Ульрика Кесслер - Ричард I Львиное Сердце

• Название: Ричард I Львиное Сердце
• Автор: Ульрика Кесслер
• Издательство: Харьков; Фолио; Ростов н/Д: Феникс, 1997. - 480 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 966-03-0170-7

Анализируя летописные источники, обширную историческую литературу, сопоставляя точки зрения, позиции, поступки участников описываемых событии, Ульрика Кесслер стремится раскрыть мотивы деяний Ричарда 1 Львиное Сердце (1157–1199). короля Англии с 1189 г, государственного деятеля военачальника, политика, дипломата, показать трагическую судьбу одного из самых могущественных властелинов своей эпохи Автору удалось заново воссоздать образ английского кораля, убрать из его биографии сложившиеся за столетия клише и стереотипы, устранить превратные толкования многих его поступков и ввести читателя в грозный и захватывающий мир европейского средневековья, рыцарства и крестовых походов.

---

При этом первый удар планировалось нанести по самой главной цели. Еще до Пасхи, Филипп стягивает в один из своих портов, Виссант, флот, укомплектованный фландрскими и французскими командами, чтобы совершить высадку в Англии, причем Иоанну в это время предстояло возглавить наемное войско и повести наступление на суше с целью совершения государственного переворота. Гервасий Кентерберийский, находившийся в то время ближе других к месту предполагаемой высадки и в силу этих причин оказавшийся вполне надежным свидетелем, сообщает, что интервенцию предотвратили решительные действия королевы-матери Элеоноры. Она призвала к оружию не только рыцарство, но и весь народ, расставила по побережью дозоры, и, как добавляет Говден, после пленения лазутчиков и благодаря этим мерам предосторожности высадку так и не предприняли. Юстициариям не составило особого труда охладить пыл Иоанна — его крепости были просто осаждены. И хотя в ряды его сторонников вливались всякого рода недовольные, из государственных мужей на его сторону не перешел ни один. Король Шотландский также отказал Иоанну в поддержке, и это обстоятельство, как утверждает Говден, окончательно успокоило Ричарда относительно судьбы Англии. У удовлетворенного соседа не было никаких причин для вторжения, и планируемого двойного наступления — с моря и с суши, с юга и с севера, — так и не получилось. Его брат, как однажды выразится Ричард, не из тех, кто способен завоевывать королевства, к тому же если хоть кто-то окажет, малейшее сопротивление. Но Ричард и не думал за это сурово карать Иоанна, напротив, чтобы не доводить его до отчаянных поступков, всегда оставлял ему путь к отступлению. В конце концов юстициарии заключили с ним перемирие до осени, гарантировавшее ему сохранение всех его владений. Поскольку Хьюберт Уолтер, находившийся с 20 апреля в Англии, принимал самое деятельное участие в заключении этого перемирия, можно предположить, что он получил от Ричарда инструкции относительно того, как обращаться с Иоанном. По мирному договору, который Ричард через своего представителя заключил 9 июля 1193 года в Нанте с Филиппом, подтверждались права Иоанна на владение поместьями. Единственной санкцией было требование вернуть собранные обманным путем деньги. Поведение Иоанна окончательно подорвало его авторитет в Англии. Его беспомощность и пресмыкательство перед Филиппом могли, конечно, радовать последнего, но в то же время они мешали осуществлению предусмотренного им «разделения труда»: Филипп должен был завоевать французские владения Ричарда, Иоанн — пусть и с французской помощью — подчинить себе Англию. В отношении Англии Филипп, похоже, вел двойную игру: очень скоро выяснилось, что он стремился заполучить право на престол для собственной династии. Поэтому трудно судить, насколько соответствует действительности слух о том, что он принял от Иоанна вассальную присягу на верность Англии французской короне. Хотя было бы вполне понятно, если бы за свою поддержку Филипп запросил самую высокую цену, но было бы нелепо предоставлять правовые гарантии, если бы он хотел это право как таковое оспаривать. Конечно, в то время в голове у Филиппа могло быть столько сумбурных и противоречивых планов, что в спешке они могли выстроиться не в логическом, а в произвольном порядке. По крайней мере, это подтверждает слух, что в Англии Иоанна считали способным на такого рода предательство.

