Алексей Смирнов - Пограничная крепость

• Название: Пограничная крепость
• Автор: Алексей Смирнов
• Жанр: Русская классическая проза

---

Спецназовцы, которые и сами чувствовали себя с похмелья во чужом пиру, непонимающе уставились на майора.

- Выполняйте, - произнес тот еле слышно.

Двое, охранявшие до того Цогоева, который пребывал в полубессознательном состоянии, ухватились за ботинки и манжеты.

- Отлично, - похвалил их Минус Первый, все более входя во вкус. Он обнаглел настолько, что даже позволил себе погладить будтовского кота, и тот свирепо заворчал. - Видите, Спящий, наше дело правое. Не иначе, как сам Господь помогает нам.

Будтов молчал. Новое, оправившись от недавнего удара, наверстывало упущенное. Глаза Захарии Фролыча остекленели; воздушные слои, прилегавшие непосредственно к его телу, стали подрагивать и наполняться слабым, но истинно мистическим сиянием.

Засаду Дудина вышвырнули на лестницу. Оставшиеся агенты, растревоженные милицейскими сапогами, начали садиться. Они держались за головы и мутно смотрели на стоявших, не понимая, кто за кого.

Фрол Захарьевич напитывался парфюмом и оживал на глазах.

- Тут ватерполо смотрел, - сказал он словоохотливо. - Вы знали, что ватерполисты хватают друг друга за яйца? Вот знайте.

Минус Первый заметил Цогоева.

- У вас найдутся какие-нибудь служебные бланки? - вежливо обратился он к Де-Двоенко. - Например, протокольные?

Майор беспомощно взглянул на дедулю. Тот плюнул и обреченно приказал:

- Дай.

- Нет-нет! - Минус Первый выставил ладонь. Ему захотелось окончательно унизить противника. - Мне ничего не надо. Это ваше прикрытие, вы и займитесь. Напишите ему вольную или что там у вас положено. Мол, не имеете претензий и отпускаете на все четыре стороны. Пусть распишется и уходит. Впрочем, я не думаю, что он успеет добраться до дома, - и Консерватор бросил оценивающий взгляд на раздувавшегося Спящего, который стал похож на куколку, готовую разрешиться от непосильного бремени.

Де-Двоенко передернуло. Он не посмел возразить, порылся за пазухой, извлек мятый лист и торопливо написал несколько слов. Потом подошел к Цогоеву, присел на корточки и лично снял с задержанного наручники.

- Распишитесь, Цогоев, - процедил майор. - Вы свободны. Распишитесь и уходите. Чем меньше останется народу, тем проще будет решать проблемы.

Цогоев вцепился в ручку и расписался, разрывая бумагу пером.

- Возьмете с собой в преисподнюю? - осведомился майор, помахивая протоколом.

- А что вам остается, кроме как хамить, - беззаботно сказал Консерватор. - Оставьте себе. Покажете в райских кущах.

Он остановился перед Дашей Капюшоновой:

- Выражаю вам свои искренние соболезнования. Наши планы рухнули. Мы рассчитывали на постепенное развитие событий, на эволюцию... Но увы! Вам не суждено насладиться преимуществами здорового быта.

Даша плюнула в его торжествующее лицо.

Минус Первый обмакнул палец в плевок и задумчиво пососал.

- Какая женщина! - пробормотал он, качая головой. - Нет - что бы ни говорили, а во Сне тоже бывали находки.

Де-Двоенко, наблюдая за происходящим, чувствовал неладное. Что-то не сходилось, где-то открылся изъян. И дело было не в том, что все и вся вот-вот отправится под откос. Этим, конечно, предполагались разные странности, но майора беспокоило нечто другое, неуловимое. Произошло что-то такое, чего никак не могло произойти. И он никак не мог сообразить, что именно. Взгляд Де-Двоенко встревоженно бегал по комнате, прицениваясь к каждой мелочи. И вдруг майор понял: руки!

- Цогоев! - позвал он севшим голосом. - Покажите ваши руки!

Цогоев не ответил. Он растирал запястья и смотрел в пол.

Минус Первый отвлекся от сладкого плевка и нахмурился.

- В чем дело, коллега? - спросил он подозрительно. - Какие руки?

Взволнованный Де-Двоенко отмахнулся. Откуда Консерватору было знать, что Цогоев не мог - физически не мог - расписаться! Для этого, как уже говорилось, требуются пальцы. Хотя бы два. Но после того, как задержанный погостил в милиции, пальцы его сделались непригодными к письму. Если быть честным до конца, то пальцев вообще не осталось.

Но теперь они были!

- Посмотрите на его руки, - прохрипел Де-Двоенко, потрясенный новой догадкой - страшной и ослепительной.

- А что с его руками... - начал Минус Первый и прикусил язык.

Цогоев вскинул голову. В глазах его бушевало негодование.

- Сей мир жесток к посланникам Создателя, - заметил он строго, и тон, которым это было сказано, не предвещал ничего хорошего. - Мне было больно. Слепцы! Вы погрязли в интригах. Но Ревизору ничего не стоит обновить плоть, коль скоро плоть пришла в негодность. Ревизору под силу даже воскреснуть. Поднимитесь над суетой и посмотрите, кто у порога.

