Анатолий Гуськов - Под грифом правды. Исповедь военного контрразведчика. Люди. Факты. Спецоперации.

• Название: Под грифом правды. Исповедь военного контрразведчика. Люди. Факты. Спецоперации.
• Автор: Анатолий Гуськов
• Издательство: Русь
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-8090-0028-2

Автор прошел непростой путь от инженера на Бердянском нефтеперерабатывающем заводе до руководителя всей военной контрразведки СССР. Последний пост он занимал в наиболее кризисный и драматический период "холодной войны" с 1959 г. по 1963 г. Судьба сделала автора свидетелем целого ряда значительных событий: депортации литовцев, репатриации немцев из Прибалтики, выселения чеченцев с Северного Кавказа. Несколько лет А.М. Гуськов руководил КГБ Азербайджана.

Под его руководством были осуществлены мероприятия по пресечению враждебной деятельности американских шпионов Попова, Пеньковского, Шеповалова, летчика-шпиона Пауэрса...

А.М. Гуськов руководил операциями "Бумеранг", "Анадырь" (Карибский кризис) и другими.

---

Ответ на вопрос о том, как практически осуществлялось "засорение" тайной агентурой территории СССР, мы находим и в архивных материалах того времени, и в высказываниях самого шефа департамента тайных операций. "В течение пяти лет после осени 1949 года вплоть до смерти Сталина, признавал Розицки, агенты ЦРУ забрасывались в Россию по суше, морю и воздуху из Скандинавии, Западной Германии, Греции, Турции, Ирана и Японии. Они выполняли разведывательные задания на территории протяженностью от Мурманска до Сахалина. В их задачу входило удовлетворение первоочередных запросов по разведке из Пентагона, что не могло быть обеспечено другими средствами, менее дорогостоящими и опасными".

Будучи заброшены в районы расположения оборонных объектов и обосновавшись в нужном месте на стратегических перекрестках страны, эти агентурные группы, имея в своем составе радистов, должны были держать штаб-квартиру ЦРУ в курсе "советских военных приготовлений".

Как показало время, задача оказалась не по плечу департаменту тайных операций. Объяснялось это рядом причин. Главной из них Розицки и аналитики ЦРУ (надо заметить, что аналитическая служба этого ведомства еще со времен Шермана Кента остается одной из сильнейших в мире) считали ту, что ЦРУ не сумело подготовить зоны для выброски агентов с воздуха и "дружественные группы приема" агентов в приграничье Западной Украины и Прибалтики. Во-вторых, вопреки расчетам довольно трудным делом оказалась легализация агентов после их проникновения в страну. Им редко удавалось "вписаться" в советскую действительность, стать "законными жителями" тех мест, которые были определены им для оседания и действий. В-третьих, ЦРУ долгое время не могло наладить на должном уровне изготовление "документов прикрытия" с нашей бюрократией по "бумажной части" и по сию пору вряд ли кто может тягаться. Наконец, была еще причина, ставшая, по существу, роковой для департамента тайных операций: невысокая степень надежности засылаемых агентов, которых вербовали в основном среди так называемых перемещенных лиц, военных перебежчиков последних лет и в неоднородной эмигрантской среде.

2

Ясное дело, все эти манипуляции — классические схемы разведывательной работы — для нас особого секрета не составляли. Но дело тут, как говорится, не столько в условиях задачи, сколько в способностях тех, кто берется ее решать. Мы с этой задачей, в общем, справлялись неплохо. Более того, работая на опережение, перевербовывая агентов и от их имени навязывая сопернику оперативные радиоигры, советская контрразведка зачастую сводила на нет планы противника уже на начальном этапе их осуществления. Типичный тому пример — одна из разведывательных операций ЦРУ весной 1952 года, кадры для которой тщательно готовились по специальной программе в разведшколе США близ Западного Берлина.

Предполагалось, что после того как группа окажется на советской территории, каждый из агентов направится в назначенный ему пункт — один из промышленных городов Поволжья, обоснуется там и приступит к сбору интересовавших ЦРУ сведений об оборонных предприятиях и иных военных объектах. Собираемые сведения радист группы должен был передавать за кордон.

Выброска прошла нормально; группа, собравшись, направилась поездом в Москву, откуда, пополнив свой гардероб закупками советского ширпотреба, агентам предстояло разъехаться по "своим" районам. В первый же день своего появления в Москве все участники группы были арестованы.

Как это произошло?

В конце 40-х годов советской контрразведке удалось внедрить в партию возвращавшихся на родину немецких военнопленных своего агента. Потеряв в первые дни войны на территории, подвергшейся оккупации, родителей, он еще мальчишкой примкнул к местным партизанам и оказал отряду неоценимые услуги, выполняя задания в тылу противника. Втянувшись в разведывательную работу, этот человек изъявил готовность продолжить ее в новых условиях. Будучи заслан в ФРГ, агент попал в среду перемещенных лиц и, действуя согласно легенде, сумел привлечь к себе внимание американских вербовщиков, не раскусивших подвоха. С их "подачи" наш агент оказался сначала в числе слушателей американской разведшколы, а потом и в составе разведгруппы, переброшенной на территорию СССР.