Свою активную возню вокруг Англии Филипп и Иоанн начали еще перед объявлением войны в Шпейере. Время для этого было выбрано не совсем удачно, без какого-либо правового базиса, просто в надежде на то, что Ричард de facto исключен из политической игры. Нападение на Нормандию Филипп планировал уже как законное действие и приступил к нему в том же апреле. Наступление началось триумфально: 12 апреля комендант Жильбер де Васкель открывает ему ворота Жизора. Последствия были удручающие: пали другие крепости Вексена. Во время весеннего похода Филипп также овладел расположенными севернее Вексена стратегически важными и лишившимися владельца, который умер, пограничными графствами Омаль и Ю. Нормандскую линию обороны прорвал Филипп и в третьем месте, а именно, в долине реки Ер, где он захватил города Паси и Иври. Таким образом, обнажились юго-восточные подходы к долине реки Сены. Важнейшей стратегической цели он, однако, не достиг: столицу Нормандии Руан не завоевал. В нужный момент появляется граф Роберт Лейчестерский, неоднократно в крестовом походе, согласно Амбруазу, отважно приходивший на помощь Ричарду, и воодушевляет уже ставших терять волю к победе горожан. И с крепостных стен жители начинают высмеивать французского короля, обложившего город кольцом осады, так что тот в конце концов не выдерживает, сжигает осадные машины и убирается восвояси. Под Руаном с ним был его тесть, граф Бодуэн Фландрский-Хеннегауский; появление на стороне французов фландрцев могло означать только то, что они попросят политической помощи в будущем.

Успехи Филиппа, сколь бы значительными они ни казались, все же далеко не оправдывали его ожиданий, связанных с той ситуацией, к которой он так долго стремился. После отказа императора приехать на намеченную встречу в Вокулере и после подписания им в Вормсе договора с Ричардом шансы на свержение последнего вновь приближались к нулю. Весть, которую после Вормских событий он послал Иоанну, если верить Говдену, звучала лаконично и ярко: «Берегись, дьявол на свободе». После этого Иоанн бежит во Францию. И хотя «на свободе» Ричарда не будет еще добрых полгода, но его возвращение действительно стало реальностью. И Филипп готовился учитывать эту ситуацию.

9 июля 1193 года он заключает с одной из возглавляемых Лоншаном делегаций Ричарда «мирный договор». Для анжуйцев выгодным он быть не мог, и мы вновь видим, как неизменно непостоянные в своей лояльности пограничные бароны Гурнэ-Кэоский и Меданский, и даже граф Першский, за которого Ричард отдал свою племянницу, перешли на сторону французского короля. Вдобавок за 20000 марок дядя Филиппа, архиепископ Вильгельм Реймский, должен был заложить Филиппу важные замки Лош и Шатийон-сур-Андр, а также расположенные к юго-востоку от Дьеппа Дранкур и Арке, что позволяло бы провести наступление из Омаля и Ю с северо-восточного направления в самое сердце Нормандии. Но Ричард и не возлагал на этот договор никаких надежд. Согласно Говдену, инструкции, которыми снабдил Ричард своих уполномоченных, звучали предельно просто: с Филиппом надо заключить «какой-нибудь» договор. Ведь он и не собирался его придерживаться, но сдачей на время четырех крепостей достиг того, что уже спустя три месяца после аннулирования Филиппом его вассального статуса в отношении всех континентальных владений он вновь был признан законным владельцем этих ленов. Своим признанием Филипп как бы давал молчаливое согласие снять все выдвинутые против Ричарда обвинения, которые должны были служить оправданием начатой им «тотальной» войны против английского короля. Так что, если не принимать в расчет территориальных потерь, они вновь как бы стали на исходные позиции. Сестра Алиса после овладения Вексеном, по-видимому, уже не представляла для Филиппа большого интереса, а может, на ее выдачу делегация Ричарда не была уполномочена, во всяком случае, в договоре она не упоминается.

