Таким образом, были получены вещественные доказательства, обличающие Попова в шпионаже; в результате теперь уже официального обыска по месту жительства Попова в Калинине в руки оперативных работников попало все остальное: инструкция по способам связи с разведывательным центром США, план радиопередач, шифровальные и дешифровальные блокноты и проявитель для тайнописи.

Свою связь с американской разведкой, агентом которой он являлся с конца 1953 года, Попов признал на первом же допросе. В процессе следствия удалось установить, что Попов помимо упомянутых выше нелегалов, мужа и жены, выдал еще четырех наших военных разведчиков. Назвал 17 агентов из числа иностранцев, служивших для Попова источником разведывательной информации. "Сдал" американцам несколько явок, используемых ГРУ. Раскрыл (в том числе по предъявленным ему фотографиям) более 80 офицеров военной разведки, использование которых за рубежом в результате этого стало невозможным или весьма затруднительным. Сообщил особенно тщательно охраняемые сведения об организации и деятельности ГРУ, системе отбора и подготовки военных разведчиков, содержание нескольких разведывательных директив, передаваемых центральным аппаратом ГРУ. Регулярно снабжал ЦРУ секретной информацией военно-стратегического и политического характера.

12

Если верить утверждениям Г. Розицки, Попов был в те годы "самым ценным источником" сведений о Советском Союзе по военной линии. Через него американцам стали известны сведения о порядке ведения боевых действий и оснащенности танковых, механизированных и пехотных дивизий. Попов информировал американцев о возросшем количестве самоходных переправочно-десантных машин и бронетранспортеров еще за полтора года до того, как ЦРУ стало известно об этом из других источников. Попов первым передал описание нескольких систем тактических ракет, сообщил о существовании советских подводных лодок, оснащенных ракетами, о формировании дивизии тяжелых танков, а также в подробностях описал тактику Советской Армии в условиях применения ядерного оружия. Довел до сведения американцев содержание ряда строго конфиденциальных и секретных документов высших органов страны.