Максим Чертанов - Дюма

• Название: Дюма
• Автор: Максим Чертанов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-235-03683-3

Мы все любим его, но любим, путая с его героями, как что-то невероятное, сказочное — балы, кареты, шпаги, кружева. Но, если приблизим взгляд, увидим иное, странно знакомое — командировки, фотосессии, митинги, суды… Он совершил революцию в журналистике и театре, он писал романы и исторические труды, он вел блоги и баллотировался в депутаты, он дрался на дуэлях и защищал обиженных; он рассказывал о России то, что мы сами знали, но боялись сказать; куда бы он ни приехал, первым делом посещал тюрьму, главной темой его творчества было страдание, страстью всей его жизни — политика… О жизни этого необыкновенного, но так похожего на нас человека — Александра Дюма или просто Сан Саныча — в самой полной русскоязычной биографии рассказывает автор.

знак информационной продукции 16 +

---

Когда писали «Монте-Кристо», часто совещались и Дюма был несколько активнее. «Чтобы не делать 36 разных рассказов, я вложу рассказ Кадрусса в уста Бертуччо. Не стоит спешить. Давайте отложим про майора и того юношу… Надо встретиться за ужином, обговорить»; «Пожалуйста, приходите к обеду. Нам нужно сделать Мореля и тот эпизод, где Вильфор встречается с Монте-Кристо…» Роман «Женская война»: «Вначале у Вас очень хорошо. Теперь вот что. Кавеньяк требует у Лене и Ларошфуко 30 тысяч… Ларошфуко отвечает, что сперва надо заплатить недовольным, и т. п. Кавеньяк ему дает неделю…» «Королева Марго»: «Это все ничего, несмотря на 6 или 8 страниц политики, но теперь у людей снова возникнет интерес, они будут просто глотать страницы… Дорогой друг, на Вашей совести будет, если мы не продолжим. С девяти вечера я сижу и жду сложа руки»; «Давайте больше Марго! У меня не осталось ничего. Выручайте!»; «Это все хорошо, но я не нашел ничего о записке, которую Маргарита послала мадам де Сов. Я не осмеливаюсь продолжать дальше. Вы забыли про записку или перенесли ее в другое место?» Иногда, впрочем, записки доказывают, что Дюма и Маке писали разные сюжетные линии параллельно. «Что дальше будет с Морелем и де Муи? Мне надо знать, чтобы не писать вслепую. Что Вы собираетесь сделать с кредитором Коконнаса? Давайте сделаем его жестоким, но не подлым». «Шевалье Мезон-Руж»: «Раз нам почти ничего не дало то, что Диксмер и Мезон-Руж не знают друг о друге, давайте объединим их. А то малоправдоподобно, чтобы они не нашли друг друга в одной тюрьме».

Записки показывают, что вопреки расхожему мнению Дюма часто не увеличивал объем текста, а сокращал. «Из 28 Ваших страниц вышло 17 моих…»; «Я нуждаюсь в рукописи. На этот раз из ваших 190 страниц я сделал меньше 70». (У Маке почерк размашистый, у Дюма убористый, но 70 из 190 за счет одного почерка не сделать.) Кстати, в связи с почерком возникает естественный вопрос: Дюма лично переписывал рукописи Маке (как считает Симон — чтобы выдать за свои), и адвокат Дюма на процессах этот довод использовал как доказательство того, что его доверитель и есть автор, — но ведь Маке мог предъявить свои рукописи? Да вот не мог — они не сохранялись. Маке очень торопился, писал в одном экземпляре, как закончит — сразу слал Дюма, а тот, переписав текст, бумажку Маке выбрасывал (по мнению Симона, специально).

Моруа: «Дюма… переписывал текст, добавляя тысячи деталей, придававших ему живость, переделывал диалог… тщательно отшлифовывал концы глав…» Что такое «придать живость»? Что значит «отшлифовывал»? Сергей Нечаев: «Похоже на то, что Дюма правил „рыбу“ Маке лишь стилистически, иногда вводя кое-какие второстепенные персонажи и разворачивая диалоги». Что такое стилистическая правка? Где грань между правкой и соавторством? К счастью, мы можем попытаться ответить на этот вопрос — сохранился и был опубликован вариант главы «Трех мушкетеров» в том виде, как его написал Маке. По мнению Моруа, Маке этой публикацией «хотел доказать, что подлинным автором „Трех мушкетеров“ был он, но доказал обратное. Все лучшее в этой сцене, все, что придает ей колорит и жизненность, исходит от Дюма». Колорит, жизненность — опять красивые слова; мы же будем работать с текстом и разберем его по косточкам. Но сначала несколько слов о переводах.