Вернувшись таким необычным путем на Родину, агент условной открыткой дал знать об этом. Перед самым выездом группы в Москву оперативному работнику удалось вступить с агентом в "летучий" контакт — времени, впрочем, хватило, чтобы обговорить способ дальнейшей связи. В день прибытия в Москву агент, лучше других знакомый с местными условиями, отправился в поход по магазинам одежды: предстояло "приодеться по-местному". Отрыв от группы он использовал для второго контакта с оперативниками — здесь и был выработан во всех подробностях план захвата разведгруппы.

Все произошло, как задумали: направившуюся в ближайший магазин "Мосодежда" разведгруппу, включая и агента (чтобы не провалить его), взяли без выстрела.

Поскольку приведенный выше случай был не единственным, ЦРУ, ставшее в связи с этим мишенью для критики, опасаясь усиливающейся со стороны конгресса угрозы разобраться с причинами провалов, вынуждено было в 1953 году свернуть операции по заброске в Россию агентурных групп с радиопередатчиками накатанным воздушным путем и через сухопутные и морские границы.

Надо отдать должное Розицки, нашедшему в себе мужество признать ошибки в действиях возглавляемого им департамента тайных операций. Хотя разработанная им программа была "первой пробой", "потери, — писал Розицки, — оказались все же слишком велики, а затраты несоизмеримы с достигаемыми результатами".

Начинается поиск иных, новых путей для внедрения агентов в СССР — теперь уже в "высшие круги закрытого общества" и установления контактов с теми, кто посвящен в секреты атомного и ракетного оружия.[1]

"Схема" осталась прежней: поиск "нужных" людей — прямых носителей интересующей ЦРУ информации и тех, через кого можно на них "выйти", используя весь арсенал от века известных средств — от прямого подкупа до игры на личной уязвимости "подручного материала". Анализ особенности характеров и личная, до мельчайших подробностей, жизнь изучаемых "объектов" всегда составляли сердцевину этой специфической работы, которая теперь, в меняющихся обстоятельствах, просто приобретала другое качество.

3

Подполковник интендантской службы П.С.Попов в ноябре 1951 года был командирован Главным разведывательным управлением Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, в кадрах которого он состоял, на постоянную работу в Вену. Официально Попова зачислили на офицерскую должность в советскую часть союзнической комиссии по Австрии. В круг его профессиональных обязанностей на первом этапе входило ведение разведки против Югославии.

Предшественник Попова передал ему на связь пятерых тайных агентов и в их числе некоего Фердинанда Блашица ("Ваша"), австрийского гражданина, хорвата по национальности, владельца одной частной фирмы. С марта 1952 по января 1953 года Попов имел с "Вашем" около десяти конспиративных встреч.

Все шло нормально. Но в феврале следующего года ГРУ оповестило своих венских представителей о том, что к нему поступили компрометирующие сведения относительно "Ваша". Суть их сводилась к тому, что в то время, как многие работавшие вместе с ним в Австрии в годы войны участники подпольных групп движения Сопротивления проваливались, "Ваш" каждый раз выходил сухим из воды. Возникали подозрения: не связан ли он с гитлеровцами? ГРУ предложило осторожно провести беседу с "Вашем" о его участии в Сопротивлении.

Беседа состоялась. Что-то в ней насторожило "Ваша" — он оборвал все контакты с Поповым. Лишь в ноябре Попов случайно встретил "Ваша" на улице в Вене, сделав попытку договориться о возобновлении сотрудничества. "Ваш", хотя и не сразу, согласился. Условились провести очередную встречу в начале декабря. "Ваш", по уговору, должен был "подхватить" Попова в условленном месте, подъехав на своем автомобиле.

Когда деловая часть разговора подходила к концу (Попов принял от "Ваша" подготовленное им агентурное донесение на хорватском языке — оно касалось американских военных перевозок из итальянских портов в ФРГ через Австрию), возле автомобиля неожиданно появились двое неизвестных в штатском. Распахнув дверцы с обеих сторон, незнакомцы плотно зажали Попова на заднем сиденье. Через сидевшего за рулем "Ваша", свободно владевшего немецким языком, они объявили Попову, что являются служащими австрийской полиции, и предложили ему проследовать с ними в ближайший полицейский участок советской зоны для установления его личности.

Когда автомашина миновала пределы 10-го района советского сектора Вены, Попов забеспокоился и потребовал объяснить, что, собственно, происходит, по какому праву он задержан и куда его везут. Один из неизвестных ответил, а "Ваш" перевел, что они направляются в Центральное полицейское управление Вены. "Ваш" в момент задержания был абсолютно хладнокровен, непрерывно подавая Попову знаки: ничего страшного, все будет в порядке.