Минус Первый проследил за пальцем Цогоева и выронил пистолет.

- Ревизор - это всегда серьезно, - напомнил ему Волнорез, заполнивший собой дверной проем. - Гораздо серьезнее, когда Ревизоров - два.

Глава 11

Вова-Волнорез вдвинулся в комнату.

- Сворачивай базар, - он хмуро, исподлобья посмотрел на Консерватора. Ты попал, конкретно попал.

- И не только базар, - добавил Цогоев, показывая на Будтова. Затормози его.

Воздух вокруг Захарии Фролыча пузырился и играл красками. Спящего окутывала семицветная аура, похожая на праздничный саван.

- Я не могу... это не в моих силах... - выдавил из себя Минус Первый. Но глаза у него бегали, выдавая лживость речей.

- Ну не нам же этим заниматься, - оскорбился Волнорез. - Ты, я вижу, совсем отмороженный. Знаешь, что про тебя Канцелярия пишет? Показать?

- Не надо, - опомнился тот и взмахнул рукой. Будтов раскрыл рот, на секунду уподобившись экзотической рыбе, и с силой выдохнул. Откуда-то издалека донесся приглушенный гром, по комнате пробежала ледяная волна. Вечер, сгустившийся за окном, озарился короткой вспышкой. Цогоев потянул носом:

- По пятьдесят рентген схватили. Вот негодяй!

Де-Двоенко быстро нагнулся к дедулиному уху и что-то прошептал. Его ухищрения оказались напрасными, Цогоев разобрал все.

- Ты слышал, что он сказал? - обратился он к Волнорезу. - Этот умник не понимает, почему к нему прислали черного Ревизора. Ты! - Цогоев грозно шагнул в сторону майора. - В Канцелярии не место земным раздорам, Боги живут в мире и согласии, в атмосфере делового сотрудничества. Гордыня лишила тебя остатков разума. Ты даже не знаешь, кто заступил на дежурство - вот до чего оторвался. Не оторвался - отщепился! Примкнул!

Жарко дыша, надвинулся Вова-Волнорез:

- Аллах дежурит, - шепнул он сурово. - Извинись, друг - себе ж дороже. Может, тебе и моего патрона назвать?

- Нет-нет! - Де-Двоенко заслонился ладонями. - Я приношу извинения. Это, вероятно, Сон. Так он искажает субъективную реальность...

Майор лукавил: на самом деле ему очень хотелось узнать, кто покровительствовал Волнорезу, и кому вообще могло прийти в голову воспользоваться этим образом в божественных целях. Но он благоразумно поостерегся спросить.

Цогоев приблизился к Будтову, который уже благополучно перестал воздействовать на бытие и стоял, потерянный и согласный на все. Пирамидки и додекаэдры рассыпались в пыль, параллельные прямые стянулись в единую точку, а Лобачевский и Риман превратились в пустые фамилии, каких полно. Обычно их носят любители воды из-под крана. Кот настороженно, немигающим взором следил за высоким порученцем.

- Спящий, Канцелярия выражает вам соболезнования и приносит извинения, - заявил Ревизор. - Это не в наших правилах, но ваш случай исключительный. Вы можете истребовать себе компенсацию за причиненные неудобства.

- Хачик, ты откуда здесь взялся? - глупо спросил Захария Фролыч. Он вдруг вспомнил своего вежливого и услужливого соседа.

Цогоев вздохнул.

- Что ж за сны-то у вас, - сказал он с сожалением. И позвал: Волнорез! Поговори с потерпевшим. Ты ему понятнее и ближе.

Его товарищ подошел к Захарии Фролычу и взял его за пуговицу толстыми пальцами.

- Ну что, квартирант? - ухмыльнулся он дружелюбно. - Про пятновыводитель помнишь? Сейчас попрыскаю... - Волнорез расхохотался и стукнул Будтова по плечу. - Это шутка, не дрожи. Давай, соображай - чего ты хочешь с этих козлов? Что с ними сделать?

Будтов сглотнул:

- Нет, не делайте ничего... Пусть меня оставят в покое... И Дашку с батей пускай не трогают...

- Слыхали? - Волнорез торжествующе обернулся. - Эй, ты, животное! Быстро сними браслеты с дамы!

Де-Двоенко бросился к Даше; ключ от наручников прыгал в его трясущихся руках.

Пока он трудился, Цогоев занялся милицией.

- Спокойных снов, - шепнул он первому верзиле, который давно ничего не соображал и только рад был рухнуть на грязный пол бесчувственным кулем. Спокойных снов, - шепнул Цогоев второму, водя перед ним рукой, и тот, завороженный регенерацией пальцев, последовал за товарищем. Третий и четвертый схватились за автоматы, но Цогоев успел, и оба растянулись без признаков жизни. Покончив с земным, Ревизор переключился на отравленную засаду, которая играла утомительную роль ненужных статистов.