Первое издание «Мушкетеров» на русском языке вышло в 1846 году в Санкт-Петербурге без указания переводчика, следующее — в 1866-м в переводе М. Руммеля, потом еще три без указания переводчиков. В 1928 году в издательстве «Земля и фабрика» — краткий пересказ в «обработке М. И. Зотиной»; одновременно вышел перевод под редакцией М. Лозинского в издательстве «Академия». В 1949-м появился перевод В. Вальдман, Д. Лившиц и К. Ксаниной, затем их же, откорректированный. В 1960-м Дебора Лившиц сделала новый вариант, ставший каноническим. В нем зачем-то изменена авторская разбивка на главы, всюду «вымолвил» и «возразил» вместо сухого, как у Хемингуэя, «сказал», и восклицательные знаки вместо запятых; тем не менее, на наш взгляд, он вполне хорош. Но в 2004 году вышел перевод И. Лаукарта, который, как считают некоторые литературоведы и читатели, ближе к оригиналу и лучше. Не можем с этим согласиться. М. Н. Алексеева хвалит перевод Лаукарта: «В старом привычном переводе д’Артаньян после ссоры с Арамисом говорит себе „Ничего не поделаешь“, а у Лаукарта — „Ничего себе положеньице! Ну и попал!“» По мнению Алексеевой, это «напряженней и современней». Нам приходилось встречать такую точку зрения, говоря о переводах Марка Твена, и даже защищать ее: чтобы заинтересовать книгой современных детей, «осовременивание», каким бы кощунством оно ни выглядело, может, и полезно. Но тогда уж надо осовременивать каждые 10–20 лет. Автору статьи понравилось, что Лаукарт заменил «задать трепку» на «вздуть» — но, извините, кто в XXI веке говорит «вздуть»? Алексеева: «На предложение де Жюссака спасать свою шкуру д’Артаньян в новом варианте отвечает более взволнованно и художественно: „…по одежде я не ваш, я в душе — ваш. У меня сердце мушкетерское. Я это чувствую, оно руководит мною“». Может, и художественно (дело вкуса), а только в подлиннике вообще нет такой фразы. Так что цитировать будем перевод Лившиц, только пунктуацию восстановим авторскую (иначе создалось бы впечатление, что Дюма исправил пунктуацию Маке, тогда как это переводчик исправил Дюма). Итак, перед нами сцена казни миледи (в сокращении). Что написал Маке? Что из этого сделал Дюма? Есть ли разница?

Маке

Иногда широкая молния являлась из-за туч и, словно чудовищный ятаган, рассекала надвое небо и воду.

Дюма

Время от времени широкая молния озаряла весь край неба, змеилась над черными купами деревьев и, словно чудовищный ятаган, рассекала надвое небо и воду.

Маке

Миледи, которую вели двое слуг, доставили на берег реки. Уста ее были безмолвны, но глаза говорили со свойственным им неизъяснимым красноречием. Она поочередно молила каждого, на кого устремляла взгляд.

Дюма

Гримо и Мушкетон увлекали вперед миледи, держа ее за руки; палач шел за ними, а лорд Винтер, д’Артаньян, Атос, Портос и Арамис шли позади палача. Планше и Базен замыкали шествие.

Слуги вели миледи к реке. Уста ее были безмолвны, но глаза говорили со свойственным им неизъяснимым красноречием, умоляя поочередно каждого, на кого она устремляла взгляд.

Маке

По дороге она сказала:

— У меня есть пятьсот пистолей, чтобы дать вам, если вы поможете мне бежать, но если вы предадите меня в руки ваших господ, знайте: вы будете убиты.

Дюма

Воспользовавшись тем, что она оказалась на несколько шагов впереди остальных, она сказала слугам:

— Обещаю тысячу пистолей каждому из вас, если вы поможете мне бежать! Но если вы предадите меня в руки ваших господ, то знайте: у меня есть здесь поблизости мстители, которые заставят вас дорого заплатить за мою жизнь!

Маке

Гримо колебался. Мушкетон дрожал всем телом.

Атос, услыхавший разговор, подошел; лорд Винтер последовал его примеру.

— Уберите этих слуг, — сказал он. — Она говорила с ними, на них уже нельзя полагаться.

Дюма

Гримо колебался. Мушкетон дрожал всем телом.

Атос, услыхавший голос миледи, быстро подошел; лорд Винтер последовал его примеру.

— Уберите этих слуг, — сказал он. — Она говорила с ними, на них уже нельзя полагаться.

Атос подозвал Планше и Базена, и они сменили Гримо и Мушкетона.

Маке

Доставив лодку к берегу, четверо судей дали знак палачу, который связал миледи руки и ноги. Тогда она воскликнула:

— Вы трусы, вы жалкие убийцы, я женщина и жертва ваших страхов и вашей клеветы. Берегитесь! Меня спасут и отомстят за меня!

Дюма

Когда все пришли на берег реки, палач подошел к миледи и связал ей руки и ноги.

Тогда она нарушила молчание и воскликнула:

— Вы трусы, вы жалкие убийцы, вас собралось десять мужчин, чтобы убить одну женщину! Берегитесь! Если мне не придут на помощь, то за меня отомстят!

Маке

— Вы не женщина, — ответил Атос холодно, — вы чудовище, вы не человек. Вся ваша жизнь — череда преступлений и ужасов. Мы доказали, что каждый из нас подвергался опасности от стали или яда, направленных вашими друзьями, другие убийцы преследовали наших друзей, и это заканчивалось гибелью. Посмотрите на себя в этот высший час, и вы увидите дурные страсти, любовь, превращенную в разврат, кровь, алчность, злобу под внешним покровом красоты. Мне жаль вас, мадам, но это не я сегодня выношу вам приговор и убиваю вас, это ваш брат, ваш любовник, ваш муж, чьи тени витают над вашей головой и вызывают ужас на вашем лице. Они восклицают: «Смерть!» Чтобы очистить вашу душу, мадам, попытайтесь молиться Богу, люди ничего не могут сделать для вас.