К сожалению, о германской дипломатии Филиппа этого периода известно крайне мало. Беседа архиепископа Вильгельма Реймского с Генрихом VI, в ходе которой была достигнута договоренность о встрече в Вонкулере, по свидетельству Говдена состоялась сразу же вслед за Шпейерским договором. Если верить Гервасию, Филипп спустя какое-то время после снятия осады Руана посылает к Генриху посольство «сum infmita pecunia»[158] и просьбой передать ему его вассала или подольше продержать того в плену. Но подобное посольство могло прибыть к Генриху только через несколько недель после Шпейерского рейхстага. Помимо этого, общие упоминания о контактах Филиппа с императором можно обнаружить только в отдельных второстепенных источниках. Удивляет то обстоятельство, что к императору Филипп посылает архиепископа Реймского, то есть именно того, кто всего за пару месяцев до этого возвел в сан епископа Льежа, столь яростно проклинаемого императором брабантца Альберта, после чего страх Генриха перед княжеской оппозицией стал почти паническим. Разве не мог бы дружелюбно настроенный к императору король Франции и вовсе избавить его от подобных переживаний? Но как в этом деле, так и в последующих Филипп продемонстрировал фатальное отсутствие дипломатических способностей. Создается впечатление, будто он в одночасье лишился всех своих расписываемых достоинств. Нам, конечно, неизвестно, в какой мере они бы могли ему в данном случае пригодиться.

Если допустить, что с самого начала Генрих VI желал сделать Ричарда своим вассалом, надо признать, что он не мог бы одновременно с этим рассматривать в качестве равноценного варианта его выдачу во Францию. Разве что как крайнюю меру на случай категорического отказа Ричарда сотрудничать или крайней военной необходимости, которая могла возникнуть в связи с активностью княжеской оппозиции. Но даже если в вопросах стратегического планирования Генрих никогда не колебался, по названным причинам выдача все же могла состояться, и ее не следовало рассматривать как пустую угрозу. Тактика дружелюбия Ричарда по отношению к императору и княжеский заговор являются теми факторами, которые не теряют своего значения только потому, что Филипп не сумел выступить в роли привлекательного союзника. Поглощенный собственными военными и политическими наступлениями, французский король проглядел возможность создать у императора впечатление своей полезности в качестве союзника. Но стремительное наступление французов в Нормандии наверняка встревожило Ричарда — он опасался, что военные успехи Филиппа заставят императора взглянуть на него как на потенциального военного союзника в Рейнской области. Только вместо того, чтобы заставить императора уверовать в то, что французская дипломатия заслуживает большего доверия, чем химерные заверения англичан, он провоцирует Генриха брачным союзом с датчанами, чей правитель Кнут VI отказался принести присягу о вассальной зависимости своей страны от империи и потому превратился в опаснейшего врага. Открытое посягательство Филиппа на Англию, будь то в форме создания права притязания на престол путем династического брака или принятия от Иоанна присяги о вассальной зависимости, могло напрочь лишить императора всякого желания с ним сотрудничать. Или из-за тайной дипломатии Генриха и Ричарда он пребывал в полном неведении относительно целей английской политики императора? Даже если это не так, Филипп, надо полагать, все же не хотел платить за отсутствие Ричарда низким пресмыкательством перед императором. Но, похоже, второй и третий шаги он делает перед первым, который заключался в том, чтобы заполучить Ричарда в свое распоряжение. Не желая скрывать свои намерения, он разоблачил себя в качестве врага империи, и все действия, которые, как ему хотелось верить, должны были служить его пользе, вели к возмутительному, по крайней мере в представлении Генриха, ущемлению интересов империи.